Какой горький, трагический и … предсказуемый финал. Я писал о том, чем все кончится, много лет назад.
Я неплохо некогда знал Кураева и понимаю, что причин у произошедшего несколько.
Первая – больное, нарывающее честолюбие. Чрезвычайно самовлюбленный человек, убежденный в собственной непревзойденности, уникальности, незаменимости. Кураев не терпел конкуренции на своем поле «церковного интеллектуала» и миссионера. Любые попытки не согласиться с ним он немедленно расценивал как обскурантизм, косность и тяжелое наследие советского или патриархийного режима. Многие хорошо знают, что он поддерживал митрополита Кирилла до его избрания Патриархом в надежде, что на него в знак благодарности обрушатся блага и титулы (он на полном серьезе хотел стать архиереем и получить епархию), а когда этого не произошло, Патриарх закономерно стал плохим.
Второе – оппозиционное политиканство. Он увлекся политикой и стал вести себя как классический «болотный» – ругал власть, ернически комментировал заявления, поддерживал шлюх, кощунствовавших в храме и прочих оппозиционеров, жаловался на гонения, обличал хулителей, привлекал сочувствующую интернет-биомассу, которая в итоге полностью подменила его ученическую аудиторию. В итоге вместо последователей и учеников он обрел мутную и грязную массу болельщиков, постоянно ждущих скандала.
Третье – медийность. Любовь к трансляциям, стримам, каналам сгубила не одного человека в Церкви (кстати, «схимник» Романов пал жертвой именно ютуба). А в медиа «любят погорячее». Нужно скандалить, расследовать, интриговать, жечь напалмом. Кураев соответствовал полностью. Публиковал омерзительные анонимки, мусолил сплетни, разносил грязь, «разоблачал» святыни, ходил на интервью к любой падали, включая Собчак. Красной нитью сквозь все это проходило «отмиссионерить» и «катехизнуть» и в итоге сексуальная тема в его выступлениях стала настоящей манией. Не случайно многие в Церкви грубо переводят слово «целибат» как «цель на баб».
И, наконец, любовь к деньгам. Эту страсть я наблюдал неоднократно. Несколько раз он пытался за одно выступление взять с меня деньги дважды, всегда бдительно следил, сколько его книг продано на встречах, требовал, чтобы встречи с молодежью (когда людей было немного) проходили в весьма приличных ресторанах (при этом сама встреча оплачивалась) и на моей Православной смене на Селигере, где работали и проповедовали и архимандрит Сергий (Рыбко) и иеромонах Макарий (Маркиш) и отец Даниил Сысоев и еще десятки священников только Кураев и еще Першин (такой же персонаж) брали деньги, строго оговаривая таксу – все остальные наотрез отказывались.
И, наконец, самое важное. Одним из феноменов христианства является то, что клирик, перестающий служить литургию, постепенно деградирует не только духовно, но и нравственно. Распад образа священнослужителя, лишенного, или лишившего себя возможности предстояния у Престола, неизбежно приводит сначала к деформациям его, как христианина и служителя Господня, а затем к распаду и человеческой личности. Кураев служил крайне редко очень много лет (а последние годы не служил вообще) и поэтому то, что произошло, вполне предсказуемо и подтверждено примерами Александра Осипова, не служившего до своего отпадения почти 10 лет, Охлобыстина или лидера группы «Экзорцист» Гусева. Возможно, что эту причину нужно поставить на первое место, ибо прекращение Кураевым служения подготовило то, что мы сегодня видим. Остальное этим лишь усугубилось.
«Приидите, братие, последнее целование дадим».
Борис Якеменко
