Кладбище затонувших в Волге судов грозит региону многими бедами. Привычный астраханский береговой пейзаж — камыши, заросли ивняка, песчаные пляжи и... ржавые останки старых судов. На эту картину мало кто из местных жителей обращает внимание. Между тем затонувшие в пределах Астрахан-ской области полтысячи кораблей не только мешают судоходству и наносят урон рыбному хозяйству, но и представляют серьезную угрозу для здоровья населения.

СОМНИТЕЛЬНОЕ ПЕРВЕНСТВО

По официальной информации, бассейн Волги от Твери до Каспия захламляют около 2,5 тыс. затонувших судов (по данным экологических организаций, этот показатель еще выше — порядка 4 тыс.). «Первенство» среди 12 волжских регионов принадлежит Астраханской области: на территории нашего края в Волге и ее притоках находится более 500 «утопленников». Каждый из них представляет собой реальную угрозу экологии рек, отравляя их тяжелыми металлами, нефтепродуктами, токсинами. А ведь практически все реки региона являются источниками питьевой воды и зонами массового отдыха людей.

«Качество и безопасность речной воды для нашего края во многом определяет эпидемически безопасный фон, который не позволяет единичным случаям заболеваний перерасти во вспышки, — говорит ио начальника отдела надзора на транспорте и санитарной охраны территорий управления Роспотребнадзора по АО Сильва Еремян. — Водный фактор распространения микробов, вирусов, токсических химических загрязнителей — один из самых опасных: за короткий промежуток времени заболеванием или отравлением может быть охвачено большое количество людей. Именно поэтому очистные водопроводные сооружения являются объектами строгого режима, где ведутся комплекс профилактических мероприятий и лабораторно-инструментальный мониторинг безопасности воды, поступающей к потребителю». Но если в виде питьевой вода для нас относительно безопасна, то другими путями она поступает в организм без всяких очистных барьеров. Например, во время купания, через пойманную рыбу, употребленную в пищу, или за счет полива речной водой полей и огородов, где выращиваются овощи и фрукты.

Самый явный фактор загрязнения аквакультуры Волги — химически активные вещества и нефтепродукты, содержащиеся в танках и машинном отделении (бензин, дизтопливо, мазут). При попадании в организм они повышают его аллергическую настройку, вызывают раздражение и воспалительные процессы на коже, а при длительном воздействии — и более серьезные заболевания. Однако, как поясняет Сильва Еремян, опасно любое затонувшее плавсредство, даже если оно очищено от топлива. В результате коррозии в водоем попадают соединения железа, которые при длительном поступлении в организм образуют в желудке ферритин — белковый комплекс, оказывающий неблагоприятное влияние на кровеносную систему. Очень вредна также «начинка» аккумуляторов, а если судно затонуло с остатками ядовитых грузов, то поступление в организм подобных химикатов может иметь непредсказуемые последствия.

ОПАСНЫЕ «ДОН» И «БУГ»

Если жители Астрахани думают, что проблема затонувших судов их не касается, то они глубоко ошибаются. «Только в Волге, Кривой Болде и Прямой Болде числится 84 вышедших из эксплуатации затонувших или полузатонувших плавсредства, — сообщила ио заместителя астраханского межрайонного природоохранного прокурора Ольга Завадина. — Большая часть из них находится в черте Астрахани». Самые крупные «утопленники» — жиромучные заводы (ЖМЗ) «Дон» и «Буг». Первый из них затонул в сентябре 2003 года у правого берега Кизани, недалеко от поселка Советский. Нахождение в реке такого гиганта (длина «Дона» — 72 м, высота борта — 5,7 м) привело к изменению течения реки и обрушению берега, на котором находятся михайловские ямы — старые захоронения продуктов нефтепереработки, которые угрожают попасть в Кизань. В 2008 году начались работы по подъему «Дона», однако пока они не увенчались успехом: вопреки расчетам, тросы не выдержали веса судна. В нынешнем году планировалось повторить операцию по подъему ЖМЗ весной, теперь сроки отодвинуты на лето.

«Буг» затонул в 2006 году у восточного берега острова Заячий (район «десятки»). Он ушел на дно с остатками топлива и до сих пор периодически «фонит», загрязняя Волгу нефтепродуктами. Большинство затонувших судов достались нам «в наследство» на рубеже веков, когда судоходные и транспортные предприятия прекращали существование, а суда либо продавали кому попало, либо просто топили, чтобы не платить за утилизацию. Впрочем, суда продолжают тонуть и в наши дни. 21 марта нынешнего года в природоохранную прокуратуру поступил сигнал о затоплении в реке Серебряная Воложка теплохода «Биолог» и утечке топлива. Анализ подтвердил утечку нефтепродуктов — к счастью, незначительную: владельцы судна догадались предварительно очистить его от топлива. Однако спустя несколько дней при столкновении с затопленным «Биологом» получил пробоину теплоход «Александр Маринеску». В результате аварии в акваторию Серебряной Воложки вылилось 8,5 тонны топлива. Предварительный ущерб оценен в сумму свыше 16 млн рублей.

ПРОГРАММА ЕСТЬ. ТЕПЕРЬ НАЙТИ БЫ ДЕНЬГИ

Согласно действующему законодательству поднимать затонувшее судно должен его владелец. Он же оплачивает нанесенный ущерб. Брошенные суда стоят на учете в природоохранной прокуратуре, которая ведет борьбу с этим явлением. «Порой достаточно выписать предписание, чтобы владелец начал работу по устранению нарушения», — говорит Ольга Завадина.

За последние несколько лет только по прокурорским предписаниям и искам поднято и утилизировано порядка 50 судов. Зачищен от затонувшего хлама Золотой затон, где поднято со дна порядка десяти единиц. Вывезена старая баржа, несколько лет ржавевшая на Эллинге.

Но есть одна существенная проблема: в большинстве случаев иск предъявлять просто некому. По данным природоохранной прокуратуры, на территории области из 538 вышедших из эксплуатации плавсредств 517 не имеют хозяина. В этом случае муниципалитет, на территории которого находятся останки судов, ставит их на учет. Однако обязать местные власти взять затонувшее «добро» в собственность прокуратура не вправе. Да и оплачивать работы по подъему «утопленников» муниципалитетам не под силу — по расчетам экспертов, одна такая операция тянет на сумму от сотен тысяч до миллионов рублей. Так, проект по подъему ЖМЗ «Дон» был оценен в прошлом году в 5,5 млн руб.

«Решить проблему могла бы целевая программа по очистке рек от затонувших плавсредств, — считает Ольга Завадина. — Такая программа весьма эффективно действует, например, в Татарстане, где привлечены средства всех уровней бюджетов, а также коммерческих организаций». В Астраханской области пока существует только концепция подобной программы, которая была принята региональным правительством в декабре 2005 года. Однако, по словам Ольги Завадиной, из-за отсутствия финансирования она пока так и осталась на бумаге.

Вероника ИОШКО, "Горожанин" №17 от 06.05.09.