В 1978 году у нас в доме оказалась маленькая синенькая гибкая пластинка в бумажной обложке. На обложке красной краской было отпечатано мутное фото, под которым значилось: «Группа Куин». На другой стороне были названия песен 1. «Ревность». 2. «Не останавливай меня». У последней был грубо «замят» конец. Мне это не говорило ничего, и я не обратил бы на этот синий кружочек никакого внимания, если бы не старший брат, который схватил пластинку и с восторгом сказал: «Это же Квин». Мы поставили ее на допотопную «Ригонду» и я впервые услышал голос Фредди Меркьюри, не понимая, что в истории моей музыкальной культуры открывается новая страница…
… Меньше чем через год половина нашего класса знала всю дискографию группы наизусть (до сих пор могу по памяти перечислить все пластинки и песни с них), переписывала в самопальные музыкальные «каталоги» биографии членов команды, а также передавала фантастические истории из жизни Меркьюри, Мэя, Тэйлора и Дикона, просачивавшиеся сквозь «железный занавес». В Москве были полуподпольные студии звукозаписи (одна прямо за ГУМом, другая на Тверской, третья на Калининском проспекте и т.д.), куда можно было приносить катушки и кассеты и через неделю забирать их с записью очередного диска.
С наступлением каждого года все начинали ждать новой пластинки, которая мгновенно растекалась по катушечным «Кометам», «Юпитерам» и «Нотам» и каждый раз было что-то новое, небывалое, очередной шаг в глубину совершенства и таланта. По рукам ходили мутные черно-белые фотографии группы, скопированные с иллюстраций из журналов и с обложек дисков. Когда появились первые видеомагнитофоны ВМ-12, нещадно жевавшие пленку, стало возможно увидеть «Queen» живыми и это стало еще одним сильнейшим впечатлением.
Меркьюри поражал. Поражали не только возможности его голоса, богатство и насыщенность гармонии, сочетание стилей. Все это было бы не так ярко, выпукло и впечатляюще без его темперамента, который был не только виден в клипах – был отчетливо слышен на большинстве песен. Он так отдавался пению, музыке, был так страстен в своей сопричастности той красоте, которую сам же и создавал, что не поддаться этой энергии, этому музыкальному обаянию было невозможно.
У группы были подъемы и спады (как в конце 1970-х, это видно на альбоме «Jazz»), был настойчивый поиск новых направлений (как в начале 1980-х, альбом «Hot Space»), был кризис (середина 1980-х, когда музыканты разошлись по сольным проектам) и вновь подъем, квинтэссенцией которого стал «Innuendo», реквием смертельно больному Меркьюри. Альбом поражает сочетанием стилей, богатством музыкального содержания и потенциалом возможностей, которые так и не были реализованы. Финалом стала легендарная «Show must go on», запрос у вечности на право бессмертия, и это название стало лозунгом и выражением последней надежды для тех, кто прощался с Меркьюри.
Еще раз он пришел к нам на последнем альбоме «Made in Heaven», центром которого стала не оконченная им композиция «Mother love»: воплощение усталости от бесконечной боли, безысходности, тоски по последней надежде - материнскому теплу, рукам матери, к которым хочется вернуться и остаться навсегда.
Уйдя, Фредди Меркьюри еще раз доказал – незаменимые люди есть. Его богатейший голос был единственным, его творческая манера уникальной и все попытки сохранить жизнь группе без Меркьюри закончились провалом. Достаточно послушать «Queen+Paul Rogers».
Фредди Меркьюри нет уже 30 лет, но его песни по-прежнему на вершинах хит-парадов. И это доказывает, что он действительно был гениален. И сейчас, возвращаясь к нам с пластинок и клипов, он хочет от нас только одного. Чтобы мы так же гениально умели его слушать. И все.
