Продолжение. Начало в №№ 20 (483), 21 (484), 22 (485), 23 (486), 24 (487), 25 (488)

Иррегулярные калмыцкие полки накануне Отечественной войны 1812 года. Часть 2

В кампанию 1807 калмыки снарядили более 5 тысяч человек, а через 5 лет просили снарядить два полка всего в тысячном составе в связи с тем, что в 1812 возможность защищать Россию получили многие другие народы Империи, которые в предыдущих войнах не участвовали.

Так с 8 апреля 1807 началось движение калмыцкого войска на Дон. К маю на сборный пункт явилось 10 пятисотенных полков, имевших на вооружении около 2800 ружей, до 800 сабель и более 2000 пик. Калмыцкие всадники прибыли «о двуконь», полки имели более 10200 лошадей.

В июле 1807 калмыцкие полки выступили в поход и находились в пределах Курской и Орловской губерний, а Ставропольский Калмыцкий полк в составе действующей армии сражались с французами при переправе Русской армии П. И. Багратиона через Неман.

В коалиционной войне с Францией (1806-1809) участвовал и Ставропольский калмыцкий полк. Этот полк под командованием войскового атамана майора Баглюкова участвовал в боях на территории Пруссии в составе корпуса М. И. Платова, который в рапортах главнокомандующему не раз отмечал: «Калмыки выполняют приказания с отличным мужеством».

В конце июля 1807 в виду заключения Тильзитского мира калмыцкие нерегулярные войска были распущены.

За верную военную службу командиры Астраханских калмыцких полков Серебджаб Тюмень, Эрдени-Тайши Тундутов, Эрдени Бор-Манжи, Эрдени Цаган Кичиков (Кичаков), Санджи (Санжда) – Убуши в 1868 были награждёны золотыми медалями, причём Тюмень получил ещё чин капитана Русской армии.

К концу 1807 калмыки снарядили и выставили к Екатеринограду вновь пять пятисотенных полков, на вооружении которых находилось 2 тысячи ружей, до 1 тыс.сабель, около 2,5 тыс.пик.

Поскольку Наполеон, использовав экономическое, политическое и военное давление на европейские страны, с успехом создал против России громадную коалицию в составе всех стран континентальной Европы, то Александр I не смог сразу противопоставить «огромной наполеоновской армии столь же крупные силы», в связи с чем требовал «немедленной подготовки резервов» и предпринял меры для создания «иррегулярных войск» из населения как Дона и окраин Русского государства, так и Астраханского края.

7 апреля 1811, в преддверии неизбежной войны с Наполеоном, Александр I издал указ, в котором предписывалось генерал – лейтенанту Н. Ф. Ртищеву, будущему Астраханскому генерал – губернатору (с февраля 1812 по октябрь 1816), сформировать два полка из калмыков, проживающих в Астраханской, Саратовской, Кавказской губерниях и в пределах Войска Донского. В указе гласило: «Всем им быть "о двуконь"». Для призыва на войну рекомендовалось собрать калмыков из родов Хошеутова, Чучеева и Ордениева. Роды эти обладали большими табунами лошадей, из которых легко можно было выбрать хороший конский состав, и кроме того, они «отличались смелостью и другими воинскими качествами». Места офицеров и урядников должны были занять калмыцкие зайсанги – род дворян. Не остались в стороне от ратных трудов астраханские калмыки и на сей раз, когда Россия оказалась под дамокловым мечом иноземного порабощения Наполеоном.

Несмотря на трудности сбора людей, разбросанных по многочисленным степным кочевьям, калмыцкие полки были сформированы в относительно короткие сроки. Ртищев донёс Александру I: «Владельцы, зайсанги и простые калмыки идут с охотою и удовольствием». Калмыки носили оружие с 17-летнего возраста.

Летом 1811 были сформированы два астраханских калмыцких полка, каждый по 500 человек из степняков улусов Астраханской губернии. Их организовали нойоны Джамба Тундутов и Тюмень – Джиргалан.

Один из полков составлен в Малодербетовском улусе и комплектовался калмыками и зайсангами Большого и Малого Дербетовских улусов. Им командовали брат владельца Эрдени-тайши, астраханский нойон, князь Джамба-тайши Тундутов. Другой полк составлен из калмыков Хошеутовского и Торгоутовского улусов. Им командовал ветеран кавказских кампаний, капитан Русской армии, владелец Хошеутовского улуса, сын Тюменя-Джиргалана, астраханский нойон (нойон Хошеутовского улуса), князь Серебджаб Тюмень (Тюменев). Другой сын Тюменя-Джиргалана, Батур-Убуши, служил в составе лейб-гвардии казачьего полка. Таким образом, Тюмень-Джиргалан собрал лучших наездников кочевья обеспечил их обмундированием, вооружил и дал в командиры снова своего старшего сына Серебджаба Тюменя. Серебджаб был уже опытным военным, служил с 1796 года, большей частью на Кавказе. Он, как только получил извещение о призыве, заявил, что лично готов идти на войну во главе полка своих калмыков.

Довольствие и фураж определялись от казны. Офицеры, старшины и рядовые всадники должны были получать жалованье по окладам соответствующих чинов регулярных кавалерийских полков Русской армии.

Любопытно, что в калмыцких кибитках располагались кочевые хурулы Декшидын и Манлан. По преданию, эти хурулы прикочевали ещё из Джунгарии, кочевали по левобережью Волги, а «с 1811 тяготели к месту формирования полка Тюменя, поскольку освящали его отправление в поход и счастливое возвращение». Полк Тундурова, состоявший из родов Эрдениева и Чучеева, имел 17 офицеров (командир, квартирмейстер, по 5 есаулов, сотников и хорунжиев), 10 урядников, 500 рядовых, сверх штата 3 гелюнга и 4 волонтёра (по другому источнику: 12 офицеров, 481 человек нижних чинов),1000 лошадей, 268 винтовок, 137 сабель, 445 пик. В полк «для показания порядка по службе» был направлен майор Дублянский, переводчик, 5 урядников и 10 казаков Астраханского казачьего полка.

В составе полка капитана Тюменя числилось 17 офицеров (командир, квартирмейстер, по 5 есаулов, сотников и хорунжиев), 10 урядников, 500 рядовых, сверх штата 3 гелюнга, 28 волонтёров, лекарь( по другому источнику: 23 офицера и 517 рядовых, из них 37 человек содержались сверх комплекта за счёт владельца). На пятьсот чинов полка Тюменя приходилось 480 ружей, 150 сабель и 328 пик. Каждый всадник имел два коня – под седло и под вьюк. В полк «для показа калмыкам порядка военной службы и для присмотра за ними» были направлены майор Плеханов, переводчик, 5 урядников и 10 казаков Астраханского казачьего полка. На формирование этого полка было расходовано около 100 тысяч рублей ассигнациями.

Таким образом, к калмыцким полкам были прикомандированы 40 урядников и казаков Астраханского Казачьего Войска в качестве переводчиков и инструкторов. Эти отборные Астраханские казаки, в возрасте от 20 до 40 лет, должны были знать в совершенстве калмыцкий язык, быт и нравы калмыков, должны быть «отважны, расторопны и иметь исправных коней». Казаки были выбраны от всего Войска, но большинство было из станиц Чёрноярской и Царицынской, как наиболее тесно соприкасающихся с калмыцким народом.

Также согласно Указу императора Александра I от 7 апреля 1811 был сформирован ещё третий калмыцкий полк – Ставропольский Калмыцкий в составе Ставропольского Калмыцкого Войска, созданного, как выше сказано, на средней Волге вокруг города Ставрополя – на – Волге (но не г. Тольятти) из переселённых сюда крещёных калмыков.

Этим же летом, 1811 года, в Оренбургской губернии был снаряжён Ставропольский Калмыцкий полк. Вскоре он прибыл в Симбирск, отсюда совершил марш к Серпухову, где он был принят капитаном П. И. Диомидием.

Командиры калмыцких полков Тундутов и Тюмень считались «особо отличавшимися в предыдущей кампании», под общим надзором Главного калмыцкого пристава подполковника Халчинского (после смерти генерала от кавалерии Савельева).

Каждый полк должен был иметь своё оружие, одежду, снаряжение и выступать в поход «о двуконь». «Калмык и лошадь – одна душа», - как воспел великий русский художник И. Е. Репин, детство которого прошло в слободе Чучуева, где жило немало калмыков, которые «удивляли местных жителей бесстрашием в объездке лошадей – неуков из табунов, пригоняемых с привольных степей».

С 20 июля 1811 общим сборным пунктом калмыцких полков была назначена станица Пятиизбянская, сборное место бывшего Донского Войска при этой же станице, на Дону, куда прибыл полк Тундутова 26 августа 1811, а полк Тюменя – 28 августа. Там же к Астраханским калмыцким полкам были прикомандированы казанского пехотного полка майор Дублянский и вологодского пехотного полка майор Плеханов.

31 августа 1811 генерал – лейтенант Ртищев доложил Александру I о том, что в полку Тюменя «… люди одеты единообразно и вооружёны исправно, лошади все хороши…», что в полку Тундутова «люди одеты не хорошо и до половины не вооружёны по причине скорого их из жилищ своих выступления, где по степному месту и искупить всего нужного было не можно, но владелец и командир оного Джамба Тайша Тундутов удостоверяет, что по пути к Воронёжу все недостатки приведёт в надлежащую исправность на свой счёт».

Донские калмыки были мобилизованы в казачьи сотки войскового атамана М. И. Платова.

От станицы Пятиизбянской полки Тундутова и Тюменя совершили 20-дневный поход в Воронёж через Усть – Медведицкую, Иловинскую, Клецкую.

29 октября 1811 полки отбыли от Воронёжа к западной русской границе в Рыльск в расположение Киевского военного губернатора генерала от инфантерии М. А. Милорадовича.

Сбор калмыцких полков, их выступление, их поход прошли «без особых затруднений, приключений и без единого случая дезертирства». Непосредственное участие их в войне началось в июне 1812.

Первоначально два калмыцких полка носили имена своих командиров. Однако 13 ноября 1811 военный министр М. Б. Барклай – де – Толли по предложению М. А. Милорадовича присвоил полку Тундутова наименование 1-го Калмыцкого, а полку Тюменя – 2-го Калмыцкого.

Через несколько дней новые звания получили и оба нойона: капитан Тюмень был произведён в майоры, а Тундутов, не имевший воинского звания, стал капитаном.

После зимовки в Путиловском и Льговском уездах Курской губернии оба полка прошли Киев.

В марте 1812 Ставропольский Калмыцкий полк был направлен из Московской губернии в состав 1-й Западной армии М. Б. Барклая – де – Толли, где поступил в состав летучего казачьего корпуса М. И. Платова. Легендарный «вихорь – атаман» включил калмыков в состав бригады другого известного казачьего генерала – И. К. Краснова 1-го.

В конце апреля 1812 Ставропольский Калмыцкий полк прибыл в Вильно (Вильнюс) и в мае был направлен в пограничную зону для несения службы по реке Неман. Им командовал П. И. Диомидий, грек по происхождению. Диомидий «хорошо знал военное дело, был отважным воином, участвовал в штурме Измаила». Его солдаты и офицеры были «вооружёны ружьями, пистолетами, пиками, а в основном самодельными луками и стрелами». Впоследствии, полк в начале Отечественной войны прибыл в Отдельный казачий корпус генерала от кавалерии И. И. Платова и встретил пролог войны на правом берегу Немана. В составе летучего корпуса калмыки прикрывали отход 2-ой Западной армии П. И. Багратиона, активно участвовали в ряде арьергардных сражений жаркого лета 1812. Этот полк был одним из полков народного ополчения и покрыл себя неувядаемой славой, пройдя боевой путь от берегов Немана до Москвы. На Бородинском поле он в составе 560 солдат и офицеров стоял в резерве.

Вернусь к Астраханским калмыцким полкам. Ещё в начале мая 1812 Астраханские калмыцкие полки из Киева вышли к Луцку Волынской губернии, где командующий Второй армией генерал от инфантерии П. И. Багратион (он же бывший воспитанник Астраханского пехотного полка, о чём будет рассказано в соответствующей главе) устроил смотр полкам. Астраханские калмыцкие полки оказались «недостаточно вооружёнными и не имели единой формы». Багратион предложил одеть личный состав в форму донских казаков и расходы отнести на казну (15 тысяч рублей ассигнациями казённых денег). Но командир Тюмень отказался от помощи и сам расходовал собственные 96 тыс. руб. на обмундирование своих воинов. А командир Тундутов приобрел обмундирование за счёт наложений, полученных в результате эксплуатации подвластного населения.

Все солдаты обоих полков обеспечены были амуницией, ассигнованной владельцами улусов, и состояли на военном обучении благодаря прикомандированным к каждому полку 10 казакам Астраханского казачьего полка и 5 урядникам и в силу регулярных частей русской армии. Достоинства и преимущества калмыцких полков и их воинов состояли в том, что «эти полки действовали всегда впереди с удивительной стойкостью и мужеством». (Н. Прозрителев).

Форма для астраханских калмыков была сшита «из тёмно – синего сукна, брюки с красными лампасами, шапка жёлтого сукна с бобровым околышем – четырёхугольная сверху, круглая внизу, украшенная белым султаном». Астраханских калмыков теперь называли казаками ввиду общевойсковой, казачьей формы. У них же тёмно – синие шаровары с лампасами и полу–кафтан на крючках, подпоясанный тонким ремнем. Калмыки «носили жёлтую суконную шапку, как уланскую, обложенную по тулье чёрным бараньим мехом». Выпушка на воротнике, обшлагах и погонах имела жёлтый цвет. Калмыки в зимнее время одевались в казачий кафтан, в торжественных случаях подкладывали « тёмно – синий без каких – либо украшений чепрак». Урядники носили на воротнике и обшлагах обкладку из серебряного галуна.

Полки имели при себе старинные знамена и значки. Так, на полковом знамени Тюменя, сшитом из палевого (соломенного цвета, жёлто – блесоватый) шёлка, размером в длину 1,5 аршина, в ширину 2 аршина, был изображён на белом коне всадник Дайчи – Тенгри, покровитель воинов в сражениях и победах, святой воин, Бог войны. Это буддийский двойник христианского Георгия Победоносца. Края и середина знамени были украшены красной шёлковой лентой шириной 10 см. Звери и птицы вокруг символизировали власть, силу и могущество его на небе. По преданию, «и небо, и земля участвуют в походе этого воина для достижения общего счастья и мира». В левой руке всадника находилось знамя, которое означает «знак победоносца». Красные ветви из головы и копыт коня символизировали «быстрый, огненный бег, а бич в правой руке всадника указывал путь коню». За годы Отечественной войны знамя было пробито пулями в шести местах. Как потом часто сам Тюмень замечал, что только свято чтимое, благородное знамя спасло его от неприятельских штыков и стрел.

Калмыцкая кухня несла в себе отпечаток кочевого скотоводческого быта калмыков. В питании использовались молоко, отваренные в походном казане баранина, конина и говядина. Варили мясной бульон, приправляли его сырым репчатым луком, лапшу с мясом и луком, крупные пельмени. Питались сыром, творогом, сметаной, простоквашей из коровьего молока и кумысом из кобыльного. Повседневным напитком был чай с молоком, маслом, солью, мускатным орехом и лавровым листом. Он утолял жажду в жару, согревал в холод. Готовились пресные лепешки в бараньем жиру, борцог, цельвиг. Алкогольным напитком была молочная водка (арака, арька). Там, где калмыки жили у реки, применялись рыбные блюда.

Вскоре Астраханские калмыцкие полки вошли в состав 3-й Обсервационной (Резервной) армии генерала А. П. Тормасова, теперь уже бывшего Астраханского генерал – губернатора (с марта 1809 по сентябрь 1811).Ввиду малочисленности Астраханского казачьего полка полк к боевым действиям в Отечественной войне не привлекался.Однако часть казаков воевала в составе калмыцких полков.

Таким образом, к началу Отечественной войны в Русской армии находились три Калмыцких казачьих полка: 1-й и 2-й полки из астраханских калмыков и Ставропольский полк из переселённых крещёных калмыков.

Именно эти полки отличались «повышенной мобильностью, прекрасно вписались в «скифскую» стратегию, избранную командованием Русской армии на начальном этапе, особенно в рамках партизанской войны».

Калмыки – потомки воинственных ойратов – «славились как бесстрашные и ловкие воины, прекрасные кавалеристы». Они служили «надёжной охраной южных границ России и неоднократно участвовали в её военных походах, показывая образцы мужества и воинского искусства».

Калмыцкие всадники – воины, «будучи мастерами дальних переходов «о двуконь», могли отменно поддерживать в походах физические кондиции своих скакунов, а сами отдыхать и даже спать при необходимости в седле и неожиданно появляться там, где противник их не ожидал. Быстрота передвижения, манёвренность, внезапность, умелое управление боевыми единицами в походе и в бою основывались на давних традициях, берущих своё начало со времён Джунгарского ханства. В течение ста с лишним лет калмыцкое ханство выставляло на поле брани тысячи, десятки тысяч конников, защищавших южные рубежи России, а также сражавшихся со шведами на западе. Славой покрыли себя полководцы Мазар – Батыр, Дондук – Омбо, Чакдоржаб и другие».

Русский учёный, кавказовед, краевед Г. Н. Прозрителев писал: «Не может быть забыт и калмык, как сын великой страны, для оберегания единства которой и он проливал свою кровь…». До сих пор бытуют песни об участии калмыков в войне 1812: «Маштык боро» («Низкорослый серый конь»), «Талтан Манк» («Манка Талтаев»).

То, что возникли «столь необычные полки, выделявшиеся подчас необычным внешним видом», оглушило народы Европы, как обухом на голове ударило, послужило почвой для появления разного рода легенд, мифов, преданий.

Таким образом, Астраханские калмыки, немногочисленный народ, вложили лепту в защиту родных полей от нашествия вооружённых народов Европы с Наполеоном во главе.

Вот об этой удивительной истории хочется рассказать в соответствующих главах.

Продолжение следует.

Владимир Гусев, член Союза журналистов России, член Российского общества историков – архивистов,

"Факт и компромат" № 26, 27.07.12.