К 22 июня – Дню памяти и скорби.
Лукин Степан Васильевич – рядовой. От рождения 1900 г. Сталинградская область, Харабалинский район. Призван Харабалинским РВК. Последнее место службы 5-я Гвардейская стрелковая дивизия. Дата выбытия 11.03.1943г. причина выбытия – убит. Первичное место захоронения – Курская область, Мало-Архангельский район, деревня Панская.
Такая справка обо мне получена на запрос моего младшего сына в Центральный архив МО. Все в ней правильно, кроме... Я не был убит и не захоронен около указанной деревни.
А дело было так:
В нашу роту дивизионной разведки поступил на службу выпускник разведшколы молодой лейтенант. Интеллигентный такой, с бойцами обращался только на Вы.
И вот приказ выдвинуться к линии фронта, добыть «языка». В группе новый командир. Еще снежок лежал на полях. Надели масхалаты. Отправились. Дошли до какого-то бункера. Слышится немецкая речь. Пьяные голоса, что-то вроде песни. Видимо гуляла немчура. Старики советуют командиру. Давай, мол, забросаем гранатами пока нас не заметили. Не все успеют опомниться, кого-то одного схватим. Совет не был принят.
Один немец выглянул и видимо заметил что-то, поднялся шум, а потом в ночи затрещали автоматы. Стреляли не прицельно, пули свистели огненными стрелами. Все лежат. Правое плечо мне обожгло.
Докладываю командиру: «Я ранен». Ответ: «Заползи за товарища». Потерял сознание. Очнулся – тишина. Немцы не стреляли. Наши все лежат. Шёпотом окликаю, никто не отзывается. Неужто всех положили? Что делать? Один не воин. Пополз назад, пока тишина. Сколько полз не помню. Забылся, потерял сознание. Очнулся в землянке на лежанке. Потом рассказали, что наткнулись на меня бойцы из соседней части. Доставили в медсамбат. Немецкая пуля застряла в плечевой мышце, оперировать не стали. Этот случай свёл меня с земляком, который воевал в соседней части – Фёдором Петровичем Лапшовым. Он под мою диктовку написал письмо в Харабали семье, что лежу на излечении после ранения.
А что в родной части?
Не вернулись – значит погибли. Так и отписали на родину, семье. Потом рассказывала моя Анастасия: получила похоронку, погорелась, поскорбела. По христианскому обычаю собрала помин. Угощала чем Бог послал. Признавалась: «Поминайте моего Степана», - а язык так и не повернулся, так сказать. Видимо сердцем чуяла, что живой. А вскоре и моё письмецо пришло. Немецкая пуля в моём плече прижилась. Меня не списали, но отправили в отпуск по ранению на родину. Лето провел в родных местах, поработал в колхозе. А зимой 1944 года призвали меня ещё раз. Попал на четвертый украинский фронт. Дошёл до Венгрии, до Будапешта.
Запомнился такой случай. Встречался с командующим армией, генералом Талбухиным Фёдором Ивановичем. Чуткий был человек – к солдатам относился как отец родной.
В одном бою нашу группу расчленили и пришлось по льдинам растопившегося Дуная, прыгая от одной на другую возвращаться к своим.
Промок и табачок отсырел. Гляжу, в обратную сторону тоже люди прыгают с автоматами. То ли наши, то ли беглецы. Спрашиваю, не найдется ли у них закурить. В ответ: «Плыви себе вояка, а то так угостим, что дунайским рыбкам кормом будешь». Наверное, это были дезертиры из наших. До самой своей настоящей смерти помнил о ледоходе Дуная.
Но ведь вернулся с войны, и сыновей увидал и в колхозе поработал.
Дважды меня инсульт укладывал. Зиму 1962-1963 г.г. пролежал в постели. По ночам дежурили у моей кровати старший и младший сыновья, супруга моя Анастасия. Ставили банки, пиявки. Давление не ниже 220.
В мартовские предпасхальные дни полегчало. Встал, взял топор, вышел во двор, что-то в заборе поправил. В доме вздохнули, - отпустило. Услышал об этом упомянутый ранее Ф.П.Лапшов, принёс наливочку. Отговаривала супруга, может не надо. Ну и на радостях выпили по стопочке. А вскоре впал в кому. На вопрос: «Слышу ли?», - смыкал веки глаз. А 11 апреля 1963 года, то есть спустя 20 лет после похоронки покинул мной завоёванный мир. Только и успел произнести: «Простите и прощайте».
Заключу так: хорошо, что написали убит, а не пропал без вести. То есть попал в плен, и сдался. Для семьи это было бы дважды больнее.
Монолог усопшего в мирное время бойца, с сыновьей памятью и со скорбью изложил В.С. Лукин, Астрахань, 2022 г., июнь.
Эпилог от автора:
Сорок лет назад по инициативе и участии райкома комсомола (тогдашний первый секретарь П.И. Попов) в парке Комсомольский был сооружён мемориальный комплекс, где на гранитных плитах высечены имена павших во время войны харабалинцев. Открыли ко Дню Победы. А вскоре выяснилось, что в списках погибших внесены живые на тот момент. Так против фамилии Янченко А.И. и Шилов Г.В. было высечено «Жив». Первый – крестьянин, доживал в Харабалях, второй – военный журналист, сын участника Гражданской войны. Доживал на Украине, которую освобождал.
