«В его жизни было много подлых поступков, которых он стыдился, но те, которыми он гордился, - были ещё гаже»

м/с «Симпсоны»

Внимание! Наш Бедный Юрик – не Бедный Йорик. Про нашего-то Бедного Юрика в народе говорят так: «у него совесть ещё в позапрошлом году в бутылке задохлась».

Вторая Венеция – провинциальный российский околокультурный городок – имеет все внешние атрибуты своего великого тёзки: вековую историю и знаменитые имена, дворцы и мосты, фонтаны и фонари, памятники и площади, каналы и гондолы. Не было в городке только самураев и гондольеров.

Первых вырезали в период становления и развития революционного сёгуната, а вторым почти перестали платить – ведь обленились гондольеры, старые-то повымирали, а у оставшихся голоса противные, глазки пьяные, гребут рывками, да и не поют уже, а только попрошайничают: «Люди добрые, помогите, кто чем можете!»

Вот так же жил-мучился и городской попрошайка Бедный Юрик, по прозвищу Черпачок: перебивался с дешевого секонд хэнда на казённое в санатории «Узбекистон», а за неимением личной, но страстно желаемой гондолы, - с плацкарта на рейсовую кибитку.

Так бы и сгинул в безвестности бесталанный Бедный Юрик, если бы однажды, озрясь и поведя по ветру своим нервным картофельным рыльцем, не кучканулся он в Союз Рифмующих Гондольеров, где и стал путём сложных интриг, мелких проплат, заискивания, обмана и примитивного запугивания (тёмная история об избиении ногами старого полуслепого гондольера, осмелившегося упрекнуть Бедного Юрика в плагиате и малограмотности), - сам Бедный Юрик стал во главе вышеозначенного Союза Гондольеров, впрочем, к тому времени дышащему на ладан не столько из-за отсутствия у неугомонных членов музыкального слуха, сколько из-за оскорбительного для гондольерского самосознания неимения денежных средств. А без них, как известно каждому гондольеру, - шиш в кармане и одинокие рифмы в столах, которым так и не суждено стать пластинками.

Инстинкт выживания, веяния времени и флюгерное восприятие модных игровых тем во властных коридорах дали Бедному Юрику счастливую возможность объявить себя не только Главным Гондольером, но и Родовым Самураем, Ура-патриотом, а так же Врагом инопланетных захватчиков, бойко оккупирующих в воображении Бедного Юрика родные родовые земли.

Их, в упор не знающих о существовании Бедного Юрика, Гондольер и Самурай с ходу, по-фюрерски обозвал «базарной расой» (благо были исторические примеры и ничего выдумывать не пришлось), сбивчиво рассказал, что их женщины рожают только для того, чтобы мирным путём завоевать Вторую Венецию.

Бедный Юрик лихорадочно призывал «защитить родную землю», ну, мол, пусть сидят на своих планетах и к нам не лазают.

Но не всколыхнулись, не откликнулись, эх, да что там, - да вот просто наплевали неблагодарные сограждане – и простые, и власть имущие – на призывы Бедного Юрика, так как знали его самого с детства как бестолочь, вруна и пустозвона-попрошайку, озабоченного только личным благополучием и телесным комфортом.

И даже жалели Бедного Юрика, сцеживали в протянутую потную ладошку денежный бюджетный ручеёк как бы на самурайско-гондольерскую культуру, не спрашивая отчета и не требуя ничего взамен.

Но напрягался-таки могутно Бедный Юрик и, не желая быть обязанным хоть в чём-то обруганной им власти, - с запорным хрипом выдавливал из себя периодически то слезливую песню о своей самурайской родне; то озлобленную частушку об окаянных лицедеях-шутниках, которых, по мнению Юрика, ни за что любит вся страна и награждает всяко; то выдавал на-гора, ни в зуб, ни в ухо не зная предмета, - псевдоисторическую оперу-роман с шедевральными, но немузыкальными вокализами типа «яз многогрешный», «ошуюю», «вельми понеже», «паки-паки» и саморазоблачительным воплем «пёс яз смердящий».

В эту оперу бедный самоучка-гондольер вместил все свои знания, полученные им от просмотра отечественных фильмов и беспорядочного чтения синтоистской литературы в современной транскрипции. По ходу дела Бедный Юрик заодно до кучи по моде и воцерковился в ближайшем буддистском храме, заодно, на всякий случай, пройдя и обряд обрезания.

Творчество Бедного Юрика не приносит ему достойных его денег, но веселит дотошных журналистов, которые бесплатно превозносят Бедного Юрика с пометкой: «Халтурная тучка, вонючая кучка».

К сожалению, приходится констатировать, что Бедный Юрик не умеет толком ни петь, ни писать, ни плясать. Сам Бедный Юрик признаётся, что поёт исключительно для наград, отличий и премий. Как говорится, кто чеснок поел - сам и скажется.

«Дыша пивом» на инопланетную расу оккупантов, и плюясь в их сторону ядом, - Бедный Юрик тут же как ни в чём не бывало похваляется своим неизвестно как добытым Орденом «Межрасовая Дружба», а заодно цепляет на себя все имеющиеся у него бутафорские медали, кресты, жетоны и шляпки с бусами, купленными по случаю в санатории «Узбекистон».

«Да неужто такому бабуину деньги дают?» - спросит наивный читатель.

Дают, хотя не прописаны такие выдачи ни одним сёгуном в законодательном порядке.

Дают, потому что знают о тяжелой наследственности бедного Юрика – самопровозглашенного родового самурая третьего ранга.

Бедный Юрик рос в обстановке тотальной зависти. Бабушка и дедушка будущего попрошайки постоянно собачились на тему «у кого пенсия больше».

Матушка Бедного Юрика наизнанку выворачивалась от злости по поводу того, что сосед получает на 10 йен больше, чем она.

Один из родичей Бедного Юрика умер… от страха!, будучи родовым самураем!! (здесь, как и везде в мемуарах Бедного Юрика, надо иметь в уме патологическую лживость гондольера и тягу к дешевым эффектам).

Батяня Бедного Юрика, по прозвищу Колька-дурачок, из-за постоянного нетрезвого страха попасть в плен к инопланетных захватчикам, - повредился умом, разгуливал по улицам в одних армейских ботинках, клянчил деньги, а в тех, кто не подавал, - кидался собственными фекалиями, пока его не прищучили и не свезли в местную буддистскую дурку, где он до своей кончины занимался медитацией над собственными испражнениями.

В школе Бедный Юрик выклянчивал у сенсеев хорошие отметки, хотя учился никудышне.

В институте Бедный Юрик уже просто требовал нужных ему оценок и зачетов, намекая, что он-де родственник ректора.

А на одного несговорчивого институтского сенсея Бедный Юрик побежал жалиться к самому ректору, развязно-заискивающе намекая уже ему, что мы с вами не только однофамильцы, но возможно даже где-то и родова.

Поморщился ректор, выставил дурня за дверь, но отчислять не стал – наслышан был о природном скудоумии будущего гондольера.

Работать Бедный Юрик не хотел, а просто насобачился рифмовать, пусть коряво, но идейно-выдержанно, - и стал в одночасье главным Гондольером, Родовым самураем и Грозой инопланетных оккупантов.

Три раза всего-то и упал Бедный Юрик на своём ухабистом пути самурая. Один раз, когда светило ему уголовное наказание за избиение старого честного гондольера, - да выклянчила несчастная родова Бедного Юрика за него прощение.

Второй раз, когда за шовинизм лишили Бедного Юрика мандата депутата Верховного Сёгуната (всего-то денёк побыл Бедный Юрик в фаворе у Жар-птицы Счастья, подержался за её волшебное перо).

В третий раз – когда, правдами-неправдами устроившись на работу в газету «Пульс Сёгуната», стал из номера в номер тискать антисемитские статейки, в короткий срок превратив узкопрофильную сёгунскую газету в рупор юдофобства и идиотства.

В отношении газеты было возбуждено уголовное дело, - в результате Бедного Юрика с треском вышибли из газеты. Через пару лет Бедный Юрик всплыл уже Главным Гондольером местного отделения Союза Рифмующих Гондольеров.

«Крепкий Гондольер», - говорят о нём сегодня ветераны-гондольеры, - «Умеет взять спонсоров за горло: не только деньги выклянчит-выпросит, но и уболтает-вымучит добрых меценатов и на ИСКУССТВЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРИЗНАНИЯ В ВИДЕ ТВОРЧЕСКИХ ВЕЧЕРОВ ВО ИМЯ СЕБЯ – ЛЮБИМОГО!»

- Крепкий гондольер, - говорим и мы, - хоть и ни рубля не заработал своим гондольерством.

Так какое же отношение имеет Бедный Юрик к самурайской истории и гондольерской культуре?

Да никакого.

А карикатурно-пошлый образ Бедного Юрика останется только в его бредовых мемуарах, изобилующих самовосхвалением, самоцитированием и… неожиданно честным откровением:

«Я, член-гондольер, родовой самурай, на каждом шагу предаю и обманываю других самураев и гондольеров, подличаю, пресмыкаюсь, трусливо клевещу на свободную прессу, продаюсь, а потому и ненавижу…»

Не поспоришь с Иваном Крыловым: «Осёл останется ослом и в орденах, и в лентах…».

Галина Младовойтова,

"Факт и компромат" № 47, 28.12.2012 г.