Главный местечковый записыватель Щюра считал, что время его жизни и творчества является эпохой.
Об этом как раз шел разговор в офисе записывателей. Мина и Моня сидели на продавленном диване, с напряжённым вниманием следя за своим начальником, мятущемся по небольшому кабинету.
- У меня много собственных стихов, - подводил Щюра итоги своего творчества, - ещё больше у меня переводов колхозно-восточных поэтов…А моя огненная публицистика! Несколько книг, осуждающие бездуховность и инертность российского общества… Конечно, у меня всего два романа… Но я еще полон идей и сил!
- Напишешь! Напишешь! – поддакивали Моня и Мина, - Ведь написал ты второй роман не хуже первого. И третий напишешь, и четвёртый…
- А прочего написать? – задал очень удачный вопрос Щюра.
- Об эпохе, - ответила Мина. – О чём же ещё? Эпоха пройдёт, а романы твои останутся, как летописи эпохи.
- Герой – я, - раздумчиво произнёс Щюра, садясь за стол и начиная записывать конспект романа. – Я студент-выпускник техвуза, не желающий ехать по назначению в тихоокеанское пароходство, чтобы бороздить тихоокеанские просторы… Но ехать приходится… Портовый город встречает моего героя с распахнутыми объятьями, но Щюра уворачивается от них и первым делом бежит в обком ВЛКСМ с рекомендательным письмом из родного обкома комсомола, где работает милый друг Мальвина.
Щюру устраивают на работу корреспондентом в газету морских рыбаков. Строки о нелегком труде морских рыбаков легко рождались за письменным столом тихой редакции. Было издано три тонких сборника, котирующиеся как полноценные книги стихов.
С этими сборниками Щюра вернулся на свою историческую родину, где вовсю шла перестройка.
Издание собственных никому неизвестных и неинтересных стихов было неактуальным.
Щюра и Моня организовали издательский кооператив. Первым напечатанным шедевром была «Рабыня Изаура». Потом хлынули «Нана» Мопасана, «Яма» Куприна. Читающей публике понравился быт дореволюционных проституток. Деньги хлынули мощным потоком. Моня и Щюра прикупили иномарки, причём Щюра свою сразу же разбил вдребезги.
Издательский бизнес оказался не столь простым, и им занялся исключительно Моня, имеющий связи почти во всех кругах и верхах.
Щюра полностью перешел на записательство. Принятый в ряды записывателей, он поспособствовал и Моне, у которого были в наличии два худеньких стихотворных сборника. Вместе друзья начали формировать СВОЙ союз записывателей. Кого-то предупреждали, кому - грозили расправой.
Бабулю-поэтессу, возомнившую себя классиком, пришлось побить сначала руками, а потом и ногами…. Чересчур она критиковала молодые дарования, называя их полными бездарями…
- Об этом писать нельзя! – категорично заявила Мина. – Ограничимся пощёчиной, которую пожилая дама выдала Щюре за раздраженную реплику в ее адрес…
- А почему именно мне оплеуху? – обиделся Щюра.
- Ну, тогда ещё одну оплеуху она выдала и Моне, - с улыбкой согласилась Мина.
- А про суд напишем? – веселился Щюра. – Один журналюга написал про это избиение ногами в том смысле, какой богатый духовный мир у нас с Моней. Я подал в суд на журналюгу и выиграл, хотя он в суд даже газету того времени принёс, где эта бабуля писала о собственном избиении… Так потом журналюга по суду мне почти целый год по половине своей пенсии перечислял!
- Нет, - стала серьёзной Мина, - про это писать не следует. Есть ещё люди, которые доподлинно знают об этом избиении. Все они трусоваты и подловаты, но вдруг совесть-то очнётся?
- Потом я буду писать о нашим премиях, - захохотал Щюра, - ни в одном регионе столько литературных премий нет… 14 премий и все с выплатами… Обалдеть! В Саратове, где существует и работает мощная писательская организация, всего одна литературная премия!
- А мы у нас, - хохотал Моня, - издаём за счёт бюджета книги, которые никто не читает, а потом за эти книги ещё литературные премии выдаём!
- Но это же идеальный плутовской роман! – вскричала Мина. – Только, смотри, в романе никакой конкретики быть не должно. Вот мол, бывают такие регионы глупые-преглупые, в которых аферюги крутят, как хотят!
- А как же мы эпоху назовём эту удивительную, - поднял Щюро свое не худое лицо от листочков, где конспектировал роман будущий.
- Очень просто, - не задумываясь отвечала Мина, - мы назовём её Эпоха Невидимых Книг.
Рос Эзопов, Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 34 (594), 05.09.2014 г.