Главный местечковый записыватель Щюра был беспричинно властолюбив.
Не будучи талантливым, – а среди записывателей таких принципиально не водилось, – он строил из себя записывательского мэтра.
Не будучи физически развитым, он корчил из себя старого казака – былинного богатыря.
Став по дикой случайности руководителем общества хронических маразматиков, Щюра возомнил себя великим организатором и деятелем культуры и связанной с ней искусством.
Все Щюрины устремления нашли поддержку в среде местного коррумпированного чиновничества, усмотревшего в записывательстве источник неконтролируемых доходов.
Более двадцати лет Щюра ходил с протянутой рукой из кабинета в кабинет, из офиса в офис.
- Этому пора положить… Нет, не положить, а бросить конец! – ударил Щюра своим жирным кулаком по столу, уставленному бутылками и закуской.
Моня и Мина уже привыкли к неустойчивости натуры своего босса-собутыльника и поэтому даже не вздрогнули, а продолжали обсуждать важный литературоведческий вопрос – грязной или чистой подушкой придушили поэта Рубцова. Они совершенно не обратили внимания на крик души Щюры. Тогда он молча ударил по столу.
- Чего такое? – холодно поинтересовалась Мина.
- Мне надоело ходить с протянутой рукой, - взмолился Щюра.
- А кто тебя заставляет? – цинично ухмыльнулась Мина. – Ты сам себя так поставил.
- Что делать? – задал Щюра вопрос, всегда стоявший перед недалёкими людьми.
- Я знаю, что делать, - скромно, но с достоинством произнесла Мина и начала излагать свой многоступенчатый план, - в первую очередь нам надо стать государственной структурой. Самое реальное, если мы станем структурным подразделением нашего минкультуризма… Скажем, управлением по литературе и искусству. В областном правительстве, если только там найдутся противники, можно будет продемонстрировать все финансовые вливания в отделение союза записывателей с суммами откатов, полученных чиновниками в течение двадцати лет… Сумма получиться пугающей и поэтому, я думаю, управлению по литературе и искусству быть…
- Солидно! - восторженно замычал Моня.
- Я буду директором управления! – самоназначился Щюра.
- А я первым заместителем, - не отставал Моня.
- Но на этом мы не остановимся, - Мина деловито налила водки и не чокаясь выпила, не дожидаясь своих собутыльников, - мы разовьём бешеную деятельность в учреждениях культуры региона, в школах с нашей подачи будут введены уроки культуры и начнут на постоянной основе действовать записывательские студии, в которых наши записыватели будут тренировать детишек в прозе и поэзии… Поэтому уже через год управление по литературе и искусству будет преобразовано в министерство образования и культуры, а два профильных министерства будут превращены в управление образования и науки и управление культуры и туризма…
- Я стану министром образования и культуры, а прежние министры станут директорами, - Щюра раздувался от гордости, - я их в бараний рог согну!
- Солидно, - с восхищением завывал Моня, - я буду первым заместителем министра!
- В школах, где основными произведениями для углублённого изучения с нашей подачи будет роман Н.Островского «Как закалялась сталь» и поэзия Щюры, - продолжала выкладывать свою программу развития Мина, - мы будем издавать литературные альманахи с прозой и стихами наших записывателей, и при издании не будет никакого шустрежа с тиражами, которые будут десятитысячными… Наше министерство наладит издание стихов-инструкций для различных специальностей, - Мина закатила глаза, а потом выдала производственный шедевр:
Мина милостиво кивнула и зачитала ещё:
- За нашу Голду Меир! – рявкнул главный записыватель-коммунар.
- А почему именно за Голду? – обиделась Мина.
- Она в молодости была хорошенькая и всю жизнь блистала умом, - объяснил Моня.
Мина продолжила свой проект.
- Под действием нашего творчества производственные показатели региона возрастут в разы, и население области станет требовать, чтобы город и регион переименовали в честь нашего главного записывателя, что и произойдёт в блеске фейерверков и праздничных концертов…
- Солидно, - прохрипел Моня.
- Ну, это ты махнула лишнего, - проворчал Щюра.
- Всё очень реально, - настаивала Мина, - город Щюрск созвучен с именем столицы Белоруссии, с которой наш регион налаживает взаимовыгодные отношения – наша картошка пойдёт в Беларусь, а белорусская картошка – нам… После переименования области и областного центра Щюра станет больше, чем министр. Это поймёт даже федеральный центр и его назначат главой федерального округа. В этой должности он будет давать указания губернаторам и мэрам. Теперь нашему главному записывателю надо двигаться в Москву, но он не хочет изменять своему городу, и тогда Щюрск становится столицей России, а вскоре после этого Щюру всенародно избирают президентом… Другому человеку это вскружило бы голову, но не нашему широко известному поэту-переводчику. Он продолжает переводить с подстрочника стихи, которые никому не интересны кроме самих авторов… Вся страна хочет почитать произведения своего президента, но их нет, а когда наконец их издают полным собранием сочинений, то…
В этот момент Щюра молча повалился на пол со своего стула-престола.
Моня бросился к своему боссу, а более проницательная Мина стала вызывать «Скорую помощь»…
- Если ты от рассказа повалился без памяти, то что будет с тобой, когда это осуществится в реальности? – настороженно интересовалась Мина.
- Я выдержу, всё выдержу, - твердил Щюра, - но с такой памятью я теперь не потяну даже директором управления…
Но, не обращая внимания на эти слова, Мина и Моня поднимали бокалы с водкой и пьяно орали:
- Щюра – наш президент!
Пьяный сторож здания, где размещался офис пьяных записывателей, слыша эти крики, помахал кукишем в сторону щюриного кабинета и произнёс:
- Хренушки вам, наш президент – Собчак!
Трезвая уборщица, натирая пол, проворчала:
- Немало на Руси дураков припасено…
AST-NEWS.ru
Не будучи талантливым, – а среди записывателей таких принципиально не водилось, – он строил из себя записывательского мэтра.
Не будучи физически развитым, он корчил из себя старого казака – былинного богатыря.
Став по дикой случайности руководителем общества хронических маразматиков, Щюра возомнил себя великим организатором и деятелем культуры и связанной с ней искусством.
Все Щюрины устремления нашли поддержку в среде местного коррумпированного чиновничества, усмотревшего в записывательстве источник неконтролируемых доходов.
Более двадцати лет Щюра ходил с протянутой рукой из кабинета в кабинет, из офиса в офис.
- Этому пора положить… Нет, не положить, а бросить конец! – ударил Щюра своим жирным кулаком по столу, уставленному бутылками и закуской.
Моня и Мина уже привыкли к неустойчивости натуры своего босса-собутыльника и поэтому даже не вздрогнули, а продолжали обсуждать важный литературоведческий вопрос – грязной или чистой подушкой придушили поэта Рубцова. Они совершенно не обратили внимания на крик души Щюры. Тогда он молча ударил по столу.
- Чего такое? – холодно поинтересовалась Мина.
- Мне надоело ходить с протянутой рукой, - взмолился Щюра.
- А кто тебя заставляет? – цинично ухмыльнулась Мина. – Ты сам себя так поставил.
- Что делать? – задал Щюра вопрос, всегда стоявший перед недалёкими людьми.
- Я знаю, что делать, - скромно, но с достоинством произнесла Мина и начала излагать свой многоступенчатый план, - в первую очередь нам надо стать государственной структурой. Самое реальное, если мы станем структурным подразделением нашего минкультуризма… Скажем, управлением по литературе и искусству. В областном правительстве, если только там найдутся противники, можно будет продемонстрировать все финансовые вливания в отделение союза записывателей с суммами откатов, полученных чиновниками в течение двадцати лет… Сумма получиться пугающей и поэтому, я думаю, управлению по литературе и искусству быть…
- Солидно! - восторженно замычал Моня.
- Я буду директором управления! – самоназначился Щюра.
- А я первым заместителем, - не отставал Моня.
- Но на этом мы не остановимся, - Мина деловито налила водки и не чокаясь выпила, не дожидаясь своих собутыльников, - мы разовьём бешеную деятельность в учреждениях культуры региона, в школах с нашей подачи будут введены уроки культуры и начнут на постоянной основе действовать записывательские студии, в которых наши записыватели будут тренировать детишек в прозе и поэзии… Поэтому уже через год управление по литературе и искусству будет преобразовано в министерство образования и культуры, а два профильных министерства будут превращены в управление образования и науки и управление культуры и туризма…
- Я стану министром образования и культуры, а прежние министры станут директорами, - Щюра раздувался от гордости, - я их в бараний рог согну!
- Солидно, - с восхищением завывал Моня, - я буду первым заместителем министра!
- В школах, где основными произведениями для углублённого изучения с нашей подачи будет роман Н.Островского «Как закалялась сталь» и поэзия Щюры, - продолжала выкладывать свою программу развития Мина, - мы будем издавать литературные альманахи с прозой и стихами наших записывателей, и при издании не будет никакого шустрежа с тиражами, которые будут десятитысячными… Наше министерство наладит издание стихов-инструкций для различных специальностей, - Мина закатила глаза, а потом выдала производственный шедевр:
Дворник, старательно мусор сметай,
Чтоб мир стал красивей и чище.
Ты превращаешь наш город в рай,
Где не будет грязи-вонищи….
Токарь, каждая выточенная деталь
Встанет на место в машинах.
Экономней расходуй сталь,
Чтобы больше производить лимузинов…
Мина милостиво кивнула и зачитала ещё:
Рыбак, если много поймал,
Ты ближе к выполнению плана,
Но если ты мало поймал, -
Ты получишь зарплаты мало…
- За нашу Голду Меир! – рявкнул главный записыватель-коммунар.
- А почему именно за Голду? – обиделась Мина.
- Она в молодости была хорошенькая и всю жизнь блистала умом, - объяснил Моня.
Мина продолжила свой проект.
- Под действием нашего творчества производственные показатели региона возрастут в разы, и население области станет требовать, чтобы город и регион переименовали в честь нашего главного записывателя, что и произойдёт в блеске фейерверков и праздничных концертов…
- Солидно, - прохрипел Моня.
- Ну, это ты махнула лишнего, - проворчал Щюра.
- Всё очень реально, - настаивала Мина, - город Щюрск созвучен с именем столицы Белоруссии, с которой наш регион налаживает взаимовыгодные отношения – наша картошка пойдёт в Беларусь, а белорусская картошка – нам… После переименования области и областного центра Щюра станет больше, чем министр. Это поймёт даже федеральный центр и его назначат главой федерального округа. В этой должности он будет давать указания губернаторам и мэрам. Теперь нашему главному записывателю надо двигаться в Москву, но он не хочет изменять своему городу, и тогда Щюрск становится столицей России, а вскоре после этого Щюру всенародно избирают президентом… Другому человеку это вскружило бы голову, но не нашему широко известному поэту-переводчику. Он продолжает переводить с подстрочника стихи, которые никому не интересны кроме самих авторов… Вся страна хочет почитать произведения своего президента, но их нет, а когда наконец их издают полным собранием сочинений, то…
В этот момент Щюра молча повалился на пол со своего стула-престола.
Моня бросился к своему боссу, а более проницательная Мина стала вызывать «Скорую помощь»…
К счастью всё обошлось – лёгкий инсульт только отбил у Щюры память – теперь на праздничных концертах он читает свои стихи по шпаргалкам.К теме неимоверного возвеличивания Щюры записыватели больше не возвращались.
- Если ты от рассказа повалился без памяти, то что будет с тобой, когда это осуществится в реальности? – настороженно интересовалась Мина.
- Я выдержу, всё выдержу, - твердил Щюра, - но с такой памятью я теперь не потяну даже директором управления…
Но, не обращая внимания на эти слова, Мина и Моня поднимали бокалы с водкой и пьяно орали:
- Щюра – наш президент!
Пьяный сторож здания, где размещался офис пьяных записывателей, слыша эти крики, помахал кукишем в сторону щюриного кабинета и произнёс:
- Хренушки вам, наш президент – Собчак!
Трезвая уборщица, натирая пол, проворчала:
- Немало на Руси дураков припасено…
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 50 (760), 2017 г.
