Дискуссии вокруг якобы перевода переговоров в Стамбуле между украинской и российской делегацией, напомнили мне одну старую историю.
Ещё в годы правления Ющенко, в Чили прибыла делегация с кем-то из украинских министров. Всех очень впечатлило тогда, что они заказали себе англо-испанских переводчиков, хотя никто из них толком не понимал по-английски и между собой все непублично общались на русском, а публично старались этого не демонстрировать, видимо, чтобы не давать поводов писателям отчётов о командировке.
Примерно так же вели себя и несколько официальных грузинских делегаций, хотя большая часть их членов в силу возраста безупречно говорила по-русски и знала английский на уровне средних учеников начальных классов.
Для принимавших чилийцев этот лингвистический театр абсурда был полной экзотикой, но дипломаты дипломатически этого не комментировали.
Помню, на Украине в те годы было распространено мнение (точнее, сознательно распространявшееся, вместе с книгой экс-президента «Украина не Россия»), что для защиты украинского языка, необходимо было дать ему привилегии над русским, поскольку в случае сосуществования на равных, как в годы СССР, он «проиграет и отомрёт, потому что русский сильнее». В псевдоинтеллектуальной постперестроечной среде это подавалось как «защита украинской культуры» и «борьба за равенство», потому что «русский настолько силён, что он никуда не денется».
Незадолго до Майдана, когда я прилетел из Сантьяго в Киев, помню, как меня поразило в книжном магазине «Є», что молодые девочки и мальчики продавцы уже плохо понимали русский и почти не могли на нем говорить, хотя и старались обслужить клиента и не были похожи ни на каких русофобов. Просто русской культуры для них уже не было.
За несколько месяцев до войны, мы с моим киевским другом в кафе на Печерске сидели с молодыми прекрасными украинскими журналистами и делились с ними очередной безумной идеей. Когда информационная идиотизация населения была уже в разгаре и цензура закрывала последние СМИ «на языке агрессора», мы хотели придумать независимую программу в интернете на общекультурные темы, без политической конъюнктуры, которой кругом и со всех сторон было слишком много. Помню, меня поразила искренняя реплика одной милой участницы: «А зачем нам российская культура? Мы же видим, что украинская ничуть не хуже…». Она говорила это на безупречном русском языке и не потому, что была какой-то бандеровкой, а потому что за несколько лет безумия её приучили так думать.
Разрушение памятников Пушкину началось намного раньше немного раньше улюлюкающих толп невежд и кранов на площадях. Безупречным скальпелем СМИ и образовательных программ была произведена культурная и когнитивная кастрация целых поколений, которых убедили, что любовь Шевченко несовместима с любовью к Булгакову и что русская культура мешает украинскому счастью.
Украина была русским и советским памятником, который готовился к демонтажу.
Олег Ясинский
