В тяжелейшие послереволюционные годы, когда множество людей в России голодало и умирало от истощения, большевистские вожди чувствовали себя вполне сытно. Архивные источники подтверждают особый порядок распределения продуктов питания среди городского населения голодающей страны. Но большевики не были первооткрывателями отдельного спецкормления и специального обслуживания для себя и приближённых лиц. Они свергли ненавистный царский режим и разрушили его до основания, но самое неприличное всё-таки оставили, сохранили и даже приумножили. Речь о привилегиях для себя и своего ближайшего окружения. Спецпайки, спецлечение, спецобслуживание…
Случайно наткнулся на любопытную информацию из книги Григория Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича». Мог ли бывший переписчик бумаг, а потом помощник министра Посольского приказа (так называлось при царе министерство иностранных дел) тогда знать, что описывает зарождение некой новой российской традиции. Была организована специальная служба – Приказ тайных дел. Ведомство занималось доставкой в столицу продовольствия, заграничных костюмов, чулок и перчаток. В стране ещё не было ведомства по охране здоровья подданных или по строительству каких-нибудь дорог, а ведомство для обустройства счастливой жизни столичной элиты уже появилось.
Вряд ли только для царя и его придворных предназначалось три тысячи парадных лошадей и 40 тысяч упряжных. Весь этот огромный «гараж» со спецавтотранспортом находился на постоянном кормлении и обслуживании у поданных Тайного приказа. Царская элита жила ни в чём себе не отказывая за счёт государственной казны. А кто-то сегодня ещё удивляется, откуда у современных высокопоставленных чиновников непреодолимая тяга к роскоши? Бессовестная традиция имеет на Руси вековые корни. Так что сегодняшние дворцы, резиденции, яхты и виноградники – это закономерное продолжение средневековых привычек казённых людей.
Даже мудрые патриархи могут ошибаться. Сокрушение было для простого народа. Царской элите ничего не мешало сладко жить, вволю есть-пить, веселиться. «Знаменитые фруктовые сады во Владимире обслуживали исключительно тайный приказ… Отечественные вина доставлялись из приказных виноградников, устроенных в окрестностях Астрахани французом, выписанным для этого из Пуату».
Именно эти строчки писателя и привлекли моё внимание. Если окрестности Астрахани – Паробичев бугор, то они давно стали полноценными кварталами областного центра. Если «француз, выписанный из Пуату» не Иван Паробич, то кто всё-таки первым разбил виноградные сады в Астрахани? Впрочем, это и не так важно, поскольку Садовую контору учредил в Астрахани царь Петр первый только в 1722 году. А через тридцать лет Екатерина назначила директором Садовой конторы мастера из Венгрии Ивана Паробича.
Но дело в том, что ещё в 1657 году по указанию Приказа тайных дел в столицу были доставлены первые бочки отечественного вина и отборный спецвиноград к царскому столу. Заведовал организацией закладкой первых садовых виноградников и производством отечественного вина некий Паскаюнос Падаван. Возможно, это и был тот самый француз, «выписанный для организации виноделия»?
Но были в те времена запреты, которые неплохо бы применить и сегодня. В качестве временной меры, конечно, чтобы не прослыть совсем средневековыми. В древней Московии элита не могла «обучать и лечить свое семейство за границей». «Для науки и обычая, – пишет Григорий Котошихин, – детей своих в иные государства не посылают, страшась того: узнав тамошних государств веры и обычаи и вольность благую, начали б свою веру отменять и о возвращении к домам своим никакого бы не имели и не мыслили». И писатель середины XVII века поясняет, почему нельзя было пользоваться достижениями Европы. «А который бы человек, князь или боярин или кто-нибудь сам, или сына или брата своего послал в иные государства, не бив челом государю, такому бы человеку за такое дело поставлено было б в измену». В переводе на современный язык – казнили или осудили бы пожизненно.
Как совмещается в нас, казалось бы, полная несовместимость: нелюбить «Запад» и обожать все его технические достижения. Высказывать неприязнь, но стремиться угодить и понравится. Но это к слову. К истокам привилегии не относится.
AST-NEWS.ru
Случайно наткнулся на любопытную информацию из книги Григория Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича». Мог ли бывший переписчик бумаг, а потом помощник министра Посольского приказа (так называлось при царе министерство иностранных дел) тогда знать, что описывает зарождение некой новой российской традиции. Была организована специальная служба – Приказ тайных дел. Ведомство занималось доставкой в столицу продовольствия, заграничных костюмов, чулок и перчаток. В стране ещё не было ведомства по охране здоровья подданных или по строительству каких-нибудь дорог, а ведомство для обустройства счастливой жизни столичной элиты уже появилось.
Вряд ли только для царя и его придворных предназначалось три тысячи парадных лошадей и 40 тысяч упряжных. Весь этот огромный «гараж» со спецавтотранспортом находился на постоянном кормлении и обслуживании у поданных Тайного приказа. Царская элита жила ни в чём себе не отказывая за счёт государственной казны. А кто-то сегодня ещё удивляется, откуда у современных высокопоставленных чиновников непреодолимая тяга к роскоши? Бессовестная традиция имеет на Руси вековые корни. Так что сегодняшние дворцы, резиденции, яхты и виноградники – это закономерное продолжение средневековых привычек казённых людей.
Отдыхали в древности тоже с размахом. Причем размах был русский, а материальные наслаждения все больше приживались европейские. «3000 изысканных заморских блюд ежедневно готовилось в приказных кухнях. Для доставки свежего молока и мяса была построена неслыханная по тем временам молочная ферма из 200 отборных коров».В это время в царской стране не было нормальных дорог, провинция утопала в непролазной грязи. Население еле сводило концы с концами. Вот строчки из письма царю, которые написал патриарх Никон. «Ты всем проповедуешь поститься, а теперь и неведомо, кто не постится, ради скудости хлебной, а во многих местах и до смерти постятся, потому что есть нечего. Нет никого, кто был бы помилован, везде плач и сокрушение. Нет никого веселящегося в наши дни».
Даже мудрые патриархи могут ошибаться. Сокрушение было для простого народа. Царской элите ничего не мешало сладко жить, вволю есть-пить, веселиться. «Знаменитые фруктовые сады во Владимире обслуживали исключительно тайный приказ… Отечественные вина доставлялись из приказных виноградников, устроенных в окрестностях Астрахани французом, выписанным для этого из Пуату».
Именно эти строчки писателя и привлекли моё внимание. Если окрестности Астрахани – Паробичев бугор, то они давно стали полноценными кварталами областного центра. Если «француз, выписанный из Пуату» не Иван Паробич, то кто всё-таки первым разбил виноградные сады в Астрахани? Впрочем, это и не так важно, поскольку Садовую контору учредил в Астрахани царь Петр первый только в 1722 году. А через тридцать лет Екатерина назначила директором Садовой конторы мастера из Венгрии Ивана Паробича.
Но дело в том, что ещё в 1657 году по указанию Приказа тайных дел в столицу были доставлены первые бочки отечественного вина и отборный спецвиноград к царскому столу. Заведовал организацией закладкой первых садовых виноградников и производством отечественного вина некий Паскаюнос Падаван. Возможно, это и был тот самый француз, «выписанный для организации виноделия»?
Но были в те времена запреты, которые неплохо бы применить и сегодня. В качестве временной меры, конечно, чтобы не прослыть совсем средневековыми. В древней Московии элита не могла «обучать и лечить свое семейство за границей». «Для науки и обычая, – пишет Григорий Котошихин, – детей своих в иные государства не посылают, страшась того: узнав тамошних государств веры и обычаи и вольность благую, начали б свою веру отменять и о возвращении к домам своим никакого бы не имели и не мыслили». И писатель середины XVII века поясняет, почему нельзя было пользоваться достижениями Европы. «А который бы человек, князь или боярин или кто-нибудь сам, или сына или брата своего послал в иные государства, не бив челом государю, такому бы человеку за такое дело поставлено было б в измену». В переводе на современный язык – казнили или осудили бы пожизненно.
Как совмещается в нас, казалось бы, полная несовместимость: нелюбить «Запад» и обожать все его технические достижения. Высказывать неприязнь, но стремиться угодить и понравится. Но это к слову. К истокам привилегии не относится.
Николай Василич, журналист
Астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 13 (773), 2018 г.
