Главный местечковый записыватель Щюра считал, что он разбирается абсолютно во всём на уровне профессионала с высшим образованием. Про культуру вообще и литературу в частности даже говорить было нечего – здесь Щюра являлся докой от рождения. Русский язык, физика, генетика, международные и межэтнические отношения, зоотехника и искусственное осеменение животных – в этих отраслях Щюре не было и не могло быть равных. Но вот беда – никаких дивидендов при таких познаниях Щюра не получал.
Периодически Щюра писал разгромные статьи, характеризирующие положение дел в стране в сфере каких-либо отраслей знаний и отношений. Статьи были преисполнены негодованием по поводу крушения всех идеалов и прежних достижений. Несмотря на то, что Щюра клеймил позором российскую Власть, государственным служащим статьи эти безумно нравились, и они порой предлагали Щюре заняться, к примеру, восстановлением шелководства или разведением тонкорунных овец, но для Щюры всё это было мелко и он не хотел марать руки…
Однажды Щюра задумался о судьбах отечественного футбола, а задумавшись, взял да и перелицевал старую статью местного покойного спортивного журналиста о футболе. Почти профессиональные рассуждения отдавшего концы журналиста Щюра чередовал своими неистовыми постулатами о том, что деньги лучше тратить не на всякие чемпионаты мира и Европы, а на спортивные школы для сельской молодёжи и на издание «настоящей» литературы местных записывателей.
Обычно откликов на пламенную публицистику Щюры не бывало, потому что он печатался исключительно в вяло-левых патриотических изданиях, по старой советской привычке никем не читаемых. Но после статьи о футболе в офис записывателей явилась целая толпа обдолбанных фанатов.
- Ты должен стать главным тренером нашей местной команды, - заявил главарь фанатов, указывая на Щюру пальцем с зоновской наколкой-кольцом.
- Да я бы, - Щюра от волнения даже поднялся со своего полукресла, - я бы, конечно, но ведь не возьмут…
- Наше фанатское слово – закон для руководства футбольного клуба! – топнул ногой атаман футбольных фанов. – Мы стадион разнесёт, если тебя главным тренером не возьмут!
У местной команды, являющейся скорее позором города, чем его гордостью, действительно были проблемы с главным тренером. Он славился не футбольными победами, а кутежами, заканчивающимися, как правило, жуткими скандалами и драками, после которых составлялись объяснения, где главным аргументом было: «…она схватила меня за интимное место, и я не мог ничего сделать…».
- А какой оклад? – совершенно не стесняясь, спросил Щюра.
- Миллион в месяц! – рявкнул главный фанат. – А там посмотрим.
На следующий день непоколебимый Щюра предстал перед советом ФК.
Председатель совета скептически осмотрел Щюру.
- И чему ты можешь научить наших придурков?
- Патриотизму! – само собой вырвалось у главного записывателя.
Члены совета зашевелились, весело толкая друг друга локтями.
- Да, - усмехнулся председатель, - патриотизма нам только и не хватало… Короче, под давлением обстоятельств, - председатель покосился на главаря фанатов, сидевшего здесь же, - мы вас принимаем на работу главным тренером с испытательным сроком…
Потом новоиспечённый главный тренер встретился с командой.
Двадцать пять неудачников с интересом рассматривали неудачника-записывателя Щюру. Когда команда узнала о новом назначении, все футболисты бросились на поиски книг своего главного тренера, но ни в одном книжном магазине таких книг не было. Это было хорошо – значит, книги их тренера пользуются спросом. Но подобные радужные надежды развеяли говорливые книжные продавщицы. Они поведали членам команды, что Щюра пишет такую лабуду, чо она нравится только членам местного правительства и депутатам, которые за счёт бюджета издают эту нелитературную лажу. Только вот после издательства щюрина галиматья идёт куда угодно, но только не в книжные магазины.
И вот тогда футболисты-неудачники почувствовали симпатию к своему тренеру-неудачнику. Ведь они были все блатные ребятишки. Их пристроили в команду на хорошую зарплату влиятельные папы и мамы…
- А вас кто тянет вверх? – спросил Щюру голкипер.
Щюра понял суть вопроса. Ему тоже по душе были эти блатные ребята, совершенно не умеющие играть в футбол. Они были для него братьями по духу и по крови. Им, как ему, никогда не удастся стать настоящими. Сколько бы они не бегали, не работали с мячом, - им никогда не стать настоящими футболистами. Так и ему никогда не удастся написать действительно интересную книгу, никогда не поразить своих читателей захватывающим сюжетом и неожиданными перипетиями. Хотя Щюра особенно и не расстраивался.
- Я издал 48 книг и получил 59 литературных премий, - с неподдельной гордостью доложил Щюра, - я кавалер орденов «Мужская Дружба» и «Свободная Любовь»…
- Мы тоже все мастера спорта, - уныло доложила команда.
- Тогда, - потёр руки Щюра и многозначительно подмигнул, - может, потренируемся?
Футболисты заулыбались и стали открывать свои огромные спортивные сумки.
Оттуда появлялись бутылки водки, банки пива и разнообразная закуска.
Расселись прямо на полу. Подняли тост за российский спорт, потом за российскую литературу.
Футболисты рассказывали Щюре забавные случаи, когда на матчах они забивали голы в свои ворота, потому что в чужие забить не могли при всём желании.
- И не выгнали после этого?! – удивился Щюра.
- Да кто же нас выгонит? – рассмеялись футболисты. – Мы ж мастера спорта…
Щюра рассказал, как издал роман, почти полностью «срисовав» его с чужого романа, а потом, через пятнадцать лет издал этот же роман под видом новинки, изменив только название.
- И не выгнали после этого?! – ахнули футболисты.
- Да кто же меня выгонит, - усмехнулся Щюра, - я ж лауреат многих премий, я ж – орденоносец!
Подобные тренировки продолжались две недели.
Наступил день матча с приехавшей издалека командой таких же лузеров.
Щюра незамедлительно нанёс визит гостям.
- Чего нам с вами делить? – задал он отнюдь не риторический вопрос.
- Положение в турнирной таблице, - смущённо предположил тренер приезжей команды.
- Где эта таблица и где мы? – опять вопросил Щюра и сам себе ответил, - мы здесь.
Щюра подал сигнал – и появилась вся его команда с огромными спортивными сумками, в которых что-то весомо позвякивало.
На поле обе команды ввалились откровенно пьяными и дружелюбными. Футболисты не переставали обниматься и подчеркнуто уважительно пожимать друг другу руки.
Почти все удары уходили на зрительские трибуны, необыкновенно веселя футбольную публику.
Встреча закончилась вничью, что было достижением. Команда, возглавляемая Щюрой, в прежние времена только проигрывала.
Это был фурор. В местной прессе превозносили талантливого во всём записывателя Щюру. О самом матче писали мало – «встреча прошла в дружелюбной обстановке».
Но настоящая дружба сложилась между Щюрой и его командой. Целые дни они проводили в застольях и задушевных разговорах. Футболисты рассказывали Щюре о футболе, а Щюра раскрывал тайны записывательского труда.
- Берёшь любой малоизвестный роман, - объяснял он, - меняешь имена героев, место и время действия, - и вот вам совершенно новый роман. Так же можно работать и с поэзией…
Лафа Щюры закончилась с приездом серьёзной команды, возглавляемой тренером-трезвенником.
Щюрина команда проиграла с баскетбольным счетом 0:63. Приезжие футболисты брезгливо обходили пьяных щюриных игроков и забивали и забивали голы. В конце матча гол забил вратарь гостей.
Щюру из тренеров погнали, но из футболистов вышел толк: 15 из них стали прозаиками, остальные – поэтами. Все, продолжая заниматься футболом, издали книги и были приняты в союз записывателей.
Всё это Щюра уже который раз рассказывал своим хорошо наклюкавшимся друзьям-подчинённым Мине и Моне и в заключении поднял тост:
- За моего ангела Мальвину!
Пили стоя, хотя это и было трудно.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 27 (637)