Поэт Владимир Ерофеев, член Союза писателей РФ, которого, по праву, можно назвать преемником и продолжателем басенного творчества одного из первых выдающихся баснописцев России, земляка-астраханца, уроженца села Енотаевка - Ивана Ивановича Хемницера.
Публикуем новые его басни: «Бараны и Волки», «Флюгер», «Колючка и Чилим», «Слон и Муравей», а также по многочисленным просьбам читателей, басню - «Щерюн».
БАРАНЫ И ВОЛКИ
Пред выборами, проявив
завидную активность,
Все овцы блеяли: « Мы - за свободу,
честь и справедливость!
Долой с поста прохвоста
Волка-партократа,
Даёшь Барана - брата-демократа!
Он - наш земляк, весьма силён, умён.
В обиду нас не даст и защитит Закон!»
Сев в кресло председателя, Баран –
Стал лично набивать
деньгою свой карман.
Все думы в голове
не об овечий горестной судьбе,
А о себе любимом, только о себе.
Босс яхту приобрёл на Мальте -
всем на диво,
Дворец - в Швейцарии
и остров - на Мальдивах.
Самолётом, каждый выходной,
за счёт отар,
Летает в Куршевиль с красотками,
снять стресс, в элитный бар.
Вчера же он готов был биться об заклад,
Что купит башню Эйфеля и
Ниагарский водопад!
Заелся новоявленный богач, заворовался.
Вот на пути его - предшественник,
случайно, оказался –
Тот, кого и должности,
и званий всех лишили
И навсегда от власти отлучили.
С Бараном свита шла, вернее -
целый жвачный полк.
Был без суда толпой растерзан Волк,
Которая натешившись досыта,
Победно изрекла: «- Теперь мы квиты.
Ты многих наших загубил овец.
Пришёл и твой конец!»
* * *
С тех пор, во всей степи, овец боятся волки.
Они страшней для них - любой
берданки иль двустволки.
Недолго властвовал и сам Баран –
Мздоимец, говорят, отправлен в Магадан.
Нет, стоп! С валютой прихватив
российский чемодан,
Он дёру дал за море-океан!
ФЛЮГЕР
На крыше одного большого дома,
Фигура Флюгера нам -
хорошо знакома.
То тихо кружится, то во весь дух,
Замрёт на миг и вновь
за кругом чертит круг.
Вертун рисуется - и ночь, и день,
На мир бросая недоверья тень.
Весь образ жизни,
действий его - странен,
Во взглядах, мнениях -
всегда непостоянен.
Вчера вращался он,
на Запад прямо глядя,
Затем к нему, вдруг, резко
повернулся задом,
А передом встал
точно на Восток –
Откуда дул сильнее ветерок.
Но вот, сегодня,
он лицом - на Юг.
Кому же нужен
сей вертлявый друг
И есть ли польза от его услуг?
***
Был Тит Лукич в рядах КПРФ.
И это правда, а не блеф.
Платил ей взносы,
верил, как в мессию.
Затем ушёл в «Единую Россию».
На днях лихой функционер –
Примкнул уже к ЛДПР.
Ну, чем не флюгер
этот господин?
Один в один!
КОЛЮЧКА И ЧИЛИМ
Однажды на виду у всех,
Приветствуя
реликтовый орех,
Колючка, льстя, пропела оду:
«- Мы одного с тобою роду.
Во всей округе я и ты –
Волшебно-дивной красоты!
Живём легко, цветём с утра,
Ты - брат мне, я твоя - сестра.
Лицом похожи, как две капли.
Со мной согласен, ты,
не так ли?»
На что Чилим ей так ответил:
«- Я сходства что-то не заметил.
Живёшь на суше, под забором,
Со всяким мусором и сором.
И каждая твоя иголка,
Как та пустая балаболка.
Ни пользы от неё, ни толка.
И ты сама, Колючка –
Дармоедка, злючка.
А про себя скажу я вот что:
- Мой отчий дом
в воде проточной.
И я, в голодный, тяжкий год –
Кормил народ.
И ныне, в мирный век,
не скрою,
Многие не прочь
полакомиться мною.
Так что в родню
мне не годишься –
Труда боишься.
С собой несёшь
не радость, ты, а боль.
Исчезнуть с глаз моих -
быстрей изволь.
***
В образе Чилима –
Люд трудовой,
неутомимый.
Под маскою Колючки –
Приспособленцы,
недоучки.
СЛОН И МУРОВЕЙ
В лесу Слона не уважали просто.
Не потому, что он большого роста
И был силён, как Геркулес.
Он вёл себя уж очень недостойно,
Как будто бы в него вселился бес.
Наш Слон кичился силою своей
И свысока глядел на всех зверей.
Орал на малых и больших,
На своих местных и чужих.
Слон молод был
и бесшабашно лих.
А сколько муравьев передавил
в течение последних лет?
И счёта нет.
Но смелый Муравей
внезапно объявился здесь.
Слону он в ухо,
страх презрев, пролез
И ну там дико щекотать
и перепонку раздирать.
Слон вне себя.
Не спит уж несколько ночей,
Слеза течёт из глаз, как тот ручей.
Ещё вчера творивший беспредел,
стал чахнуть, сильно похудел.
Совсем уж плох, почти оглох.
И, наконец, взмолился: «Пощади!
За что же мне такое наказанье?»
И Муравей в ответ:
«За наши все страданья.
Пыл остуди,
уйми свой нрав, тем боле.
Тогда верну покой,
избавлю и от боли».
Взяв клятву у Слона,
наш Муравей победно улыбнулся
И в муравейник свой,
к семье, тотчас вернулся.
И Слон вдруг стал другим -
всем в удивленье.
Окончил словно класс по этике,
культуре поведенья.
Какой он вежлив,
обходителен и чуток,
На дни рожденья дарит
всем букеты незабудок.
Спас, в яму угодившего ежа,
Лягушку от коварного ужа.
Набрав воды в свой хобот длинный,
Он от пожара защитил
весь рой пчелиный.
Ос, бабочек, сверчков, жуков и пауков –
Стал замечать, приветствовать,
как милых земляков.
У всех, кому он вольно иль невольно –
неприятность причинил.
Слон, сожалея искренне,
прощенья попросил.
И вот народ,
собравшись дружно на свой сход,
Решил - избрать его главой
лесной округи:
За все хорошие и добрые дела
и бескорыстные, полезные услуги.
Сейчас, где правит знатный Слон –
У всех в ночи здоровый
и спокойный сон.
В домах достаток, мир и лад,
Своей судьбою каждый житель рад.
Советником же у него и до сих дней –
Усердно трудится
отважный Муравей.
***
Когда в свой адрес слышишь нареканье
И сам свои ошибки признаёшь,
Избавиться от них
спешишь, ты, с покаяньем,
Ведь не напрасно на земле живёшь!
ЩЕРЮН
Он - лицемер, давно
не юн –
Кабан, по прозвищу Щерюн.
Хвастун, пройдоха, интриган
И, в новой должности – профан.
Используя все связи,
блат и лесть,
Сумел в начальники пролезть.
Теперь он на лесной
опушке –
Заведует богатою кормушкой.
И здесь, пока, весь творческий бомонд:
Прозаик Ёж,
сатирик Крот, поэт Енот,
С ним рядом юморист Удод,
Лис-драматург -
большой педант,
А также Дрозд - литконсультант.
И другие видные фигуры -
от литературы.
Щерюн за дело
взялся «здорово» -
В помощники привлёк
Он свата Борова.
Щетинист, зол и хамоват.
Отпетый плут и бюрократ.
На место зама принял Секача.
Его клыки - острей меча,
А кулаки пудовы.
Их в ход пустить -
всегда готовый.
В угаре пьяном -
страшен, дурен.
Не сердцу шефа -
добрый шурин.
Бухгалтером назначена
жена его Хавронья,
Привыкла бредить
деньгами спросонья.
Ну, а литфонд
прибрал к рукам свояк –
Мошенник и хапуга Хряк.
Пост сторожа
тесть отдал зятю Вепрю,
Который держит
нос всегда по ветру.
Кормушку он
усердно охраняет
Пьёт на халяву, жрёт, иных забот не знает.
Здесь не читают
и не пишут книги –
Творятся подлости,
коварные интриги.
Но местной власти
хлюст Щерюн угоден –
Ему недавно
даже дали орден.
Знать, у него
и там, наверняка,
Имеется мохнатая рука.
Семья поклоны
низко шлёт судьбе
И думает лишь только о себе.
И для неё пришла
желанная пора –
Талантливых всех
мастеров пера,
Враз, премий
и наград лишили
И от кормушки отлучили.
Одних буквально затравили.
Других похоронили
и забыли,
А третьим по рукам
так сильно дали,
Что за лесной кордон они, спасаясь, убежали.
Вот так Щерюн,
свинячий лютый босс,
Весь творческий союз -
и в пух и прах разнёс.
Отныне, у «элитной»
той кормушки, -
Торчат одни лишь
поросячьи ушки,
Да грязные,
свиней пузатых, рыла.
Чтоб их отмыть -
не хватит в мире мыла.
***
А смысл басни сей - простой,
Где действует порука круговая,
Щерюн всей
шайкой управляет.
Там - деградация, застой.
Владимир Ерофеев
Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 41 (551), 25.10.2013 г.
