Публикация 2004 года, архив астраханского областного общественно-политического еженедельника «Факт и компромат».
Споры о едином тарифе на газ для жителей областного центра и сельских районов — это споры не об экономической целесообразности установления той или иной цены на услугу, как представляет себе абсолютное большинство следящих за его развитием астраханцев, а борьба за экономическую целостность государства и общественное согласие в целом. Ни больше — ни меньше.
Вот только те, кому положено по должности объяснять это, почему-то молчат. Возмущение горожан понять можно. Единый тариф для них будет означать повышение — и весьма значительное — платы за газ, которая в этом случае в разы превысит так называемую экономически целесообразную плату за данную услугу. Таким образом будут покрываться убытки от деятельности газораспределительных организаций в сельских районах, где потребителей намного меньше, нежели в Астрахани, а протяженность трубопроводов — напротив — значительно больше. Следовательно, и себестоимость доставки одного кубометра газа в село на порядок выше, чем в город. На этом основании делается вывод о том, что единый тариф несправедлив по отношению к жителям областного центра, которые будут вынуждены переплачивать в пользу сельчан. Однако сторонники этой точки зрения не задаются одним простым вопросом. А если сохранить нынешние тарифы — отдельно для города и села — как выживать сельским газораспределительным организациям? Поднять тариф для них до уровня окупаемости?
Но смогут ли потянуть эту ношу сельские потребители, если сегодня задолженность за газ, имеющаяся у астраханцев, вызывают тревогу у структур Газпрома? Оставлять людей, что живут в деревнях и селах, без газа? Пожалуй, это вариант. Но тогда грош цена всей программе газификации региона, которая с таким трудом реализуется уже седьмой год в Астраханской области (получится, что все построенные трубопроводы — это зарытые в землю деньги) Да и целесообразно ли переходить на иные виды топлива, если газ и в самом деле самое дешевое из них?
Ценность нынешнего спора в том, что он дал возможность обратить внимание на проблему фрагментации российского общества, его опасной внутренней разобщенности. Так называемая атомизация российского социума, его распада на отдельные не согласующиеся друг с другом части начиналась, похоже, с разлада между городом и деревней. И спор о едином тарифе — лишь одна из ярких иллюстраций возникших в 80-е годы противоречий, в результате которых лебедь до сих пор не хочет слышать рака. А щука — власть — деланно молчит. Как нынешние коммерсанты в массе своей знать не желают экономической безопасности государства, потому что последняя не допускает такого наплыва импортного ширпотреба, какой имеет место быть в нашей стране, так и современный российский город готов бросить отечественное село на произвол судьбы. Главное ему, самолюбимому, освободиться от всяких тягот и платить поменьше, а каким боком сложившееся положение дел выйдет экономике и обществу, на это городской цивилизации наплевать. Европейский союз грудью ложится на защиту своего сельского хозяйства, понимая, что значит для граждан продовольственная безопасность страны.
Наши же деятели готовы добить сельчанина, уподобляясь тому добытчику древесины, что пилил сук под собой. Временщики не хотят задумываться над тем, что без своей продовольственной базы страна окажется на игле иностранных товаропроизводителей, которых интересует, в первую очередь, платежеспособный спрос, и миллионы людей, не вписавшихся благодаря бандитскому капитализму российского образца в рамки рыночной экономики, окажутся неспособными купить себе достойное человека пропитание.
А если вернуться к недобросовестным игрокам, о которых мы писали выше – так на то временщики, чтобы ничуть не смущаясь переложить все экономические тяготы и лишения на кого угодно — и если первыми под руку подвернулись крестьяне, горе несчастным. При этом демагогически используются потребительские настроения городского населения (кому же хочется платить больше?), вбивается клин между городом и деревней. А ведь когда-то мы усердно строили смычку. Мало того, что ныне ножницы цен на промышленные и продовольственные товары не дают возможности сельхозпроизводителю свести концы с концами, мало того, что городская инфраструктура куда более обустроена для жизнедеятельности человека и предоставляет ему изначально больше преимуществ, так еще крестьянина хотят добить тарифами на газ.
Между тем давно пора понять, что город — простите за штамп — в неоплатном долгу перед селом. Индустриализация, позволившая в советские годы создать промышленные и коммуникационные ресурсы, которыми до сих пор держится немощная и бездарная «молодая российская демократия», была осуществлена, напомним, за счет, в первую очередь, огромного напряжения, крови и пота российского села. Крестьянин вытянул на себе отечество, и теперь «отечество» — в лице потерявших совесть городских буржуа — показывает ему фигу. Изначально — в силу объективных обстоятельств — человек городской имеет несравненно больше возможностей для реализации себя как личности, чем человек сельский.
Жилищно-коммунальные удобства, система образования, здравоохранения, досуга — все это развивается в компактной среде урбанистического общества на порядок быстрее, чем в патриархальной деревне (с развитием Интернета и принципиально новых средств транспорта эти преимущества города, уверен, сойдут на нет, и Земля избавится от уродливых наростов-мегаполисов, но это — в будущем). Но ведь должен кто-то сегодня растить хлеб, выращивать овощи, доить коров? Чтобы не обескровить деревню, компенсировать объективные неудобства, ей необходимо предоставить существенные преференции. Например, обеспечить сельскую интеллигенцию специальными сельскими надбавками. Так и было. Но так скоро не будет. И без того каждый год более-менее способная сельская молодежь в большинстве своем покидает родные места.
Вместо того чтобы помочь закрепиться дома, ее как будто подталкивают — вот мы надбавки для учителей уберем, тарифы на газ поднимем (городские-то жители отказываются вас поддержать), уезжайте — что вам тут делать? Чтобы сохранить в чистоте и полноте колодец, из которого пьем, нам, городским жителям, стоит понять, что без полнокровного сельского хозяйства, без людей, накрепко, сердцем связанных с землей, невозможно и развитие страны, общества в целом. И как вывод, мы обязаны взять на себя часть экономического бремени, падающего на села и веси. В том числе через единый тариф на газ. И еще одна деталь. Обо всем этом должны были говорить чиновники, кому по должности положено рассказывать людям, что к чему, кто отвечает за эффективное развитие территории. Однако они отмалчиваются. Логика, по-видимому, исключительно предвыборная: говорить на неприятную тему — выглядеть в глазах избирателей гонцом, принесшим недобрую весть. Они и здесь не при чем, а конфликт между городом и селом будет зреть втуне.
Илья Шток, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 51 (127)
P. S. Для справки. 25 миллионов селян живут «за чертой бедности». Главная проблема крестьянства — бедность, продолжающееся падение уровня жизни и сокращение количества сел и деревень: в 75 регионах России наблюдается сокращение численности населения в сельской местности. Растет смертность сельского населения, особенно мужчин в возрасте 30-39 лет, продолжительность жизни крестьян на 1,5 года меньше, чем в городах. Безработица на селе в 2003 году составила 11%. Сокращается социальная инфраструктура — закрываются школы, садики, библиотеки, дома культуры, почты. А в Астраханской области в 104 сельских населенных пунктах не имеется ни одного (!) рабочего места. И при этом город сетует, что его собираются обделить в тарифе на газ.
