К науке Щюра имел самое отдалённое отношение. Институт он окончил с грехом пополам. Он и в институт-то поступил чудом. Получив на экзаменах по математики «трояк», что делало невозможным поступление, Щюра побежал к ректору, с которым был однофамильцем, жаловаться на приёмную комиссию, якобы несправедливую к нему.
Люди определённой породы чувствуют друг друга. Ректор сразу почувствовал в Щюре своего и помог пареньку, не понимающему разницы между геометрией и тригонометрией. Так что Щюра поступил в институт и окончил его без особых усилий – преподаватели знали о его дружбе с однофамильцем-ректором и ставили ему все зачёты, а также положительно оценивали его полное незнание.
После окончания ВУЗа Щюра решил стать великим записывателем и теперь раскаивался в этом, потому что быть учёным было гораздо легче, чем записывателем.
И вот неожиданно надежда игриво пустила свой лучик в маленькие заплывшие жиром глазки Щюры.
Дело в том, что в окружении Щюры пребывал некий Чурбай, которому мучительно мечталось стать записывателем, хотя на творческом счету он имел лишь пару сереньких стихов, больше восхищающих его самого, чем окружающих. Чурбай пробовал себя во всём, кроме физического труда: он образовывал кинематографические фонды, формировал отряды бойскаутов из вокзальных малолетних чуфанщиков, выступал в роли адвоката, создавал журналы и газеты, унылые первые номера которых не оставляли хорошей памяти у читателей. Чурбай даже изобретал. На его счету были гантели, сами качающие своих владельцев и массажёры, творящие чудеса со своими владельцами при правильном применении.
И вот однажды сияющий Чурбай явился к Щюре.
- Я изобрёл сухой спирт! – заявил он и продемонстрировал.
- Сухой спирт давно известен, - нехотя возразил Щюра.
- Я создал настоящий сухой этиловый спирт! – не унимался Чурбай.
- Дай попробовать! – вскочила с дивана Мина.
- И мне дай, - поднялся вслед за Миной Моня.
Чурбай выдал записывателям по одной таблетке.
- Их надо рассосать, - просветил их Чурбай, - тогда эффект будет сильнее, хотя можно и просто проглотить. Одна таблетка эквивалентна ста граммам спирта.
Через пять минут Моня и Мина окосели и восторгались своим состоянием.
- Какая прелесть! – восхищалась Мина. – И закуски не надо!
- А если ещё выпить по одной? – деловито поинтересовался Моня.
- Опьянение станет сильнее, - отрапортовал Чурбай.
- Я тоже хочу выпить парочку таблеток, - подал голос Щюра, с завистью поглядывая на своих друзей-подчинённых.
Через десять минут пьяный Щюра нежно обнимал Чурбая.
- Ты – гений, - говорил он изобретателю сухого бухла. – На этих таблетках можно сделать миллионы.
- Сначала надо зарегистрировать изобретение, - объяснил Чурбай, - а у меня нет денег…
Щюра был пьян, но не настолько, чтобы упускать выгоду для себя.
- Я дам, но за это буду соавтором изобретения, - решительно заявил он.
- С какой стати? – возмутился Чурбай.
- А с такой стати, что без моей помощи ты ничего не сможешь сделать, - ухмыльнулся Щюра, потирая руки в предчувствии будущих барышей. – Я оплачу регистрацию изобретения, но не остановлюсь на этом. Мы возьмём кредит и построим завод по производству сухого спирта. Все затраты окупятся в первый же месяц работы…
- Главное – это секретность изготовления, - вмешалась Мина, схватывающая всё на лету.
- Секрет изготовления умрёт вместе со мной, - выпятил цыплячью грудь Чурбай.
- А какова себестоимость? – деловито поинтересовался Моня.
- Спирт можно делать из чего угодно, процесс «сушки» требует специального оборудования, но в результате себестоимость копеечная. Собственно, даже в домашних условиях я мог бы обеспечить своими таблетками наш город…
Щюра быстро зарегистрировал изобретение. Когда Мальвина угостился парой таблеток, он с жаром бросился помогать Щюре с налаживанием производства. С его помощью Щюре выдали кредит, отвели землю под постройку заводик, который заработал уже через месяц.
Таблетки произвели настоящий фурор. Толпы любителей выпить сметали эксклюзивный товар с полок.
Пошли запросы из других городов. Щюра отбивался от предложений наладить производство таблеток по всей стране. При расширении производства не удалось бы сохранить секретность производства, а это было невыгодно.
Через пару месяцев со дня начала продажи таблеток Щюра с трудом узнавал свой родной город.
Трезвых не было. И стар и млад буквально мотались без ветра.
Попытки ограничить торговлю таблетками не приносила успеха – таблетки так или иначе были доступными всем.
А таблетки уже отгружались не только в другие города России, но и за рубеж.
Завод по производству постоянно расширялся, это было громадное производство, где Чурбай буквально падал с ног от усталости, ведь именно он вносил добавки, которые делали возможным процесс сушки спирта.
А сухое пьянство приобретало угрожающие размеры. Спивались все. Вслед за Россией в пучину пьянства скатывались все страны мира, не исключая и мусульманские страны и Индию. Глотая таблетку ни мусульманин, ни индус не нарушали религиозных запретов.
Цивилизация стояла на краю гибели, но Щюру это не волновало. Он был уже долларовым триллионером. Щюра уже не знал, куда девать деньги. Они лежали на разных счетах и приносили миллионы долларов в процентах. Щюра просто уже не знал куда ещё можно потратить деньги Он облетал все страны мира на собственном самолёта, он жил исключительно на своей яхте размером с пассажирский лайнер.
Пил и ел Щюра с платиновой посуды. Порнозвёзды в живую демонстрировали ему своё мастерство, на кухне у него работали лучшие повара. Гарем его пополнялся победительницами всемирных конкурсов красоты и лучшими манекенщицами.
О такой жизни и мечтал Щюра, которому теперь со смехом вспоминались жалкая возня с записывательством и попытки попасть в депутаты.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.
Экстренная ассамблея ООН признала таблетки сухого спирта опасными для человечества, а изготовление – преступлением против человечества.
Щюрин завод был закрыт, всё имущество Щюры и Чурбая было конфисковано, как заработанное преступным производством.
В момент Щюра опять стал предпенсионным записывателем, сидящим в задрипанном офисе в компании Мони и Мины.
- Мне это приснилось? – спрашивал их Щюра и морщился, слыша издевательский хохот Мины.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 33 (643)