Член Общественной палаты России Борис Якеменко делится своими воспоминаниями о мужском монастыре Вологодской епархии Русской Православной Церкви, что в вологодском Кириллове.
«Знакомые присылают фото и восторженные посты из Кирилло-Белозерского монастыря, чем навели меня на воспоминания.
Этот монастырь – значимая часть моей жизни. Я жил и трудился во многих северных монастырях – Соловецком, Спасо-Каменном, Прилуцком, Нило-Столобенском, Горицком, Ферапонтовом и т.д. но Кирилло-Белозерский стоит особняком.
Помню, мы приехали в него со студентами больше 20 лет назад. Наместником монастыря(первым после возобновления) был иеромонах Кирилл – аскетичный, молчаливый человек, молитвенник (в прежней жизни врач) и он же был единственным насельником обители.
Мы сразу предложили ему свои трудовые возможности, он очень смущался, стеснялся, не знал, что сказать и мы сами придумывали себе послушания – мыли монашеский корпус, следили за хозяйством, готовили, как-то полдня (уже по просьбе наместника) разгружали машину с пожертвованной кем-то мукой.
Однажды мы случайно утопили в колодце единственное монастырское ведро, но наместник отреагировал по христиански: «Значит, не ведро и было» (мы пошли в город и купили несколько ведер), в другой раз я предложил наместнику регулярно направлять к нему в обитель для помощи молодых людей, он смущенно улыбнулся, поблагодарил и сказал: «Вы лучше присылайте к нам желающих монашествовать нелицемерно».
Служил он нередко практически один (если бы не мы, на службе бы почти никого не было), но всегда очень долго, глубоко, обстоятельно, всенощная, как и положено в монастырях, шла по 4-5 часов. Еду на трапезу мы покупали сами и кормили и себя и наместника. И так много дней подряд. Спал я, как в древней Руси, на лавке в здании древних больничных палат (в углу монастыря, у Кузнечной башни), а однажды даже на звоннице, откуда комары чуть не унесли меня в Сиверское озеро. На звоннице висели вместо колоколов газовые баллоны, в которые мы обычными молотками даже более или менее удачно звонили к службе, а через год я купил и привез на звонницу колокол. На память о поездке мне осталась книга Муравьева о Северной Фиваиде с дарственной надписью наместника «на молитвенную память».
Но самые запоминающиеся моменты были ночами, когда я часами бродил по пустому монастырю. Ощущение близости к истории древней и средневековой Руси было необыкновенным – келья преподобного Кирилла, его крест, старинные надгробные плиты, прихотливо соединяющиеся между собой и просто стоящие в разных местах палаты, храмы, часовни, Воротынские, Грозный, Никон – и вокруг поразительной мощи, внутренней силы громадная стена с величественными башнями.
Словно вся Русь того времени собралась вокруг, другая, далекая жизнь звала к себе этими стенами, куполами, окутывала, тихонько махала темными вороньими крыльями с крестов храмов, осторожным замирающим прикосновением ветра с растворенным в нем терпким печным дымом дышала на сердце. Многие сюжеты из будущих книг пришли тогда в голову и душу и сегодня, если я раз в год не побываю в Кириллове, то мне потом весь год чего-то недостает.
Поэтому я искренне советую всем, кто не был – побывайте.
А тем, кто был – возвращайтесь.
Там вы почувствуете настоящую, подлинную Русь».
Ждём ваших комментариев: нам важно, что вы думаете!
