Зима 43-го года была не то чтобы морозной, но не теплой. Ледок слегка схватывался на реке.
У меня на руках детишек трое. Маленькому Шурке три годика еще. Спасибо бригадным людям, подкармливали кто чем мог. Голодали все. Работы было много, в колхозе одни бабы ишачили, за любую работу брались.
Порядки были строгие, но трудодни начислялись.
Муж воевал третий год. Писал редко или письма с оказией на наш «Церковный» доставлялись редко. Писал, что воюет в разведке, за «языками» ходит.
Иван Яковлевич бригадир (он хромал с детства на одну ногу, поэтому на фронт не взяли) сообщил, что по итогам года полагается нам зерна 5 кг. Надо за ним идти в Харабали на склад колхозный, да еще управиться смолоть на сельской мельнице.
Транспорта никакого, пошла пешком дюжину вёрст В один день не управилась. Заночевала у знакомых. На второй день получила и сразу стала на очередь на мельнице у Андрея Ивановича мельника нашего. Смололи только через день. Надо идти обратно к детям, оголодали небось. Пошла через сарму неподалеку от рыбозавода на Ахтубе, там, где Ашулук вытекает из Ахтубы. Ледок не крепкий. Поклажа хоть невелика, но груз всё-таки. Ледок не выдержал и провалилась вместе с мукой в мешочке. Кое-как выкарабкалась, добралась до фермы, там знакомые жили и работали. Обсушили, отпоили горячим чаем с курушником (до индийского ему далеко). А мука то моя на донышке реки, надо доставать. Пошла опять, достала, на морозе мука затвердела коркой. На спину и пошла обратно. Ночь, а идти надо, оголодали детки. Пешком, перелесками через ерики к утру добралась и сразу печь растопила, муку замесила. А чего стряпать то? Да просто налепила галушки без всякой начинки. И с таким аппетитом уплетали мои сорванцы-мальчишки.
Только не бесследно были мои ныряния за мукой, подхватила воспаление легких. Спасибо тётке Арише – отходила меня.
Собрала поминки. Людишки какие были в бригаде пришли. А у меня язык не поворачивается сказать, поминайте мол убиенного. Чуяло бабье сердце - живой. И в правду через месяц от него пришло письмо с фото, рука одна на привязи, осколок мол застрял в плече, вырезать не стали в госпитале. А еще в ноге пуля немецкая, он с ней и похоронен был.
Но галушки мне вспоминались всегда. Они спасли детей от смерти голодной. Теперь дети стали сами отцами и своим детям рассказывают про эти галушки из-подо льда на сарме Ашулука.
AST-NEWS.ru
У меня на руках детишек трое. Маленькому Шурке три годика еще. Спасибо бригадным людям, подкармливали кто чем мог. Голодали все. Работы было много, в колхозе одни бабы ишачили, за любую работу брались.
Порядки были строгие, но трудодни начислялись.
Муж воевал третий год. Писал редко или письма с оказией на наш «Церковный» доставлялись редко. Писал, что воюет в разведке, за «языками» ходит.
А я молюсь себе: «Храни его Господь! Да деток наших тоже храни от напастей». Старшенький помощник хороший (ему уже 15 лет). Хороший и послушный. Средненький «оторви голова» проныра, везде суётся.Корова не доилась, молока не было, пересохло.
Иван Яковлевич бригадир (он хромал с детства на одну ногу, поэтому на фронт не взяли) сообщил, что по итогам года полагается нам зерна 5 кг. Надо за ним идти в Харабали на склад колхозный, да еще управиться смолоть на сельской мельнице.
Транспорта никакого, пошла пешком дюжину вёрст В один день не управилась. Заночевала у знакомых. На второй день получила и сразу стала на очередь на мельнице у Андрея Ивановича мельника нашего. Смололи только через день. Надо идти обратно к детям, оголодали небось. Пошла через сарму неподалеку от рыбозавода на Ахтубе, там, где Ашулук вытекает из Ахтубы. Ледок не крепкий. Поклажа хоть невелика, но груз всё-таки. Ледок не выдержал и провалилась вместе с мукой в мешочке. Кое-как выкарабкалась, добралась до фермы, там знакомые жили и работали. Обсушили, отпоили горячим чаем с курушником (до индийского ему далеко). А мука то моя на донышке реки, надо доставать. Пошла опять, достала, на морозе мука затвердела коркой. На спину и пошла обратно. Ночь, а идти надо, оголодали детки. Пешком, перелесками через ерики к утру добралась и сразу печь растопила, муку замесила. А чего стряпать то? Да просто налепила галушки без всякой начинки. И с таким аппетитом уплетали мои сорванцы-мальчишки.
Только не бесследно были мои ныряния за мукой, подхватила воспаление легких. Спасибо тётке Арише – отходила меня.
В скорости доставили мне похоронку на моего воина, погиб, мол, смертью храбрых в боях за Родину. Похоронен в местечке Гуляево Калужской области.Позже он рассказывал, что из той разведки почти никто не вернулся. А его раненого подобрали бойцы из другой части и отправили в медсанбат, а потом в госпиталь. Писарь родной части добросовестно отписал похоронку и соврал насчет захоронения. А всё было не так, он таким образом остался живой и письмо написал уже из другой части.
Собрала поминки. Людишки какие были в бригаде пришли. А у меня язык не поворачивается сказать, поминайте мол убиенного. Чуяло бабье сердце - живой. И в правду через месяц от него пришло письмо с фото, рука одна на привязи, осколок мол застрял в плече, вырезать не стали в госпитале. А еще в ноге пуля немецкая, он с ней и похоронен был.
Но галушки мне вспоминались всегда. Они спасли детей от смерти голодной. Теперь дети стали сами отцами и своим детям рассказывают про эти галушки из-подо льда на сарме Ашулука.
В. Лукин.
Харабали-Астрахань
Май 2018 г.
Астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 19 (779), 2018 г.
