Привлечённый заманчивым предложением помощи в реализации материнского капитала, набрал номер с объявления, висящего на двери подъезда. Раз люди помощь предлагают в наше время подпорченных нравов – почему бы и нет? Благо сестра вот-вот выйдет из родильного дома со вторым ребёнком, а деньги ей как раз нужны сегодня-завтра, а не через три года, как это положено по закону об этом самом материнском капитале, который в этом году составил без малого 390 тысяч рублей на любого ребёнка после первенца.

На мой звонок ответил милый женский голос, который вкратце поинтересовался нашими семейными обстоятельствами, однако, так и не уточнив, кем я, собственно, являюсь для счастливой роженицы.

Также я не стал расстраивать новостью о том, что никакая сестра у меня в роддоме не лежит вовсе, а мой звонок есть плод исключительно моего же любопытства. Не стали откладывать встречу и договорились в центре города. Моей собеседницей оказалась женщина лет тридцати пяти, представившаяся «просто Людмилой», без лишних условностей, чем расположила бы любого потенциального клиента. После пары фраз я отправился вслед за ней, считая, что вот-вот мы окажемся в офисе, где в спокойной обстановке обсудим все детали предстоящей операции. Но моим ожиданиям на смену пришло удивление – «офисом» оказалось одно из центральных кафе.

Людмила оказалась удивительно приятным человеком и сразу предложила мне чай, а «Лучше пива. Вы хотите пива?» - спросила Людмила томным голосом. Моя щетина и несколько псевдо удивлённый вид всячески должны были выдавать человека простого, на лбу у которого написано, что в МММ я ходил несколько раз и каждый раз безуспешно. От такого предложения я не стал отказываться, нужно же было как-то расположить к себе мадам, расположившую меня расположившимися передо мной пивной кружкой и тарелкой креветок. Она закурила и стала смотреть, как тёмный напиток заливается в мою глотку. Что может быть лучше тёмной кружки пивка да под креветки, да на халяву, да в компании с такой женщиной, что хоть в разведку с ней иди, хоть никуда не ходи, сиди и пиво пей за её счёт – красота же. После первой кружки я не заметил, как перед моими светлыми очами появилась вторая. Людмила стала очень подробно мне рассказывать детали помощи. Я так прямо и сказал, мол, люди мы сельские, сам живу в городе, а вообще мы из, почему-то, Стрелецкого, наврал я тёте Люде. Я просто сидел, смотрел и слушал, как человек врёт мне наглым образом про то, что если мы сельские, то нам причитается 90% от всего капитала, а оставшиеся десять процентов Людмила возьмёт за расходы по части договоров в высоких кабинетах, чтобы бумаги «немного переделать», после чего моему, хм, племяннику должно было бы стукнуть три года через неделю. Через две недели материнский капитал вложат в покупку квартиры, которую тут же перепродадут, а получившиеся наличные поделят между всеми участниками концессии. Всё просто и изящно. Я только кивал и внимательно обмакивал пальцы в лимонной воде после креветок. Выкушав полный литр, кивал Людмиле, поддакивал и предлагал сейчас же отправиться в роддом к сестре, муж которой оказался сволочью, бросил её, и теперь она одна будет в селе жить никому ненужная. Глаза Людмилы загорелись и стали такими же добрыми, как у меня после хмельного напитка.

Тогда она попросила меня поговорить хорошенько с сестрой, т.к. та может в последний момент обратиться в другую фирму, где её могут запросто кинуть, пообещав аж 95% наличными чуть ли не в день передачи сертификата в руки «бандитов, которых на таких вот простеньких рожениц наводит медицинский персонал». Наслушавшись подобных откровений Людмилы, мне стал импонировать её стиль работы – потрать пятьсот рублей на гешефт и получи четыреста тысяч за красивые глаза. Но я был как Штирлиц на задании и поэтому не вызвал подозрений, стараясь не забыть ничего из того, о чём поведала мне Люда. Так, по её словам, в Астрахани с разной интенсивностью работают ещё три подобных конторы, но там-де всех кидают, а она работает напрямую с теми, кто просто даты исправляет в книгах, то бишь с сотрудниками ЗАГСов, переделывающих дни рождения, как бы останавливая процесс роста человека, а спустя три года рост его волшебным образом возобновится. При этом это были первые почти правдивые слова Людмилы, ибо в делах с материнским капиталом без поддержки ЗАГСов просто не обойтись. Без них сертификат в руках мошенников становится обычной бумажкой, с которой денег не получить и копейки. Договорившись о следующей встрече уже втроём, вместе с сестрой-роженицей, мы долго раскланивались, как компаньоны, собирающиеся отправиться на золотые прииски. Напоследок добрая женщина подмигнула и пообещала небольшую сумму наличности и мне за мою суету в наше-то время, когда каждая минута дорога. Почему-то она забыла сказать о том, что я с этого момента становлюсь её подельником, коли наличность и мне кое-какая должна была бы перепасть, пусть это были всего лишь пара тысяч рублей.

У нас же правовое государство, и все подобные схемы быстро берутся в оборот, поэтому быть такого не может, потому что не может этого быть. А если серьёзно, то людям с минимальными актёрскими данными можно теперь пропустить по пивку за счёт «добрых» людей. Если, конечно, оно в горле не встанет от осознания того, что где-то сейчас сидит мать с двумя детьми, которую просто и изящно кинули. Только вместо пива ей подарили каких-нибудь подгузников или детского питания. Но у меня работа такая, поэтому я привык уже. Противно, конечно, но такая уж вот доля. Кому молоко, а кому и пиво. За вредность.

Иван Вездебываев,

"Факт и компромат" № 43, 30.11.2012 г.