Валерий позвонил мне домой:
— Как ты меня разыскал, а главное, вспомнил? Давненько мы не виделись. Ты же уезжал из Астрахани в среднерусские края.
— Так вот и разыскал. Через отдел кадров завода.
— Ну, ясно. Короче, через часок заскочу к тебе. Потолкуем.
Честно говоря, с грустной опаской ожидал приходи старого и доброго моего товарища. Видел его в последний раз тридцатилетним молодым человеком, стройным, симпатичным. С тех пор прошло шестнадцать лет. По возрасту ныне Валерий и в начинающие дедушки сгодится...
Время безжалостно. Это отвлеченная и вроде бы тривиальная сентенция вдруг оборачивается горькой конкретной истиной, если она коснется тебя лично. О том, что, может быть, лучшая часть жизни уже позади, убеждаешься, встретив после долгой разлуки своих сверстников. Какой же сейчас Валерий? Поседевший или полысевший? По-прежнему открытый, любознательный или умудренно брюзжащий с высоты своих сорока шести лет?
Астраханцам зрелого возраста, пусть даже весьма умеренным любителям спорта, безусловно, имя Валерия Кондрашова говорит о многом. В 1962 году, когда футбольная команда "Волгарь" влачила жалкое существование, прочно обосновавшись в хвосте турнирной таблицы, Валерию — первому из наших земляков — было присвоено почетное звание мастера спорта СССР по футболу. За какие такие заслуги? Но об этом речь впереди.
Разве взволнованно не забьется сердце болельщика, если он мысленно перенесется в конец шестидесятых — начало семидесятых годов? "Волгарь", любимый "Волгарь" мог повергнуть на своем поле любого соперника. Играть на равных с ныне всемогущим "Днепром", московским "Локомотивом", "Кайратом", львовскими "Карпатами". Что тогда творилось? Стадион не мог вместить всех страждущих лицезреть очередное футбольное сражение. Поклонники и поклонницы, друзья и меценаты, пенсионеры и школьники. И почти весь боевой состав астраханской милиции. Хотя кое-кто и подогревал себя, скидывался, как говорили, по "казенному рублю", порядок на стадионе был хорошим. Мои земляки умели оценивать перипетии игры по достоинству. За всю историю астраханского стадиона, которая мне помнится, лишь один раз публика позволила разыграться страстям. Давно это было. Астраханцы встречались с бакинским "Нефтяником". Матч проходил трудно и нервно. За его престижный исход страдали и игроки, и зрители. И надо же было мальчишке, приставленному подавать мячи, вылетавшие в аут, выполнять свою миссию подчеркнуто медленно, затягивая время в интересах своей команды. Бакинец Владимир Смирнов вгорячах бросил в него камушек, подобранный на гаревой дорожке. Тут уж стадион мстительно взревел, и незадачливому бакинцу, дабы не быть битым, пришлось спасаться в прохладных водах Болды, что плещется у самых трибун. И смех, и грех...
Если же "Волгарь" играл в других городах, по вечерам у междугородной телефонной станции собирались толпы, терпеливо дожидаясь, когда, наконец, связист разузнает результат игры, проходившей то ли в Ростове-на-Дону, то ли в Караганде, Ленинграде. Да мало ли где успешно играл "Волгарь", в котором по единодушному признанию и специалистов, и болельщиков полузащитник Валерий Кондратов был явным лидером, бесспорным "мозгом" команды.
...Звонок в дверь. И на пороге он, все тот же Валерий. Удивительно: время не властно, что ли, над ним? Такой же молодой на вид, подтянутый, как много лет назад. Вот что значит держать спортивную форму, не расслабляться.
Мы пьем крепкий кофе, и, как в прошлые встречи, Валерий сыплет вопросами. Обсуждаем проблемы перестройки и гласности, перипетии противостояний публицистов в рамках социалистического плюрализма. Наконец-то подбираемся к футболу, к итогам европейского чемпионата. Наступает удобный момент объявить Валерию о своем намерении записать на магнитную ленту его воспоминания об удавшейся (а может, неудавшейся?) спортивной карьере. Он нехотя соглашается, с условием — отвечать на вопросы.
— Итак, первый традиционный. Когда все началось?
— Как многие мальчишки, часами гонял мяч на пустырях. Потом брат Володя привел меня на стадион "Локомотив", ведь воспитывался я в семье железнодорожника. Попал в группу Игоря Григорьевича Улиско. Хотя он был тренером-любителем, работал в санэпидстанции, вспоминаю его, научившего меня всем азам футбола, с искренней благодарностью. В 1959 году, — мне тогда семнадцать лет исполнилось — попал наш "Локомотив" на финальные игры первенства республики среди школьников. Проходили они в Воронеже. Выходили на поле, а у нас футболки старенькие, выгоревшие, а все другие команды одеты с иголочки. Зато дух у астраханцев был боевым. Выигрывали один матч за другим. Подходит ко мне ответственный секретарь Федерации футбола РСФСР Владимир Семенович Осипов и спрашивает: "В Москве был?". Отвечаю: "Ни разу!". "Хочешь?". — "Кто же откажется?". В те дни в моей родной 47-й школе одноклассники готовились к выпускному вечеру, потом был бал, встреча рассвета на набережной Волги, а я в составе сборной команды России проливал пот на тренировочной базе в Подольске, готовились к выступлению на спартакиаде школьников страны. Аттестат зрелости получил уже по возвращении из Москвы. Через год меня пригласили в "Волгарь".
— Как ты оцениваешь дебют в команде мастеров?
— Трудно приходилось. Команда была слабенькой. Болельщик нас не любил. Жаль, что впоследствии в ней не поиграли Петр Ферафонтов и особенно Владимир Шапошников. Если по справедливости, именно Володя должен был стать первым в Астрахани мастером. Играть он закончил рано, донимали травмы, да и отец его, в те времена известный в городе партийный работник, требовал, чтобы сын занялся серьезным делом. Сейчас Владимир — уважаемый инженер-судостроитель.
— В 1962 году один мой московский знакомый показал шведскую газету, где рассказывалось о выступлении сборной РСФСР по футболу в этой стране. Было черным по белому написано: "Валерий Кондрашов — восходящая звезда советского футбола". Знал ли он о такой оценке зарубежных специалистов?
Валерий смущается, краснеет:
— Не надо об этом. Просто повезло, что в том неказистом "Волгаре" меня кто-то из тренеров сборной республики заприметил. В ее составе я провел несколько контрольных игр, а затем - турне по Швеции. По итогам этих успешных выступлений мне тогда и присвоили звание мастера спорта СССР. Но в канун поездки за рубеж и номер московской гостиницы позвонил второй тренер команды высшей лиги СКА (Ростов-на-Дону) Иосиф Иосифович Беца: "Приглашаем тебя и команду". В интонациях его голоса сквозили угрожающие нотки: "В другую команду переходить и не думай. Ты ведь призывник нашего СевероКавказского военного округа. Все понятно?". Короче, после возвращения из Швеции дали мне неделю на сборы, и я оказался в команде, которую в те годы успешно тренировал теперь уже легендарный Виктор Александрович Маслов.
— Как же там себя чувствовал?
— Играл в дублирующем составе. Это естественно для новичка. В то время у ростовских армейцев выступали члены различных сборных страны. Такие футболисты, как Виктор Понедельник, Юрий Мосалев, Анатолий Чертков, Юрий Шикунов, Валентин Афонин, Олег Копаев, Геннадий Матвеев. Пробиться в основной состав, согласись, было неимоверно трудно. Брали меня в команду как нападающего, но Маслов прозорливо определил мое истинное амплуа — полузащитник. И вот через год меня стали подпускать к основному составу. Во время игры я почему-то чаще всего заменял Понедельника. Потом начал выходить и в стартовом составе. Как говорится, уцепился я за краешек удачи, да ненадолго. Вдруг стала прогрессировать тахикардия. Порой сердце отстукивало до 270 ударов в минуту. Меня срочно уложили в госпиталь, позже отправили на обследование в Москву к профессору Летунову, который высказал свой приговор: "Если хочешь жить, заканчивай играть". Но как можно жить без футбола? И я вернулся домой в родной "Волгарь", который принял Юрий Николаевич Белоусов. С именем этого тренера связаны все звездные часы команды.
— Но ведь и состав он подобрал хороший. Кого бы из ребят мог отметить особо?
— Это была команда настоящих мужчин. Дружная, боевая, без всяких группировок. Недаром она пробилась в первую лигу. Естественно, были в ней и свои лидеры. Геннадий Капков — нападающий таранного типа. Аветис Аракелян — быстрый, техничный, хитромудрый, истинный боец Василий Герзанич, рассудительный Леонтий Сердюков, результативный Юрий Сонцев, игрок с неординарными задумками Геральд Середняков, неутомимые Вячеслав Андронов, Николай Григоренко, Анатолий Донченко, Камиль Курятников. И хотя добротно охраняли ворота Анатолий Павликов и Юрий Маков, мне больше по душе был Рудольф Беликов — вратарь, как говорят, от Бога.
— В 1972 году, тридцатилетним, ты распрощался с футболом. Как сложилась твоя жизнь в дальнейшем?
— Пошел работать по специальности, ведь я окончил автодорожный техникум.
И все же через четыре года уговорили идти в "Волгарь" вторым тренером. В то время команду возглавил очередной посланец столицы Леонид Шляк. На него возлагали большие надежды. Но то, что я увидел и испытал, напрочь отвратило от футбольных дел. Договорные игры, завуалированный подкуп судей, сомнительные финансовые операции... Это сейчас, в период гласности, мы приоткрываем теневые стороны внутри футбольной жизни, а тогда и жаловаться было некому. Я снова ушел из футбола. Ушел на завод стекловолокна и вот уже десять лет работаю в цехе штапелированной пряжи. Производство считается вредным, так что я себе уж и пенсию заработал...
— Кстати, разыскивая тебя, говорил с начальником цеха Владимиром Ивановичем Никулиным. Он прямо-таки восторженно характеризовал Кондрашова как прекрасного, дисциплинированного работника, да еще и активного члена цехового комитета профсоюза.
— Чувствую, подходишь к вопросу: доволен ли я своей судьбой? В принципе, да. Футбол — это время молодости. Чего только стоит играть при переполненных трибунах, приносить людям радость! Не будь я футболистом, разве повидал бы столько? А ведь я играл на полях Швеции, Индии, Франции, Африки. Изъездил чуть ли не весь Советский Союз. Трудно расставаться с профессиональным спортом. Не все достойно вписываются в новую жизнь. Был и у меня тяжелый период. Ныне, став своим человеком в рабочем коллективе, чувствую себя в жизни уверенно. Приличный заработок, немало свободного времени — я отрабатываю 18 рабочих смен в месяц — позволяют и в семье быть хозяином, и следить за литературой, и встречать зорьки на рыбалке. И все же не покидает чувство тревоги за моих собратьев по, в общем-то, профессиональному спорту, требующему адского труда и самопожертвования. Ведь нередко спортсмены высшего порядка теряют здоровье, а то и инвалидами становятся в молодом-то возрасте. Надо бы о них заботиться получше. А в принципе я сторонник развития массовой физкультуры во имя здоровья. Но посмотри, построена в Астрахани за последнее время хотя бы одна общедоступная спортплощадка?
В заключение футбольной темы я спрашиваю у Валерия его мнение о Ринате Дасаеве и сегодняшнем "Волгаре".
— Я не считаю Рината вратарем номер один в мировом футболе, как это хотят представить некоторые его горячие поклонники. У него есть существенный недостаток — далеко не безошибочная игра на выходах. Ринат — безусловно, талантливый спортсмен. Свои прирожденные качества он реализовал на все сто процентов потом и кровью. Трудяга он удивительный. Импонируют его открытость, простота. Он не способен к зазнайству — это, конечно же, результат воспитания в рабочей семье. Не каждому таланту удается в жизни показать, на что он способен. Порой нужно чуть ли не фантастическое стечение обстоятельств, счастливый случай. Дасаеву повезло. Он совершенно случайно попал в поле зрения такого авторитета в футболе, как старший тренер московского "Спартака" Константин Иванович Бесков. В Москве многие специалисты поначалу недоумевали: зачем нужен этот мальчишка из Астрахани? Но Бесков стоял на своем. И не просчитался. Помню, зимой 1978 года, когда я был тренером в "Волгаре", в закрытом манеже проводились тренировочные игры спартаковских команд. Однажды приходим согласно расписанию на тренировку, а поле занято. Видим — наш главный "Спартак" занимается. Что делать? Подхожу к Бескову. Прошу хоть уголок искусственного поля выделить для разминки. А он спрашивает: мол, кто такие? Я отвечаю, что астраханцы. "Из "Волгаря"? — интересуется Константин Иванович. — Дасаев у вас начинал. Раздевайтесь и немедленно тренируйтесь вместе с моими ребятами". Вот так.
Игорь Бодров, «Встречи в пути»
