Моим современникам, конечно же, памятен тот апрельский день 1961 года, зафиксированный кинохроникой на века: Юрий Алексеевич Гагарин по ковровой дорожке, расстеленной в аэропорту, идет к импровизированной правительственной трибуне, чтобы доложить лидеру государства Никите Сергеевичу Хрущеву об успешном выполнении первого в мире космического полета на корабле "Восток". Поедая глазами телевизионные экраны, мы отметили мгновенный сбой в уверенном шаге космонавта. Позже стало известно, что в этот волнительный и торжественный момент у него развязался шнурок на ботинке.
Отрапортовав, космонавт утонул в объятиях Хрущева. Необыкновенный душевный подъем, гордость за свою страну в тот момент испытывал каждый ее гражданин. Такого истинного всенародного ликования, по-моему, впоследствии больше и не было. А после 1964 года эти документальные кадры оскопили, убрав из них Никиту Сергеевича, и для новых поколений было неведомо, кому же все-таки докладывал Гагарин.
ОТ РЕДАКЦИИ: Вот это видео без советской цензуры
Две эти выдающиеся личности в какой-то мере взаимосвязаны, как бы их насильственно не разделяли амбициозные политики и угождающие им публицисты и историки. В моей памяти они также запечатлелись вместе, хотя случай предоставил возможность увидеть их отдельно и в разное время.
25 июля 1960 года специальным поездом из Волгограда в Астрахань прибыл Хрущев. Кстати, после каждого насыщенного работой дня он ночевал в своем вагоне. Железнодорожники рассказывали, как ранним утром он выходил на перрон запасного пути, присаживался на услужливо поставленный стульчик и о чем-то размышлял в одиночестве...
Жаркое астраханское лето было в самом разгаре, но это обстоятельств во не сковывало деятельную натуру Никиты Сергеевича. В белой, расшитой по-украински рубахе, соломенной шляпе с узкими полями, сдвинутой на затылок, он шустро, с перевалочкой двигался по томатной плантации одного из пригородных колхозов. Нам, журналистам молодежной газеты, довольно свободно удалось на стареньком редакционном "газике" пристроиться к колонне машин с местными руководителями, сопровождавшей высокого гостя. Но, конечно, мы не могли угнаться за новенькими обкомовскими "Волгами" и вскоре отстали, но не безнадежно: подъехали к плантации, когда бригадир только начинал докладывать Хрущеву о своих производственных успехах.
Никита Сергеевич в своем обычном стиле прерывал бригадира, спорил, что-то доказывал, но, как мне показалось, не очень-то разбирался в тонкостях овощной технологии. Когда ему показали ящики, наполненные крупными отборными помидорами молочной спелости, предназначенными для отправки в столицу, он вдруг возмутился:
— Да такими помидорами можно из пушки стрелять или собак отгонять!
И хотя бригадир пытался объяснить, что пока они дойдут до Москвы, то покраснеют, гость и слушать не хотел. Тогда его подвели к другой партии со спелыми овощами. Хрущев оживился:
— Вот это настоящие помидоры!
— Может, откушаете?
— Почему бы не попробовать, — согласился он.
Здесь надо отметить, что в свите Хрущева пребывал иностранец. Молодой человек, по всей вероятности, переводчик, все время бубнил ему на ухо, рассказывая о происходящем. Поинтересовались:
— Никита Сергеевич, кто это с вами?
— Янош Кадар, — спохватился Хрущев. — Руководитель Венгерской Республики.
Присутствующие благоговейно поаплодировали, а Хрущев принялся за помидор, здоровущий, весом в полкилограмма. Ел он по-крестьянски, крупно откусывая и раздувая щеки. Мы обратили внимание, что у Кадара в сей ответственный момент дегустации появился в руках небольшой ножичек, и он отрезал от помидора крохотные ломтики.
Естественно, гостей повезли на соседнее поле, где в те времена знаменитый астраханский кукурузовод Галим Абдулаев выращивал рекордные урожаи. Доморощенная "королева полей" в разгар лета поднялась чуть ли не в два человеческих роста, и все ждали высокой похвалы, но Хрущеву что-то не понравилось, и он довольно долго и терпеливо поучал Галима. Кстати говоря, злые, а скорее, несведущие языки постоянно иронизировали над этим растениеводческим пристрастием Хрущева, именуя его "кукуpузником". Конечно, если, как говорится в народе, заставить дурака Богу молиться, то он и в Магадане кукурузу посеет. А вот в Пензенской области, где раньше ее не выращивали, благодарны Хрущеву за настойчивые советы. Нынче животноводческая отрасль там немыслима без кукурузного силоса. За сезон его закладывают до трех миллионов тонн. Научились выращивать эту кукурузу и на зерно.
Трое суток провел тогда в астраханских краях Никита Сергеевич. К его компании присоединился еще и Вальтер Ульбрихт. С борта вертолета они осматривали низовья реки, пересекая много широких и узких проток, через которые Волга устремляется к Каспийскому морю, потом приземлились неподалеку от поселка Мумра, катером переехали на другой берег в рыболовецкую бригаду тони "Молодежная".
В предпоследний день Хрущев посетил строящийся целлюлозно-картонный комбинат. В этой связи считаю необходимым отмести напраслину, возведенную на него с чьей-то нечестной подачи. Дело в том, что астраханцы считают Хрущева чуть ли не прародителем этого экологически вредного, нерентабельного предприятия. Ходит легенда, будто он, осмотрев с вертолета несметные заросли камыша, приказал строить комбинат. Но давайте обратимся к документам. Как говорится в официальном сообщении ТАСС о пребывании Хрущева в Астраханской области, 27 июля руководители строительства комбината докладывали ему о том, что первую продукцию предприятие выдаст уже в будущем 1961 году, что она вся будет вырабатываться из тростника, произрастающего в дельте Волги, при этом страна станет экономить два миллиона 800 тысяч кубических метров древесины. На деле все оказалось иначе. Ныне комбинат работает на тростнике в среднем один месяц в году. Каждый год сюда доставляется на переработку семь тысяч железнодорожных вагонов с лесом, многие тысячи кубометров сплавляются по Волге. Тростниковая авантюра проектировщиков провалилась с треском, и Хрущев здесь ни при чем, поскольку приехал в Астрахань впервые за год уже до пуска комбината и о низовьях Волги, как говорил, знал лишь по литературе и видовой кинокартине.
Общаясь на астраханских землях с Никитой Сергеевичем, мы и не подозревали, что меньше чем через девять месяцев взовьется на космическую орбиту Юрий Гагарин, а Хрущев-то наверняка знал, что это событие уже на пороге нашего века. Но тогда это была глубокая тайна...
ОТ РЕДАКЦИИ: Как проходил визит Хрущёва в Астрахань в 1960 году (а не в 1962, как ошибочно указано в описании видео), смотрите в архивной записи
Юрий Гагарин! Любимец всех народов. Не было в те годы личности популярней. Мы завидовали, что его могут лицезреть люди Болгарии и Чехословакии, Японии и Франции, Кубы, да мало ли каких других стран.
Увидеть его казалось мечтой несбыточной. Так говорил я своим московским знакомым на совместном товарищеском ужине в уютном ресторанчике гостиницы "Юность", где селились командированные комсомольские работники.
— Что я отвечу дочке, когда она станет взрослой и спросит, видел ли я Гагарина? — сетовал я в тот вечер. Приятели мои, аппаратчики ЦК комсомола, по своему служебному положению осведомленные не в пример нам, провинциалам, вхожие в места, не доступные простым смертным, в ответ реагировали весьма неожиданно:
— Господи, если тебе так хочется посмотреть на Юру Гагарина, пройди в другой конец ресторана и там в углу за маленьким столиком увидишь его.
Я счел это за розыгрыш и вновь принялся за еду.
— Нет, мы серьезно говорим, — уверили меня.
Будь что будет. Я встал и с деланным безразличием пошел в другой конец зала. Что вы думаете? Действительно, за столиком мирно беседовали Юрий Гагарин и Герман Титов. Вот так запросто в общем зале, вместе со всеми. Позже я не раз видел Гагарина. И на Всесоюзном слете победителей похода по местам боевой и трудовой славы советского народа, и на торжественном заседании в Кремле, посвященном Дню космонавтики, но больше всего запала в душу последняя встреча.
Юрий Гагарин дружил с Сергеем Павловым — в то время первым секретарем ЦК комсомола. Он часто приезжал к нему на работу. И вот однажды спускаюсь я по лестнице главного комсомольского штаба и вижу: навстречу поднимается Гагарин. Через несколько секунд поравняюсь с ним на лестничном марше. Как быть? Поздороваться? Но мы не знакомы. В то же время как же не поприветствовать первым человека, которого знает весь мир? Еще не поравнявшись со мной, Юрий Алексеевич приветливо кивнул: "Здравствуйте!". Я совсем близко увидел знаменитую гагаринскую улыбку. Посчастливилось.
...А через три дня, поднимаясь в гостиничном лифте, услышал от какого-то парня: "Юрий Гагарин погиб". Не поверил. Но скоро уже весь мир вынужден был поверить случившемуся: погиб случайно, нелепо. Про такое говорят: судьба подстерегла. Не раз мне приходила на ум кощунственная мысль, что, если бы Юрий дожил до глубокой старости, весь в прошлом, увядший физически, приглашаемый на торжественные сборы пионеров в качестве "свадебного генерала"? Для всех поколений он останется молодым и красивым, великолепный символ русского духа, как такие же навсегда молодые Сергей Есенин, Николай Рубцов, Василий Шукшин... Нет, это не то. Человек призван жить долго. И в противовес его смерти существует еще человеческая память, которая сквозь строгий отбор оставляет нам главное.
Игорь Бодров, «Встречи в пути»
