Семидесятый год прошлого столетия. Село Марфино в Астраханской области. Я на отдыхе у сестры. Подружился с ребятами Славиком и Юрой Григоренко. Отец у них инспектор рыбоохраны. В его распоряжении баркас с каютой на два спальных места.
Дядя Володя часто берет нас с собой в рейсы по ближайшим рекам. Их тут десятки – дельта Волги.
Он старый морской волк. И в инспекции работает уже не первый год. Службу знает четко.
В то время местные жители кормились от реки. У каждой семьи были свои угодья – небольшой участок, где еще их предки ставили снасти и каждый вечер выезжали, чтобы выбрать попавшую рыбу.
Такие угодья и снасти на них считались святым делом. Ни один инспектор никогда не посягал на них. За это и свои могли серьезно наказать, вплоть до исчезновения в речной водичке навсегда.
Дядя Володя чтил этот порядок, как и все остальные. Но, если кто-то попадался ему с сетями в "свободных" водах, то разговор был иной. И никто никогда на это не реагировал с агрессией. Наоборот, каждый попавшийся шел с повинной.
В итоге они умудрялись договариваться. Сети дядя Володя конфисковывал, как якобы бесхозные, а браконьера предупреждал, что в следующий раз действовать будет круче. Там кроме конфискации сетей, баркаса и мотора, мог и срок прилететь.
Во время этих поездок мы по очереди с пацанами стояли за штурвалом баркаса. Для меня это была настоящая сказка. Бывало, что мы уходили достаточно далеко. Бакланы, лебеди, пеликаны и прочая живность не были редкостью. Иногда выходили на берег пострадовать. Арбузы и помидоры там вообще никто не охранял. Яблоки тоже были в свободном доступе. Любой мог рвать и есть, сколько захочется. Охранялись только дыни Колхозница и айва.
Ночевали мы чаще на баркасе. Иногда ночью заводили его и катались недалеко от села. Дядя Володя, конечно, знал об этом, но не журил особо. Лишь бы солярки много не сжигали.
Так и проходили наши дни. С утра или уходили в плавание или купались, а после отсиживались день дома, пока жара не спадала. Много читали. Обсуждали книги. Мечтали. Фантазировали.
Но в один "прекрасный" день нам вдруг объявили, что в некоторых селах области выявили случаи холеры. На реке встали в карауле военные катера Каспийской флотилии. Выходить на воду категорически запретили. Между населенными пунктами установили блокпосты. В соседнее село уже не сходишь и не сгоняешь на мотоцикле.
В селе запретили выливать воду после мытья полов за пределы двора. Нескольких хозяек за это оштрафовали. Обстановка не сказать, что была напряженная, но неудобства испытывали все. Единственное, что негласно разрешалось, так это выбирать ночью свои сети. Кто по этому поводу вел переговоры с моряками, я не знаю, но консенсус был найден.
Кстати, я тоже несколько раз выходил за рыбой с отцом других моих знакомых. Осетры или белуги килограммов по 15-20 были совсем не редкость. Если зазеваешься и такая рыбешка шандарахнет тебе хвостом по ногам, то вылетаешь из лодки только так.
Лето постепенно подходило к своему окончанию. И мне тоже надо было выбираться как-то домой.
Подал заявку. Назначили день отъезда, и вскоре очередная группа иногородних была погружена на теплоход и отправлена в поселок Володарский в обсервацию.
Там нас помыли в бане, продезинфицировали нашу одежду, но сумки даже не проверили, как ни странно. Я умудрился провезти домой две трехлитровых банки черной икры и балык из осетра. Все это добро было завернуто в одежду и помещено в дорожные сумки. Так действовали и все остальные выезжающие.
После санобработки нас поместили в школу. Снаружи нас охраняли кольцо военных и милиция. Рыпаться было без толку. Можно было только договариваться с медработниками. Они подтаскивали за отдельную плату винишко и водочку с сигаретами.
Там нас продержали дней пять или чуть больше. После погрузили на теплоход и повезли в Астрахань. В областном городе высадили на берег, перегрузили в автобусы, довезли до вокзала и распределили по вагонам. Состав заблокировали охраной и без остановок доставили до Саратова. Там высадили и дальше уже каждый добирался, как сумеет.
Что особенно запомнилось из того периода, так это первая дезинфекция. Пока мы мылись в бане, нашу одежду обрабатывали в специальных агрегатах. Похоже, что с использованием высоких температур. Тогда в моду только входили всякие синтетические вещи. Особенно пострадали девушки и женщины, у которых кофточки были связаны из синтетических ниток. Их кофты уменьшились до размера кукольных. Многие очень расстроились. Моя знакомая девчонка так просто рыдала.
Еще везде, где мы передвигались по суше, дорогу перед нами посыпали каким-то белым порошком без особого запаха (точно не дустом и не хлоркой).
В самой обсервации мы свободно общались. Играли в карты, в шахматы, читали. Никакого напряжения не было. Обследовали нас военные врачи. Молодые лейтенанты, которые только отучились в Питере. Прикольные ребята. Они жили здесь же и общались с нами на равных. Вообще, молодежи было много и поэтому веселье длилось иногда до самого утра.
Уже после возвращения и разговора с сестрой, которая как раз и специализировалась в институте на подобных инфекциях, я узнал, что не допустить распространение болезни удалось за счет всех этих ограничительных мер. Если бы не объявили вовремя карантин, то дело могло обернуться большой трагедией. Тем более что реальные смерти были и не только в Астраханской области, но и в Крыму, и в Одессе, и еще где-то.
Возможно, что именно поэтому я сегодня отношусь к происходящему в стране с пониманием. А все разговоры, что у нас же нет такого, как в Италии, как раз и свидетельствую о том, что меры приняты правильные. И дай Бог, чтобы никаких серьезных последствий от новой болезни в России не было. Дай Бог.
AST-NEWS.ru
Дядя Володя часто берет нас с собой в рейсы по ближайшим рекам. Их тут десятки – дельта Волги.
Он старый морской волк. И в инспекции работает уже не первый год. Службу знает четко.
В то время местные жители кормились от реки. У каждой семьи были свои угодья – небольшой участок, где еще их предки ставили снасти и каждый вечер выезжали, чтобы выбрать попавшую рыбу.
Такие угодья и снасти на них считались святым делом. Ни один инспектор никогда не посягал на них. За это и свои могли серьезно наказать, вплоть до исчезновения в речной водичке навсегда.
Дядя Володя чтил этот порядок, как и все остальные. Но, если кто-то попадался ему с сетями в "свободных" водах, то разговор был иной. И никто никогда на это не реагировал с агрессией. Наоборот, каждый попавшийся шел с повинной.
В итоге они умудрялись договариваться. Сети дядя Володя конфисковывал, как якобы бесхозные, а браконьера предупреждал, что в следующий раз действовать будет круче. Там кроме конфискации сетей, баркаса и мотора, мог и срок прилететь.
Во время этих поездок мы по очереди с пацанами стояли за штурвалом баркаса. Для меня это была настоящая сказка. Бывало, что мы уходили достаточно далеко. Бакланы, лебеди, пеликаны и прочая живность не были редкостью. Иногда выходили на берег пострадовать. Арбузы и помидоры там вообще никто не охранял. Яблоки тоже были в свободном доступе. Любой мог рвать и есть, сколько захочется. Охранялись только дыни Колхозница и айва.
Ночевали мы чаще на баркасе. Иногда ночью заводили его и катались недалеко от села. Дядя Володя, конечно, знал об этом, но не журил особо. Лишь бы солярки много не сжигали.
Так и проходили наши дни. С утра или уходили в плавание или купались, а после отсиживались день дома, пока жара не спадала. Много читали. Обсуждали книги. Мечтали. Фантазировали.
Но в один "прекрасный" день нам вдруг объявили, что в некоторых селах области выявили случаи холеры. На реке встали в карауле военные катера Каспийской флотилии. Выходить на воду категорически запретили. Между населенными пунктами установили блокпосты. В соседнее село уже не сходишь и не сгоняешь на мотоцикле.
В селе запретили выливать воду после мытья полов за пределы двора. Нескольких хозяек за это оштрафовали. Обстановка не сказать, что была напряженная, но неудобства испытывали все. Единственное, что негласно разрешалось, так это выбирать ночью свои сети. Кто по этому поводу вел переговоры с моряками, я не знаю, но консенсус был найден.
Кстати, я тоже несколько раз выходил за рыбой с отцом других моих знакомых. Осетры или белуги килограммов по 15-20 были совсем не редкость. Если зазеваешься и такая рыбешка шандарахнет тебе хвостом по ногам, то вылетаешь из лодки только так.
Лето постепенно подходило к своему окончанию. И мне тоже надо было выбираться как-то домой.
Подал заявку. Назначили день отъезда, и вскоре очередная группа иногородних была погружена на теплоход и отправлена в поселок Володарский в обсервацию.
Там нас помыли в бане, продезинфицировали нашу одежду, но сумки даже не проверили, как ни странно. Я умудрился провезти домой две трехлитровых банки черной икры и балык из осетра. Все это добро было завернуто в одежду и помещено в дорожные сумки. Так действовали и все остальные выезжающие.
После санобработки нас поместили в школу. Снаружи нас охраняли кольцо военных и милиция. Рыпаться было без толку. Можно было только договариваться с медработниками. Они подтаскивали за отдельную плату винишко и водочку с сигаретами.
Там нас продержали дней пять или чуть больше. После погрузили на теплоход и повезли в Астрахань. В областном городе высадили на берег, перегрузили в автобусы, довезли до вокзала и распределили по вагонам. Состав заблокировали охраной и без остановок доставили до Саратова. Там высадили и дальше уже каждый добирался, как сумеет.
Что особенно запомнилось из того периода, так это первая дезинфекция. Пока мы мылись в бане, нашу одежду обрабатывали в специальных агрегатах. Похоже, что с использованием высоких температур. Тогда в моду только входили всякие синтетические вещи. Особенно пострадали девушки и женщины, у которых кофточки были связаны из синтетических ниток. Их кофты уменьшились до размера кукольных. Многие очень расстроились. Моя знакомая девчонка так просто рыдала.
Еще везде, где мы передвигались по суше, дорогу перед нами посыпали каким-то белым порошком без особого запаха (точно не дустом и не хлоркой).
В самой обсервации мы свободно общались. Играли в карты, в шахматы, читали. Никакого напряжения не было. Обследовали нас военные врачи. Молодые лейтенанты, которые только отучились в Питере. Прикольные ребята. Они жили здесь же и общались с нами на равных. Вообще, молодежи было много и поэтому веселье длилось иногда до самого утра.
Уже после возвращения и разговора с сестрой, которая как раз и специализировалась в институте на подобных инфекциях, я узнал, что не допустить распространение болезни удалось за счет всех этих ограничительных мер. Если бы не объявили вовремя карантин, то дело могло обернуться большой трагедией. Тем более что реальные смерти были и не только в Астраханской области, но и в Крыму, и в Одессе, и еще где-то.
Возможно, что именно поэтому я сегодня отношусь к происходящему в стране с пониманием. А все разговоры, что у нас же нет такого, как в Италии, как раз и свидетельствую о том, что меры приняты правильные. И дай Бог, чтобы никаких серьезных последствий от новой болезни в России не было. Дай Бог.
