Астраханский кремль – оплот православия, располагающийся на его территории Успенский собор – крупнейший христианский храм во всем Нижнем Поволжье.Тем интереснее выглядят «неправославные» аспекты его легендарной истории. Рассмотрим некоторые мусульманские следы, сюжеты в истории и предыстории Крепости (как называли Кремль в прошлом).
По легендам астраханских ногайцев, на месте Успенского собора в Кремле раньше (еще до завоевания Астраханского ханства Россией) стояла мусульманская мечеть, построенная святым Хазрет-Хаметом. Эта легенда приводится в работе дореволюционного российского этнографа-тюрколога В.А. Мошкова (1852–1922): «Святой Хазрет-Хамет был славный богатырь, со многими он воевал и побеждал. У него был конь, который понимал своего хозяина». Хамет построил в Астрахани мечеть, которая впоследствии (т.е. после завоевания Астраханского ханства русскими войсками) была обращена в православный храм – Успенский собор Кремля. Причиной этого стало следующее обстоятельство. Когда она строилась, Хамет приказал плотникам схватить первого мальчика, который придёт к месту постройки, и зарыть его (что, на наш взгляд, является отголоском архаического мифа о «строительной жертве», чем реальной историей). Пришёл сын самого Хамета. Плотники пожалели его и закопали в землю русского мальчика. Узнав об этом от плотников, Хамет укорил их и сказал: «Ну, теперь постройка пропала». Так и случилось.
Американский исследователь Д. ДеВиз увидел в данном сюжете символическое пророчество будущей победы русских над ногайцами.
Хазрет-Хамет – это, вероятно, Хамет-ата (или Химат, Хамат, Эметата), чья святая могила, по устным сведениям старожилов и рукописных списках мусульманских святых мест, имеющихся в нашем распоряжении, находилась в самой Астрахани, в районе бывших Пороховых складов (в т.н. «Жилгородке»). Сегодня данное святое место забыто. На территории города были и другие могилы мусульманских святых, в частности: Шурякше-баба, Утемышбаба и др.
Сообщённая В.А. Мошковым астраханская легенда встречает аналогию в фольклорных материалах об основании города Казани. Так, в одной из татарских легенд повествуется следующее: «В те времена, сказывают, был странный обычай: перед тем, как построить новый город, совершали в память этого события жертвоприношение. По обычаю, Галимбек (хан, другие фольклорные имена которого Алимбек, Али-бий, Али-баба, Либей. – А.С.) заставил бросит жребий между одним своим приближённым и своим сыном. На кого выйдет жребий, того необходимо было закопать живым в фундамент строящегося города». Жребий выпал на долю ханского сына. Отец, естественно, не хотел смерти наследника. И тогда «старейшины города» без ведома хана зарыли под фундаментом собаку. Галимбек, узнав об этом, «задумался и решил, что это дело не добру», боясь, что когда-нибудь достанется в руки «собак», т.е. врагов.
В XVIII в. среди казанских татар было записано предание. При основании города Казани в соответствии с древним обычаем приближенные хана вместо ханского сына, на которого выпал жребий, зарыли в землю собаку; хан печально объявил, что в будущем «город и все государство угодят в руки врагов нашей мухамметанской веры, которых мы называем собаками».
Распространенное уничижительное обозначение «собаки» татары-мусульмане употребляли по отношению к неверным, в том числе в православным русским. В то же время, по сведениям Г.М. Давлетшина, у волжских булгар издревле существовал культ собаки.
Средневолжские татары считали лай собаки добрым предзнаменованием. Фольклорные сюжеты часто изображают собаку как защитника человека от злых сил. У казанских татар был обычай одевать на новорожденного ребенка рубашку, которую называли «кочек кулмэге» («рубашка кутенка»), которая, согласно поверьям, защищала младенца от злых сил. (Подобный же обычай бытовал и среди тюрков Нижней Волги, в частности, астраханских казахов). Интересные материалы дают и археологические памятники. Иногда в раннебулгарских погребениях встречаются черепа и целые скелеты собаки. Собака была распространённым жертвенным животным у племен салтово-маяцкой культуры Хазарского каганата. Скелеты собак под фундаментом сооружений и валов были обнаружены на Билярском и Тигашевском городищах.
Древний обычай принесения в жертву животного или человека при закладке зданий, при основании городов был известен многим народам мира. Анализируя семантику легенд о «строительных жертвах», нам представляется, что данный сюжет связан с мифологемой космогенеза и отражает распространённый во многих мифологических традициях архетип о «первожертве». Создание мира из Хаоса богами или демиургами-первопредками в мифах часто трактуется как убийство гигантского, как правило антропоморфного существа, расчленение его тела и конструирование мира из этих частей. В основе подобных мифов, как считает Е.М. Мелетинский, реальные жертвоприношения. Так, в архаических земледельческих обществах принесённые в жертву девушки якобы превращались в злаки и давали жизнь растениям.
В легендах – тот же мифологический смысл: предполагаемая жертва должна была как бы скрепить «фундамент» новой создаваемой реальности.
(Интересна также легенда приволжских калмыков о возведении Хошеутовского хурула, заброшенный остов которого расположен у современного с. Речное в Харабалинском районе Астраханской области. Этот буддийский каменный храм был построен в 1810-х гг. в честь победы России над наполеоновской Францией и её союзниками. Инициатором строительства был нойон Серебджаб Тюмень, предводитель одного из трех калмыцких полков, участвовавших в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии. Когда начали возводить стены хурула, они несколько раз обваливались. Тогда, по совету буддийских гелюнгов, решили принести человеческую жертву, чтобы умилостивить бурхана. Выбор пал на семилетнего мальчика из бедной семьи. В течение семи дней в его честь продолжался пир. Затем мальчика посадили на белую лошадь, поместили их в заранее сделанную в стене нишу и живыми замуровали. После этого строительство было благополучно завершено. Как гласит легенда, до сих пор в полнолуние можно увидеть мальчика на белом коне, выезжающего из дверей храма).
По нашим полевым этнографическим материалам и рукописным спискам известно, что на территории Астраханского кремля существовало мусульманское святое место – могила святого Кара-Дауда («Черного Дауда»). Археолог В.В. Плахов полагает, что место погребения Кара-Дауда в Кремле относится к золотоордынскому времени.
Однако, есть некоторые основания отождествлять мусульманского святого Кара-Дауда с местночтимым христианским святым Кириллом. Игумен Кирилл был основателем первого православного монастыря в Астрахани и уже после смерти (в 1576 г.) прославился как святой-чудотворец. Он свершил чудо, оказав помощь астраханцам во время страшного пожара.
Из «Рукописи Никифора Туркина» (конец XVIII в.): «...видела воеводская жена и с хором своих преподобнаго Кирилла на гробе с воем стояща и десницою огнь крестовидно осеняюща, и абие пламень угасе и пожар предста; она, яже видяще сие, поведа мужу своему и протчим людям и того ради надним начальником Кириллом построили часовню дверьми на восток».
Интересно, что Кирилл имел авторитет не только среди русских астраханцев, но и обитавших в окрестностях ногайцев и татар. Мусульмане уважали благочестивого священника, называя его «Кара-Дауд», в честь мусульманского пророка Дауда (библ. Давида), а черным – по монашескому облачению. Кирилловская часовня в Кремле почиталась мусульманами как святое место («авлия», «аулия», «аулья»).
«Ключарёвская летопись» (летописный свод, составленный в первой половине XIX в. ключарем Астраханского успенского собора Кириллом Васильевым, в котором были собраны исторические и легендарные сведения о событиях в Астрахани XVI–XIX вв.) сообщает: «Игумен Кирилл, посланный в Астрахань в 1568 г. Иоанном Васильевичем Грозным для крещения народа, устроения церквей и монастырей, приобрел глубочайшую любовь не только со стороны благочестивых астраханцев, но и магометан, которые … и до сих пор с уважением говорят о нем, называя его по своему Кара-Дауд, т.е. черный Давид – в отличие от царя и пророка Давида. У благочестивых же астраханцев благоговейное уважение к памяти игумена Кирилла доходит до того, что его считают святым и в часовне, устроенной над его могилою, совершают панихиды и страждущие различными болезнями, прибегая ко гробу игумена Кирилла, уносят песок с его могилы как святыню, исцелющую от болезней».
Интересно, что использование паломниками песка с могил святых как исцеляющего чудодейственного средства характерно для культа мусульманских святых мест – «авлия» в Астраханской области.
Исследователь В.В. Трепавлов отмечает, что левобережье Волги (в том числе и в её нижнем течении) всегда являлось традиционным местом кочевания правого «крыла» Ногайской Орды. В этой связи интересно сообщение российского этнографа П.И. Небольсина (1817–1893) о том, что ранее на месте русской Астрахани ранее было ногайское зимовище и кладбище с мавзолеями-«мазарами».
По данным археолога В.В. Плахова, в ходе различных земляных работ на бэровских буграх, на которых находится исторический центр Астрахани (в т. ч. и Кремль), было зафиксировано значительное количество объектов XIV в. Монеты, которые датируют их, приходятся в основном на вторую половину XIV в. На территории Кремля в многочисленных траншеях и котлованах были зафиксированы объекты золотоордынского времени и погребения более ранних периодов. В 2006–2013 гг. на территории Кремля и Белого города проводил археологические исследования астраханский археолог Д.В. Васильев. По его мнению, можно констатировать, что шурфы и раскопы на территории Кремля не выявили сколько-нибудь серьезных культурных отложений дорусского времени. В ходе раскопок, тем не менее, были выявлены предметы явно золотоордынского или ханского периодов – отдельные фрагменты керамики, костяные изделия, монеты. Большое количество золотоордынского кирпича и изразцов в культурных отложениях Кремля свидетельствует о том, что при его строительстве действительно использовался кирпич из развалин золотоордынских городов. В одном из шурфов зафиксированы остатки конструкции, напоминающей по своей планиграфии отопительную систему золотоордынского дома. Конструкция предположительно датирована периодом Астраханского ханства.
Выявлено небольшое число целых и разрушенных мусульманских захоронений, которые могут относиться как к эпохе Золотой Орды, так и к периоду Астраханского ханства. Таким образом, можно сказать, что бугор Долгий (Заячий, Шабан), на котором стоит Астраханский кремль, был частично заселен тюрками еще до 1556-1558 гг., то есть до установления русской власти в Нижнем Поволжье и строительства русской Астрахани на левом берегу Волги. Однако, если проанализировать качество и количество археологического материала, обнаруженного здесь, то, по мнению Д.В. Васильева, нет оснований говорить о существовании татарского, дорусского города на Шабан-бугре. Культурного слоя, характерного для города, здесь не зафиксировано.
А.В. Сызранов, «Астраханский краеведческий вестник».
© Астраханское отделение РГО
© Издатель: Сорокин Роман Васильевич
