Все подробности скандала в Харабалях: узбекский мальчик потерял руку - виновен ли врач райбольницы?

Власть имущим всех времён и народов очень выгодно периодически практиковать «охоту на ведьм» вплоть до сжигания оных на кострах. Несовершенство законов, изъяны системы, головотяпство дорвавшихся до трона царей и царьков удобно списывать на придуманных врагов, маленьких стрелочников, которые якобы обязаны за всё и вся нести ответственность по полной программе. И ведь в самом деле несут, как тяжкий крест по пути на Голгофу!

Не так давно нам было торжественно обещано «мочить в сортире террористов». И началась охота на «ваххабитов», которыми довольно часто становились ни в чём не повинные граждане, исповедующие ислам. Как в настоящем театре абсурда, людей порой причисляли к «ваххабитам» только за то, что носят бороды и заправляют брюки в носки (я не шучу, такие показания зафиксированы в протоколах судебных заседаний).

А с некоторых пор в моду вошла охота на медиков. У многих на слуху «краснодарское дело» врача Владимира Пелипенко, которого приговорили к 11 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, и он покончил с собой в следственном изоляторе. «Не понимаю, откуда в судьях и других власть имущих эта странная, необъяснимая, почти что ма¬ниакальная жестокость! И, главное, к кому?

К врачу», - писал по этому поводу журналист Леонид Шахов.

Наша Астраханская губерния также отдала свою дань моде, приняв посильное участие в охоте на медиков. И особое рвение проявил в этом районный центр Харабали.

Вообще, честно скажу я вам, уважаемые читатели, удивительное это местечко – Харабали! Тихое такое, уютное, идиллически-безмятежное. Но за окнами и дверями бушуют нешуточные страсти.

Несколько лет назад я посвятила серию газетных публикаций Харабалинскому району. Одна из них называлась «Закон по-харабалински». Как выяснилось позже, не у меня одной создалось впечатление, что в райцентре применяются «свои» уголовный и уголовно-процессуальный кодексы.

Однажды я приехала в Харабали на могилу молодой, красивой женщины. Она работала врачом, воспитывала дочку. Её жизнь трагически оборвалась от руки убийцы, которого Харабалинский суд приговорил к трём годам лишения свободы. В суде убийца рассказывал сказки о большой любви и сумасшедшей ревности. Оставалось неясным, что же искал «от большой любви» этот молодой человек глубокой ночью в сумочке убитой женщины. Но суд поверил версии о любви-ревности. Отбыв наказание, юноша через несколько лет снова угодил на скамью подсудимых – прикарманил деньги другой женщины, спасибо, что не убил.

Три года за человеческую жизнь, за оставшегося без матери ребёнка… Столько же, правда, вначале условно, получил харабалинский врач Павел Семёнович Белозёров. Он никого не убил, не обокрал. 62-летний Павел Семёнович более половины своей жизни отдал медицине. «За время работы в центральной районной больнице зарекомендовал себя грамотным хирургом. Оказывает плановую и экстренную помощь по хирургии населению Харабалинского района. Операции по экстренной хирургии оказывает в полном объёме. Дисциплинирован. Соблюдает медицинскую этику и деонтологию. Внимателен к больным, коллегам по работе, пользуется уважением среди медицинских работников и населения. Регулярно повышает свою квалификацию на иногородних базах обучения. Замечаний по работе не имеет. Трудолюбив, добросовестно относится к работе. Готов в любую минуту прийти на помощь больным и коллегам», - это строки из характеристики на Белозёрова, подписанной главным врачом Харабалинской ЦРБ А. В. Лобановым.

Но весной позапрошлого года произошло печальное событие – юный пациент районной больницы лишился руки. Впоследствии по данному факту возбудили уголовное дело. И нашли стрелочника – Харабалинский районный суд признал виновным в «неоказании помощи несовершеннолетнему больному» врача, который как раз-таки её и оказал, – Павла Семёновича Белозёрова.

Всё началось вечером 22 апреля 2007 года, когда на приём к Павлу Семёновичу, дежурившему по отделению, привели 7-летнего мальчика с переломом костей предплечья. Перелом был сложным – со смещением отломков. Белозёров незамедлительно оказал помощь ребёнку в том объёме, в котором был должен её оказать – сделал обезболивающий укол и обработал рану под местной анестезией, наложил швы, антисептическую повязку и гипсовую лонгету. После этого разъяснил отцу мальчика, что дальнейшее лечение надо проводить в Астрахани – в специализированной клинике, в райцентре таких возможностей нет. Павел Семёнович в своих рекомендациях руководствовался не только собственным мнением, основанном на солидном опыте работы, но и Положением об уровнях оказания медицинской помощи (приложение № 2 к приказу Министерства здравоохранения Астраханской области от 28 марта 2007 г. № 88 Пр/57). Харабалинская ЦРБ – учреждение второго уровня, предназначенное для оказания первичной медико-санитарной помощи, где нет ни травматологического отделения, как такового, ни травматолога. Эта больница даже не имеет лицензии на оказание травматологической помощи детям. Диагноз мальчика на момент обращения, который был поставлен согласно рентгенографии – сочетанный перелом диафизов локтевой и лучевой костей со смещением – предусматривал оказание специализированной медицинской помощи в учреждении первого уровня – областной детской клинической больнице. Никаких документов на ребёнка у родственников при себе не было, запись в журнале дежурная медсестра сделала с их слов. Поскольку состояние мальчика на тот момент не требовало экстренной госпитализации, Павел Семёнович отпустил его на ночь домой и объяснил, что необходимо явиться завтра утром с документами.

На следующее утро, осмотрев ребёнка и оценив его состояние, как удовлетворительное, Белозёров доложил на пятиминутке главному врачу А. В. Лобанову, что Мирзабек Душемов, которому он накануне оказал экстренную помощь, является гражданином Узбекистана и не имеет страхового полиса. Упомянул и о том, что мальчик нуждается в дальнейшем лечении в специализированной клинике в Астрахани.

- Что делать с ребёнком? – этот вопрос Павел Семёнович задал на пятиминутке.

И какой же он получил ответ? Вот что пояснил по этому поводу сам Белозёров в своей апелляцинной жалобе на приговор суда от 5 мая 2008 года:

«Главный врач ответил, что, так как оказана экстренная медицинская помощь, ребёнок должен лечиться за счёт работодателя. На пятиминутке присутствовали заместитель главного врача по лечебной работе Татаринов А. Б., районный педиатр Храпова Г. В., заведующий хирургическим отделением Ходаев А. В. Никто из них не возразил главному врачу, не спросил, где сейчас ребёнок. Не удовлетворившись ответом главного врача, сразу после пятиминутки я обратился к районному педиатру Храповой Г. В. (по работе с детьми мы обязаны обращаться к ней, докладывать для того, чтобы она приняла меры). Отец с ребёнком в это время ждали меня в кабинете с ответом. Галина Васильевна развела руками и добавила, что позвонит в Астрахань. Вернувшись в кабинет, я сказал отцу ребёнка, что надо ехать самостоятельно, чтобы собирались, а я подготовлю направление. Отец Душемов согласился, забрал ребёнка, пояснив, что идут собираться, чтобы ехать в Астрахань. Я подождал их до 11 часов, но они так и не пришли. Я опять обратился к Храповой Г. В., сказав, что Душемовы не вернулись, надо принимать меры».

Районный врач-педиатр Галина Васильевна Храпова сообщила как на предварительном следствии, так и в судебных заседаниях, что лично ездила по адресу, указанному Душемовыми при обращении к Белозёрову и по другим адресам возможного местонахождения ребёнка, но ни на одном из них мальчика не обнаружила.

Мирзабек Душемов появился в медицинском учреждении только 25 апреля – отец привёл ребёнка в поликлинику Харабалинской ЦРБ на приём к хирургу В. В. Дроздову. Остаётся лишь предполагать, где был ребёнок в течение этих трёх дней, и что с ним происходило. Однако состояние его ухудшилось. Хирург Дроздов обнаружил нагноение раны, оказал помощь и направил Мирзабека Душемова на госпитализацию, но родственники не последовали и его рекомендациям.

Ещё через день, 26 апреля утром, заведующий хирургическим отделением А. В. Ходаев вызвал П. С. Белозёрова в отделение, куда привели Мирзабека Душемова. Заведующий лично осмотрел ребёнка и в присутствии Павла Семёновича снял с раны шов. Состояние мальчика было уже тяжёлым, но родственники вновь увели его домой. И привели на госпитализацию только вечером. 28 апреля по жизненным показаниям ему ампутировали руку.

Приказом главного врача А. В. Лобанова от 7 июня 2007 года «О дефектах в оказании помощи ребёнку Душемову М., 2000 г. рождения» были объявлены дисциплинарные взыскания и Белозёрову, и Дроздову, и Ходаеву. Белозёрову – за недостаточную разъяснительную работу с родителями ребёнка о возможных последствиях травмы, Дроздову – за непринятие мер к экстренной госпитализации ребёнка, Ходаеву – за недостаточный контроль по оказанию экстренной и неотложной помощи травматологическим больным. Хирург Н. П. Елизаров, который дежурил по отделению, когда ребёнок, наконец, был госпитализирован, странным образом вообще остался в стороне. Ему не объявили даже замечания, хотя, как следует из протокола заседания лечебно-контрольной комиссии Харабалинской ЦРБ от 4 июня 2007 года, он, придя на дежурство и в течение всей ночи, не потрудился осмотреть ребёнка, который находился в тяжёлом состоянии. И, что самое удивительное, на скамье подсудимых оказался один Белозёров, а его коллеги были привлечены к участию в деле в качестве свидетелей.

Павел Семёнович, считая себя невиновным, свято верил, что суд разберётся. Получив три года условно, он, шокированный несправедливостью, естественно, обжаловал приговор. И угодил в тюрьму. Создаётся впечатление, что харабалинское правосудие отомстило ему за то, что посмел бороться за своё доброе имя. Срок хоть и небольшой – полгода в колонии-поселении, но представьте, что это значит для человека, абсолютно далёкого от какого-либо криминала, пожилого, с пошатнувшимся здоровьем, заработавшим в результате стрессовой ситуации сахарный диабет.

Историю «стрелочника» Белозёрова грамотно и аргументированно проанализировал профессор А. Е. Сухарев, заместитель председателя Общественного совета при Министерстве здравоохранения Астраханской области в статье «Здравоохранение и правосудие по-харабалински», опубликованной 16 июля 2008 года в газете «Астраханский мир». Редакция газеты направила в областную прокуратуру официальное обращение с приложением данной публикации и просьбой о реагировании. Статья А. Е. Сухарева, как и надзорная жалоба защитника Белозёрова адвоката Н. А. Янбуковой, возымели действие.

22 августа редакция получила ответ: «Ваше обращение прокуратурой области рассмотрено. В связи с нарушениями уголовно-процессуального закона в Президиум Астраханского областного суда прокурором области внесено надзорное представление об отмене приговора Харабалинского районного суда от 24.06.2008 года в отношении Белозёрова П. С. и направлении дела на новое апелляционное рассмотрение».

Казалось бы, теперь всё будет иначе…

Я вступила в это дело, когда оно рассматривалось в третий раз, и судебное разбирательство уже приближалось к окончанию. По ходатайству Павла Семёновича я была допущена к участию в качестве его защитника наряду с адвокатом Янбуковой.

По дороге в Харабали я размечталась о том, что в районном правосудии свершились долгожданные перемены, и теперь здесь действует не «закон по-харабалински», а тот, который соответствует общероссийским, общепринятым нормам. Ведь главой района недавно избран Владислав Виноградов – в прошлом уполномоченный по правам человека в Астраханской области, уважаемый политик с обострённым чувством справедливости.

Но, увы, как видно, не донёсся пока свежий ветер перемен до районного суда и прокуратуры. У меня создалось впечатление, что происходящее в зале судебного заседания – это спектакль, в котором меняются актёры-судьи, но ход событий остаётся неизменным, от начала и до конца таким, как прописано в пьесе. И финал предопределён: обвинительный приговор Белозёрову.

Допрошенный (уже во второй раз!) в качестве специалиста профессор Александр Афанасьевич Ларионов, заведующий кафедрой травматологии, ортопедии и военно-полевой хирургии медакадемии, главный травматолог области, несколько лет назад прибыл на работу в Астрахань из всемирно известного Центра имени академика Г.А. Илизарова. Авторитетный специалист пояснил суду, что хирург Белозёров правильно и в полном объёме оказал экстренную помощь пострадавшему и избрал грамотную тактику дальнейшего лечения. Также он заявил, что ампутации руки не произошло бы, если бы ребёнок был направлен в специализированную детскую больницу, как рекомендовал дежурный врач.

Так или иначе, исходя из показаний свидетелей и специалистов, я считаю бесспорно доказанным следующее. Установлено, что Павел Семёнович Белозёров ОКАЗАЛ помощь Мирзабеку Душемову (статьёй 124 УК РФ, по которой судили Белозёрова, устанавливается ответственность за НЕОКАЗАНИЕ помощи). Действия Белозёрова были ОГРАНИЧЕНЫ периодом суточного дежурства, которое началось с 8.00 22 апреля и завершилось в 8.00 23 апреля. 22 апреля вечером на момент обращения мальчика его состояние не требовало немедленной госпитализации, экстренная помощь в полном объёме была оказана дежурным врачом, в дальнейшем требовалась специализированная помощь в Астрахани. (Впрочем, негоспитализация, что упорно вменяли в вину Павлу Семёновичу государственные обвинители, сама по себе не образует состава преступления).

Утром 23 апреля состояние ребёнка было удовлетворительным – это не только показания подсудимого Белозёрова, но и свидетеля – медсестры Бекбулатовой. Сдав дежурство, в 8.00 на пятиминутке Павел Семёнович докладывает о ребёнке. Это подтвердил в своих показаниях сам главный врач А. В. Лобанов. Совершенно очевидно, что с этого момента вся ответственность ложится на главного врача. И на тех, кто остался в больнице, когда Белозёров, прождав Душемовых до 11 часов и дважды выразив своё беспокойство по поводу ребёнка районному педиатру Храповой, наконец, отправился домой отдыхать после суточного дежурства.

Павла Семёновича не просто сделали стрелочником – его добивали, как хотели и могли. Вспоминаю о «маниакальной жестокости», которую точно подметил Леонид Шахов. Разве не проявляли её по отношению к Белозёрову, когда с подозрением на инфаркт он попал в больницу, а в суде отказались принять справку от его супруги, мотивируя тем, что она не является участницей процесса, и в результате был незаконно оформлен привод? В связи с этим, как сообщила Вере Ивановне Белозёровой в ответ на её жалобу председатель Астраханского областного суда О. Н. Василенко, секретарю и государственным гражданским служащим суда было указано на недопущение впредь фактов нарушений действующего законодательства.

Разве справедливо судьёй Корневым отказано в удовлетворении ходатайства защиты о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы? Ведь обвиняемого и адвоката ещё на стадии предварительного расследования лишили права ознакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы и поставить свои вопросы перед экспертами (следователь сказал, что уезжает на сессию, а прокуратура его торопит). В результате эксперты отвечали только на вопросы, поставленные самим следователем, не выходя за их рамки. Прямой причинно-следственной связи между оказанием экстренной помощи хирургом Белозёровым и ампутацией руки у Мирзабека Душемова так и не установлено.

А разве могла быть беспристрастной гособвинитель Жукова, которая однажды в перерыве между заседаниями в коридоре суда выразила недовольство тем, что Белозёров якобы плохо лечил её мать? В судебных заседаниях она проявляла неуважение к подсудимому, позволяла себе некорректные высказывания в его адрес. Пришла сводить счёты?

8 декабря 2008 года судьёй Корневым, как и предыдущим судьёй Тюлюповым, Павел Семёнович Белозеров был приговорён к шести месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и заключён под стражу. Как участник судопроизводства я обратилась в Харабалинский районный суд с заявлением, в котором просила предоставить мне копию постановления о моём допуске в качестве защитника. Ведь без этого документа я не могу посетить в следственном изоляторе моего подзащитного, чтобы обговорить тактику обжалования приговора. На моё заявление поступил ответ за подписью В. А. Корнева: «…в судебном заседании от 01.12.2008 года суд, рассмотрев заявленное подсудимым Белозёровым П. С. ходатайство о допуске Вас к участию в рассмотрении уголовного дела в качестве защитника, удовлетворил данное ходатайство с занесением постановления в протокол судебного заседания. При этом отдельного процессуального документа не выносилось». Выходит, я должна была явиться в следственный изолятор с протоколом на десятках страниц (с которым меня, естественно, отправили бы восвояси), а сделать выписку из него о моём допуске и заверить должным образом суд не желает?

22 декабря 2008 года гособвинитель А. А. Жукова направила в суд кассационное представление, в котором просила отменить приговор «ввиду чрезмерной мягкости». Мы с Ниной Александровной Янбуковой категорически не согласились с позицией обвинения, поскольку приговор, с учётом пенсионного возраста осуждённого, инвалидности 3-й группы, положительных характеристик по месту жительства и работы, является, по нашему мнеию, не чрезмерно мягким, а необоснованно суровым, поскольку связан с лишением свободы. Кроме того, срок внесения представления уже истёк, тем не менее, суд почему-то его принял. После наших возражений кассационное представление было отозвано. Но из-за того, что оно вносилось и принималось, Павел Семёнович Белозёров около месяца провёл в следственном изоляторе, где условия содержания значительно хуже, чем в колонии-поселении. На мой взгляд, это ещё один факт изощрённой расправы над человеком, не пожелавшим смириться с несправедливостью и беззаконием.

В конце февраля у Белозёрова истекает срок наказания. Как бы ни было тяжело ему сейчас в колонии-поселении морально и физически (здоровье Павла Семёновича ещё более ухудшилось), мы верим, что он выдержит и, дождавшись освобождения, продолжит бороться за правду. А мы – те, кто ни на миг не сомневались в невиновности «стрелочника», – будем всячески помогать ему не только защитить его доброе имя, но и привлечь к ответственности истинных виновников происшедшего. Думаю, что ими являются именно те, кто, давая показания в суде, намеренно искажал истину против Белозёрова, спасая честь собственных мундиров, – это и заведующий хирургическим отделением А. В. Ходаев, и районный педиатр Г. В. Храпова, и главный врач А. В. Лобанов. Ведь П. С. Белозёров – не частный практик, который сидит в своём кабинете, сам от себя зависит и сам за всё отвечает. Он сотрудник достаточно большого коллектива районной больницы, где за каждым закреплены определённые обязанности. Свои обязанности и врачебный долг Павел Семёнович выполнил в полной мере. А другие?

Уважаемые читатели! Если вы желаете поделиться мнением об этой публикации или рассказать о своём, наболевшем, звоните по телефонам 73-45-78; 77-60-20. Также можете обращаться в общественную приёмную Общероссийского движения «За права человека» по адресу: г. Астрахань, ул. Яблочкова/ Бориса Алексеева, 10 (напротив Ленинского РОВД, недалеко от школы № 4).

Вероника Карпычева-Петрова, председатель АРО ООД «За права человека».

Газета "Факт и компромат" №4 от 04.02.09.