Я работал алтарником, а во время службы пел и читал на левом клиросе без ущерба для своих алтарных обязанностей.
На левый клирос часто приходили женщины в трауре с просьбой почитать псалтырь над своими покойниками. Обычно находился кто-нибудь согласный за небольшую плату почитать над покойником, но в тот день никого не нашлось.
– Коля, – повернулась ко мне регент левого хора, – сходи, сделай доброе дело, почитай.
– Я никогда не читал над покойниками, – испугался я, вспомнив произведение Николая Васильевича Гоголя «Вий».
– Читаешь как обычно, – объяснила регентша, – а после каждой кафизмы повторяй вот эту молитву, – она заложила нужную молитву и подала мне потрёпанный псалтырь.
Мы дошли с заказчицей до их пятиэтажки, поднялись до нужной квартиры – на площадке стояла крышка от гроба.
– Может, помянём покойного? – спросила хозяйка, когда я узнал имя покойного и приготовился читать.
– Нет, – вежливо ответил я, – лучше утром.
Я начал читать, не обращая внимания на родственников и покойника. Не хватало только круга, отчерченного с молитвой мелом.
Вскоре все легли спать. Я остался один на один с покойником, душа которого ещё оставалась в земном мире, где тело провело нелёгкую жизнь, включая страшную войну.
Я продолжал читать, изредка бросая взгляды на лицо покойника с заострившимися чертами. Независимо от сознания подкатывало ощущение, что в какой-то момент глаза покойника откроются и уставятся на меня.
Я закрыл глаза и несколько раз мысленно повторил Иисусову молитву. Открыв глаза, я уже не отрывал их от текста, остановив чтение, когда за окном посветлело.
Родственники покойника проснулись, мы все вместе позавтракали и меня проводили домой.
Настроение было хорошим. Я не пил алкоголя, но чувствовал расслабление, напоминающее лёгкое опьянение.
Больше над покойниками я псалтырь не читал.
