19 августа 2011 года было 20 лет событиям августа 1991 года. Астраханским областным общественно-политическим еженедельником «Факт и компромат» к этой дате был подготовлен большой материал, основанный на воспоминаниях астраханских политиков, журналистов и видных деятелей, которым были заданы вопросы: Что вы делали во время августовских событий 20-летней давности? Как вы к ним относитесь сейчас?
АЛЕКСАНДР БАШКИН, депутат Думы Астраханской области: В те дни 20 лет назад я успел сделать несколько вещей.
С несколькими товарищами, тоже депутатами облсовета, утром этого же дня написал заявление о выходе из рядов КПСС и ушел «в подполье».
В областном штабе студенческих отрядов (ВССО) мы случайно обнаружили факс с не отключенной междугородной линией (прокол спецслужб) и принимали из редакции «Комсомольской правды» информацию о реальном положении дел в Москве и Форосе. Поскольку она расходилась с телевизионным официалом и явно была более похожа на правду, мы еще задействовали и штабной ксерокс, множили эту информацию и раздавали разным людям, по большей части – принимающим решения или формирующим общественное мнение. Здесь стоит сказать, что в те дни был полный информационный коллапс, междугородняя связь почти не работала, служебные каналы связи тоже не работали.
На следующий день, в его первой половине, побывали у главы администрации А.П.Гужвина. Он внимательно прочитал то, что прислали из «КП», сообщил, что ГКЧП не поддерживает. Требования из Москвы о принятии каких-то мер (каких не знаю) игнорирует, и, если потребуется, то пойдет вместе с астраханцами на улицу протестовать против переворота. Кстати, попасть к нему оказалось просто. Все чиновники и помощники куда-то делись. Обычно, переполненная важными персонами, приемная была пуста.
После того, как все закончилось, вдруг объявился пропавший на весь период переворота председатель нашего областного Совета, первый секретарь обкома КПСС И.Н. Дьяков и стал раздавать оценки. Но это уже было слишком. С группой коллег депутатов облсовета мы посетили нашего «вождя» и предложили ему уйти в отставку. И не просто предложили. Но это тема отдельного разговора. И, хотя вечером уже 29 августа он топал на нас ногами и грозился «стереть в порошок» и пересажать, 30 августа в самом начале пленарного заседания облсовета И.Н.Дьяков все же выступил с заявлением о сложении своих полномочий. Через несколько дней он уехал из Астрахани.
Сейчас для меня очевидно, что сложись исход переворота по другому, «получил» бы я по полной программе.
Как я отношусь сегодня к тем событиям? За двадцать лет мое отношение не изменилось. Я и сейчас стал бы активно возражать против переворота. Но, справедливости ради, скажу, что руководители переворота проявили несвойственный в подобных случаях либерализм и, практически, не использовали оружие. За это им благодарность. И еще, многих из сторонников ГКЧП я не осуждаю, ведь значительная часть из них была подвигнута на это не материальными или политическими мотивами, а из благих намерений предотвратить развал СССР. Хотя сегодня очевидно, что это было уже неотвратимо.
АЛЕКСАНДР ГАНДЕЕВ, аналитик "Фонда эффективной политики", в августе 1991 года - обозреватель газеты "Комсомолец Каспия": В 1991 году я работал обозревателем газеты "Комсомолец Каспия" и был активным участником неформальной демократической тусовки, которая каждые выходные собиралась на "астраханском гайд-парке" - ул. Халтурина, напротив центрального универсама, а также на первом этаже мэрии Астрахани - ул. Чернышевского, в большом зале заседаний.
Поэтому я оказался в гуще событий 19-21 августа, происходивших в Астрахани.
19 августа, как только пришли тексты указов Ельцина, объявляющих ГКЧП вне закона, то я понес экземпляры этих документов по всем силовым структурам Астраханской области, чтобы довести их до сведения силовиков. Они должны были знать, что есть законная власть, а есть путчисты. Экземпляры ельцинских указов я отнес в областное управление КГБ, областное УВД и в Штаб гарнизона. Везде все прошло ровно. Везде со мной общались корректно и уважительно. Только потом, после того как путч закончился, я подумал о том, что, в принципе, в каждом из этих мест меня ведь могли, так сказать, впустить и не выпустить. Но тогда, в эти три дня, не было таких мыслей и вообще страха не было никакого.
Ну, а как журналист я вместе со всей редакцией "Комсомольца Каспия" все эти дни собирал информацию, звонил в Москву и общался с разными журналистами, политиками, депутатами, собирал информацию в регионе и в столице. Мы готовили спецвыпуск. Но он так и не вышел. Сначала палки в колеса нам ставило тогдашнее руководство типографии "Волга", которая тогда была собственностью обкома КПСС, ну а затем и путч завершился, и мы начали готовить уже текущий номер. "КК" тогда выходил по субботам, а путч закончился в среду, 21 августа. Поэтому уже было логично готовить текущий субботний номер со всеми подробностями.
Сейчас мне нисколько не стыдно за меня тогдашнего, 19-летнего. Повторись все это снова, я бы поступил точно также.
Мое отношение к ГКЧП не изменилось за 20 лет - это была попытка государственного переворота. Именно эти люди, а не Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской Пуще, добили и развалили Советский Союз.
То, что произошло после ГКЧП - это был огромный шанс для России, который ей дала История, это было огромное окно возможностей, которое, увы, мы не использовали. Но это уже совсем другая тема. Как говорится, история не имеет сослагательного наклонения.
КОНСТАНТИН МАРКЕЛОВ, вице-губернатора Астраханской области: Во время августовского путча я был исполняющим обязанности председателя комитета по делам молодежи облисполкома, и в моем кабинете – он располагался в помещении обкома комсомола – 19 августа стихийно был создан штаб из людей, которые поддержали идею демократических преобразований в России. В него вошли молодые депутаты и лидеры демократических сил региона. Активисты нашего штаба организовывали разнообразные акции, одна из них прошла на улице Халтурина, где наши активисты вывесили плакаты с кричащими лозунгами «Признаем только законную власть», «Диктатура не пройдет» и другими. На протяжении трех дней мы круглосуточно дежурили в моем кабинете, постоянно поддерживая связь с Москвой, откуда получали достоверные сведения, в том числе и от Александра Александровича Жилкина, который на тот момент входил в состав Верховного Совета РСФСР и участвовал в обороне Белого дома.
Конечно, никаких провокаций, столкновений и массовых проявлений недовольства со стороны общественности нам не хотелось. Поэтому на одном из заседаний штаба мы даже решили отказаться от митингов и ограничиться только расклейкой обращений защитников Белого дома и информации о реальных событиях в Москве, дабы не спровоцировать введение ЧП.
Сомнений в правильности наших действий у меня никогда не возникало: мы были убеждены, что страна нуждается в демократических изменениях. Мало того, мы были уверены, что таким искусственным путем, как государственный переворот, восстановить устаревший режим невозможно.
ДАМИР БАТЫРШИН, известный астраханский журналист, ныне главный редактор газеты "Калининградская правда": В августе 1991 года я работал в областной молодежной газете "Комсомолец Каспия". В то время я являлся участником демократического движения, так что введение ГКЧП воспринял резко отрицательно. Утром 19 августа я включил телевизор, и, как многие, был ошарашен официальными сообщениями о введении чрезвычайного положения в перерывах между балетом "Лебединое озеро". Приехав на работу и обсудив с коллегами ситуацию, я изготовил плакат "Свободу Горбачеву!" (несмотря на скептическое к нему отношение), и мы с единомышленниками Александром Гандеевым и Александром Эскиевым повесили его на улице Халтурина. Плакат провисел где-то полчаса, потом его сняли милиционеры. Александра Эскиева попытались задержать, но после путча перед ним вроде бы извинились.
В это время в городе уже действовал штаб сопротивления ГКЧП, в который входили как представители несистемной демократической оппозиции, так и вполне системные политики. Нужно было принять факсы с указами Ельцина о незаконности ГКЧП, и поскольку телефоны оппозиционеров контролировались, факс был принят на «незасвеченный» телефон, и мне поручили принести его для размножения.
20-21 августа я провел в редакции, собирал материалы для газеты, хотя тогда было неясно, выйдет ли она еще когда-либо.
Моё отношение к тем событиям не изменилось. В августе 1991 года я действовал в соответствии со своими убеждениями, и сегодня я не отказываюсь ни от одного своего слова или поступка.
ВЛАДИМИР ГУФФ, дизайнер-художник: В те дни я даже как-то переживал за непонятные для меня события, происходящие в Москве. Внимательно следил за новостями по ЦТ. По крайней мере, за теми, которые можно было увидеть.
Тогда я был студентом. У меня была какая-то летняя подработка. Я поделился своими впечатлениями со старшим товарищем. А он мне коротко, но понятно объяснил, что всё это цирк бесплатный.
До сегодняшнего дня я в этом сто раз убедился.
КОНСТАНТИН ГАРАНИН, начальник отдела по связям с общественностью филиала ОАО "МРСК Юга" - "Астраханьэнерго: В 1991-м, в эти три злополучных дня, я находился в деревне возле Нижнего Новгорода, у родственников. Приехал на каникулы. И было мне 15 лет. Узнав о путче, не сильно удивился. Всегда интересовался политикой и понимал, что рано или поздно бардак, устроенный Горбачевым в СССР, должен кончиться чем-то весьма нехорошим. Так и получилось.
С усмешкой и презрением я смотрел на пресс-конференцию членов ГКЧП, на Янаева с трясущимися руками, товарища Пуго, тогда бывшего министром МВД СССР (помню плакат на одном из митингов в Москве: "Нас исПУГОм не возьмешь!"), министра обороны СССР Язова с суровой физиономией. Тогда мне очень не понравились эти люди. Прежде всего, глава ГКЧП, который показался слабым, напуганным, беспомощным. Я понимал, что не те это люди, чтобы исправить ситуацию, в которую завел СССР Горбачев "сотоварищи". Хотя считал и считаю до сих пор, что надо было исправлять ситуацию: огромная страна пошла вразнос. К чему это привело, все знают.
В общем, 15-летний мальчишка, я в бытовом плане подумал лишь о том, что, возможно, если начнется гражданская война, о которой тогда очень много говорили, я не смогу добраться до дома. Сразу вспомнились "голодные" железнодорожные составы Гражданской войны 1918-1921 гг.
Сейчас я думаю, что сама идея путча - снести руководство Горбачева, приведшего сильнейшую державу к развалу и хаосу, была верна. Жаль, что к власти рвались слабаки. У них была бы поддержка населения. Никто не хотел развала СССР и экономического бардака.
ВАЛЕРИЙ ШМЕЛЁВ, депутат Городской Думы: В то время я был студентом 4 курса Медицинской Академии и проходил врачебную практику в одной из больниц города. Готовился к предстоящей свадьбе, которая была в сентябре.
Сегодня, кажется, что это было так давно, да и на самом деле это произошло в прошлом веке. СССР уже нет и не будет. Так что возвращаться к этим событиям стоит только как к истории в хронологическом календаре развития нашего государства.
АЛЕКСЕЙ КУНГУРОВ, известный российский писатель и публицист, пиар-технолог, работавший, в том числе, на астраханских выборах: Во время путча я ходил на рыбалку и за грибами. Помню, грибов было много. Мне тогда было 14 лет.
Отношение к ГКЧПистам у меня тогда было скептическое, в их дееспособность я не верил (достаточно было посмотреть на пресс-конференцию, где они заикались). С тех пор само отношение не изменилось, хотя на основе появившейся информации можно сделать вывод о том, что весь путч - это «разводка», а главные «разводчики» сидели в американском посольстве. Более того, там готовились к развитию событий по румынскому варианту, то есть для провоцирования столкновения "народных масс" с военными были подготовлены группы снайперов - это визитная карточка всех «цветных» революций, к которым имеют отношение америкашки, сейчас на Ближнем Востоке тоже самое.
Однажды в поезде я ехал с бывшим танкистом-срочником, батальон которого ввели тогда в Москву. Он рассказывал, что уже после того, как они как бы перешли на сторону Ельцина, их колонна была обстреляна снайпером, а его самого ранили в спину. В госпитале он встретил еще и раненных десантников. После его долго обрабатывали в особом отделе, и он подписал какую-то суровую бумагу, в которой обязался не разглашать обстоятельства своего ранения.
ЛЕОНИД ОГУЛЬ, депутат Думы Астраханской области: На самом деле страшное время было! В это время я был в Астрахани. На своем рабочем месте в роддоме!
Сейчас я сожалею о том, что в то время не поехал в Москву, как это сделали многие молодые люди! И сегодня я работаю главным врачом Клинического роддома.
АЛЕКСАНДР БЕЛОВ, первый заместитель руководителя регионального исполкома партии «Единая Россия»: Во время тех событий я слушал радио «Свобода», Немецкую волну, Голос Америки и переживал за российскую демократию.
Нисколько не разочарован произошедшим. Страна прошла большой путь от вечных дефицитов к определенной благополучной стабильности. Люди мечтают не о даче, жигулях, дубленке, хрустале и путевке в Болгарию, а о чем- то большем!
АЛЕКСАНДР СТАРОВОЙТОВ, руководитель АРО ЛДПР, депутат гордумы: В Августе 1991 года я проходил службу в ВС СССР на территории нынешней республики Беларусь.
Учитывая тот факт, что в состав ГКЧП входили первые лица государства, этот орган нельзя считать незаконным. Сама идея ГКЧП была хорошей, так как направлена на сохранение страны. Их задача состояла в том, чтобы уменьшить уровень преступности, которая начала расти со времен объявления перестройки, борьба с сепаратизмом. В руках ГКЧП были деньги, армия, милиция, но им не хватило мужества, силы воли для решения вопроса по сохранению страны. На данный момент мы уже можем понимать, что скорее всего, ГКЧПистами ловко манипулировали Горбачев и Ельцин, благодаря которым мы получили полное разграбление страны. В те годы, наша партия, еще будучи совсем молодой, оказалась единственной политической силой, которая не побоялась поддержать цель ГКЧП по сохранению СССР.
АЛИСА ШАБАЕВА, лидер Астраханского отделения Общероссийского Движения «Россия Молодая»: В сентябре 1991 года я пошла в первый класс, так что август был посвящен подготовке к школе. Помню, как бабушка шила фартучки, форменные платья, мама привезла очень красивый розовый портфель, и мы тогда всей семьей готовили школьные принадлежности. Так что политические события меня как-то не затронули. Взрослыми в доме они, конечно, обсуждались, но вот для ребенка поход в первый класс затмил все, ведь в 6 лет самое важное для маленького человека - это события, происходящие вокруг него.
Сейчас для меня августовский путч 1991 года видится, как последняя попытка спасти великую страну. Хотя спасать надо было намного раньше, ведь к 1991 году руководящий аппарат прогнил настолько, что спасение СССР было равно чуду. О развале СССР нельзя не жалеть, но жить надо сегодняшним днем и смотреть в будущее.
Тогда же путч способствовал и избавлению страны от Горбачева, ведь продержись Горбачев на своем месте еще немного, и страна развалилась бы на еще более мелкие кусочки. Собственно, Запад на это Горбачева и подбивал, а он клевал на обещания дружбы и подачки.
КОНСТАНТИН АСТРАХАНЦЕВ, фотограф: 19 августа 1991 года я ехал из Яксатово в тогда еще АТИРПиХ узнавать результаты зачисления. О путче узнал по радио в автобусе. В это время в лагере им. Маяковского проходил всесоюзный фестиваль детских театров "Маска-91", в котором я участвовал вместе с театром "Арлекино", и молодым-красивым было как-то не до политики. Тем более, что закончилось все очень быстро.
Тем не менее, жаль страну. Но сделанного не воротишь.
МАРИНА АЛЕКСЕЕВА, председатель Лиги избирательниц Астраханской области: В те дни я была в отпуске, занималась воспитанием двухлетней дочери.
Я не сторонник силового захвата власти. И мне жаль, что провалились многие демократические реформы.
После августа 1991 года все надеялись, что будут установлены партнерские отношения между властью и обществом и, очевидно, что это было одно из необходимых, а, может быть, и самое важное условие их процветания. Что мы имеем на сегодняшний день: «свободное предпринимательство» душат поборами; «различные политические партии» - весь мир смеётся над нашей политической системой под названием «ЕР и компания»; «независимые СМИ» - их у нас практически нет, в интернете ещё можно найти неотцензуренные и не «опущенные» СМИ; «неправительственные общественные организации» - это, пожалуй, был самый сильный сектор, но и здесь появился правительственный «Народный фронт», который всех подмял под себя.
Мы возвращаемся назад, но этот возврат к старому не в виде решительного переворота, а в виде отката, в виде изменения вектора движения, в форме медленного ползучего процесса. И то, чего хотел ГКЧП, сделала сегодня официальная власть под руководством Путина. Конечно, не в буквальном смысле, но во многом возврат к старому произошел.
МИХАИЛ ПОЛЯКОВ, Директор компании "Автограф": 19 августа 1991 года я только что окончил школу и поступил в техникум, относился ко всем событиям как к картинке на экране, хотя путчистам не сочувствовал.
К тому перевороту сейчас отношусь двояко. С одной стороны положительно, так как организаторы не побоялись пойти против Горбачёва, который, как сейчас очевидно, вёл страну к развалу и капитуляции, с другой - слишком поздно начали и сделали всё на редкость неуклюже. То есть, дело было правильное, но запоздавшее и плохо проведённое.
ВАЛЕНТИНА АНТИПОВА, руководитель аппарата Городской Думы, кандидат политических наук: В то далекое время были каникулы в педагогическом институте, где я училась. За происходящими событиями наблюдала с телеэкрана. Отношение было весьма неоднозначное. Отчасти, наверное, из-за того, что я готовилась стать мамой. Был испуг и неуверенность в завтрашнем дне. Страх за свою жизнь и своих близких. Очень многое от нас скрывали, всю правду не говорили и не показывали, поэтому строить какие-то прогнозы на будущее было непросто. Всё могло разрушиться в один миг.
Сегодня, спустя 20 лет, жизнь расставила всё по своим местам. События 20-тилетней давности воспринимаются, как одна из страниц в истории нашей великой Родины. Жизнь не стоит на месте. Полагаю, что для многих те события стали хорошим уроком на всю жизнь.
АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ, старший преподаватель кафедры «Конституционное и административное право» в АГТУ: Несмотря на то, что мне на тот момент было всего 9 лет, я внимательно следил за происходящими событиями, о которых разве что ленивый не говорил, смотрел практически все трансляции по ТВ, включая знаменитое Лебединое озеро.
В СССР было много плохого, но и хорошее тоже было - например, бесплатная медицина и образование. Но, на мой взгляд, государство в том виде, в каком оно существовало 20 лет назад, сохранить тогда было просто невозможно, а события тех трех августовских дней - результат длительных процессов, которые начались далеко не в 91 году.
АНДРЕЙ ДЕГТЕРЕВ, кандидат юридических наук, доцент кафедры АГУ: В то время я подписал обходной лист в университете Ломоносова, сдал комнату в общежитии на
Вернадского и поехал к своей знакомой, чтобы попрощаться, так как у меня был билет из Москвы в Астрахань, то есть домой. По дороге, а именно в районе садового кольца транспорт весь стоял. Я пошёл пешком и видел, как по Москве шли танки, было много солдат, горел один троллейбус в районе Тверской. Когда я пришёл к знакомым, то они сказали, что лучше на улице не находиться. Телевидение и радио только и говорили, что Язов дал приказ штурмовать дом правительства. В стране хотят совершить переворот.
Я дождался вечера, и меня отвезли на машине на вокзал. Вся Москва была в
неведении.
На тот момент я и не мог себе представить, что мы, советские студенты, жили при настоящем достатке. В СССР было всё сделано, чтобы учились и получали настоящее образование, причем бесплатно. Бесплатным было для иногородних трёх разовое питание, пользование библиотекой, кружками, секциями спорта. С развалом СССР и
образованием демократической России, конечно, всё поменялось. На мой взгляд, в худшую сторону.
ВЛАДИМИР ИЛЬИН, адвокат: Что делал во время августовских событий 1991 г. точно не помню, но, кажется, работал в Астрахани.
К этим событиям относился и в настоящее время отношусь отрицательно. Ненавижу революции и бунты. Считаю их самой большой человеческой глупостью.
АЛЕКСЕЙ РЕЗНИКОВ, заместитель председателя Астраханского регионального отделения "ОПОРА РОССИИ", предприниматель: В августе 1991 года мне было 13 лет, и я был на школьных каникулах, при этом очень хорошо помню эти дни, поскольку внимательно всё отслеживал с телевизионного экрана.
События оцениваю как трагическими и считаю это результатом нежелания старой политической элиты выпускать власть из рук и, в какой-то степени, невозможность осознать необходимость изменений в обществе и экономике. Думаю, что данные события, сформировав политический имидж Бориса Ельцина, негативно сказались на формировании многопартийной политической системы.
НИКОЛАЙ САНДАКОВ, известный астраханский пиар-технолог и политик, ныне первый помощник губернатора Челябинской области: Я лежал на обследовании в Москве в НИИ педиатрии и детской хирургии, мне было 13 лет… Помню, что за мной приехал отец и сказал, что в стране происходит смена власти и, возможно, строя… Чувствовалось общее напряжение.
У меня противоречивые чувства по этому поводу. История не требует сослагательного наклонения. Не знаю, что было, если бы ГКЧП одержал верх. Но шанс пойти по «китайской» модели развития мы в те дни потеряли навсегда.
АЛЕКСАНДР АЛЫМОВ, руководитель молодёжного движения «Точка отсчёта»: В 1991 году я, как ни странно, стоял на защите интересов народа. Это смысл моей жизни. Я не принимал, чью либо общественно-политическую сторону, я всегда оставался на стороне граждан нашей Великой страны. К моему большому сожалению, мне тогда было 3 года, и не все отчетливо разбирали, что я нес в массы.
Но и без защиты страны у меня работы было непочатый край. В детском саду нам, детям, не доливали молока и даже разбавляли его водой, мы с этим боролись. Во дворе мы спасали котят. В общем, делали все, что могло хоть как-то отсрочить трагические моменты.
Спустя 20 лет я очень плохо отношусь ко всем, кто причастен к развалу страны. Точно так же как отношусь и к нашему молочнику, который как раз и разводил молоко водичкой. Все эти люди, начиная с самых верхов и до таких вот молочников, виноваты в развале СССР.
Один из участников развала - нынешний ближайший соратник Шеина - Дамир Шамарданов. Он участвовал в этом действии. До сих пор в интернете есть фотографии, где он требует разрушить Советский Союз. Вот такие соратники у Шеина. Кому они тогда работали на руку? Конечно, олигархам и бандитам, которые захватили власть. Теперь вот при депутате. Так что те, кто разваливал страну, до сих пор обманывают нас с вами. Плохо к ним отношусь я. Борюсь с ними.
АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВ, депутат Думы Астраханской области: В августе 1991 года я в Москве не был. Как и большинство советских людей, с недоумением взирал на бесконечное «Лебединое озеро» на экранах ТВ. А затем жадно ловил крохи информации, которая дозировано поступала из СМИ. В «боях» за «демократию» или за ГКЧП не участвовал.
И в августе 1991, и сейчас я не могу простить лжи, которую нам выдавали: «тяжелая болезнь» Горбачева, его «добровольное» заточение в Форосе. Фактически, именно ГКЧПисты, по-моему, помогли развалить СССР, нашу страну. Народу нельзя лгать! Если они ставили перед собой задачу предотвращения развала Союза, за сохранение которого высказались на референдуме в марте 1991 года, кажется, 98 % граждан, то следовало называть вещи своими именами: предателей – предателями, воров – ворами. Путчисты же пошли по обкатанному коммунистами времен СССР пути: «все хорошо, прекрасная маркиза, … но вам судьба, как видно, из каприза опять сюрприз преподнесла». К 90-м годам люди устали от фальши, чем и воспользовались противники сохранения СССР.
ГЕНРИХ ЗАЛЯЛЕТДИНОВ, мелкий предприниматель: В те дни 20 лет назад я был везде, где можно было выпить и закусить.
За всё то, что произошло со страной, надо было бы поставить её руководство к стенке и расстрелять.
Подготовил Максим Терский и Глеб Иванов
НИКОЛАЙ ИВАНОВ: 20 ЛЕТ СПЕКТАКЛЮ КРЕМЛЕВСКОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Чем дальше уходит от нас событие, тем лучше мы понимаем всю его подоплеку, его истинные предпосылки и содержание. Конечно, когда 19 августа астраханцы узнали о ГКЧП, многие восприняли это серьезно. Предполагались массовые аресты демократов, выступающих против тоталитаризма и коммунизма. Но арестов не было, а в Москве шел плохо организованный парад военной техники.
В своей совершенно неискренней книге "Записки президента" Б.Н.Ельцин объясняет всё это нерешительностью организаторов КГЧП, отсутствием четкого плана. Это не совсем правда, потому что Б.Н. Ельцин был уже "в доле" предстоящего развала и раздела.
Советские силовики и руководящие ими партбоссы никогда не были нерешительными. Вот кровавые примеры.
9 апреля 1989 года силами войск министерства обороны СССР произведен разгон митинга в Тбилиси. Применялись отравляющие газы. Погибло 19 человек.
В феврале 1990 года в Душанбе на межэтнической основе начались массовые беспорядки. Может быть, начались переговоры-уговоры? Нет, к вечеру 13 февраля в Душанбе вошли танки и армейские подразделения, которые и остановили беспорядки. За три дня погибло 25 мирных граждан, около 600 ранены, из них 74 получили огнестрельные ранения.
В Баку набирал силы Народный фронд Азербайджана. Реально возникла опасность свержения коммунистического режима в этой стране. Советские власти, не раздумывая, ввели в действия вооруженные силы. В течение 16-19 января на подступах к Баку была создана крупная оперативная группировка общей численностью более 50000 военнослужащих из состава частей Закавказского, Московского, Ленинградского, других военных округов, военно-морского флота, внутренних войск МВД. Бакинская бухта и подходы к ней были блокированы кораблями и катерами Каспийской военной флотилии. В ночь с 19 на 20 января 1990 года советская армия штурмовала Баку с целью разгрома Народного фронта и спасения власти Коммунистической партии в Азербайджане. Погибло более сотни мирных жителей, сотни получили ранения.
Так что о никакой спонтанной нерешительности министров-силовиков в августе 1991 года говорить несерьезно. Нерешительность была, но она была запланирована.
Ну, а в Астрахани уже 19 августа боевые демократы (Валиев, Косов, Коняев, Нелюбов и пр.) организовали решительный отпор ГКЧП - печатали листовки и расклеивали их на домах и заборах.
Из астраханцев в Москве демократию от ГКЧП защищали будущий губернатор А. Жилкин и будущий красный другорос Д. Шамарданов. А. Жилкину в Белом доме дали поносить автомат, а вот Д. Шамарданову почему-то не доверили.
Победа демократии в Астрахани закончилась тем, что над зданием Астраханского облисполкома, где теперь областная администрация, взвился триколор, принадлежавший астраханскому отделению партии "Демократический союз". На триколоре этом расписался весь актив Астраханского обкома ВЛКСМ.
Комедия закончилась, чтобы через два года на тех же подмостках превратиться в кровавую трагедию.
"Факт и компромат" № 25, 19.08.11.
