“ФАКТ И КОМПРОМАТ»: Сергей Александрович, какие задачи вы ставили перед собой, когда решили стать кандидатом в депутаты?
СЕРГЕЙ САУШИН: Перед тем, как стать областным парламентарием год назад, я два срока подряд проработал депутатом в городской думе. С самого начала решение баллотироваться принимал не я лично. В то время директором «Астраханьгазпрома» был Захаров Виталий Александрович. Он проводил совещание с руководителями филиалов и поставил вопрос таким образом: раз «Астраханьгазпром» имеет достаточно серьёзную долю в налоговых поступлениях в области (в то время было больше, чем сейчас), а также очень много благотворительных и социальных программ, затрагивающих интересы города и области, то было бы правильно, чтобы в принятии каких-то городских решений, которые затрагивают районы проживания наших работников, участвовали наши, газпромовские депутаты.
Всем известно, что есть несколько районов компактного проживания работников Газпрома: Юго-восток, ул. С.Перовской, Бабаевского. Сейчас уже всё смешалось, а раньше это было более отчетливо выражено. Была поставлена задача: отстаивать в законодательных органах власти интересы своих трудящихся. Здесь важно правильно понимать: не интересы предприятия, потому что, наверное, все прекрасно понимают, что у «Газпрома» значительно больше других рычагов для того, чтобы отстоять где-то свои интересы. Здесь речь идёт именно о 15-20 тыс. работников, в большинстве своем жителях города Астрахани, а это почти два городских округа.
Было отобрано несколько человек в кандидаты, кто получил задачу пойти на выборы, и из всех газпромовцев победил только я.
В первый срок сложились довольно-таки тёплые деловые отношения с округом в микрорайоне «Десятка», во вторые выборы я не проводил толком избирательной кампании, просто зарегистрировался и продолжил работать в том же округе. Победил.
В прошлом году я уже вышел на областной уровень. Во-первых, в связи с тем, что жители «десятки» жаловались на Ивана Горячку, который представлял их в то время в облдуме. Во-вторых, избиратели сами подталкивали, предлагали баллотироваться в областную думу.
«ФАКТ»: А кто теперь на вашем месте, на городском округе?
САУШИН: Мой товарищ, за которого я могу отвечать, Валерий Смоляков.
«ФАКТ»: Удовлетворены ли вы своей депутатской деятельностью в прошедшем году?
САУШИН: Депутатская работа имеет две стороны. Первая - законотворчество, работа с законодательными документами, а вторая — работа с избирателями в округе. Что касательно первой части, то здесь всё понятно. Есть регламент, есть план работ — в этом абсолютно ничего интересного нет, потому что, положа руку на сердце, полномочий у областной, не говоря уже о городской думе, по изменению, дополнению основных законопроектов практически нет. Сегодня все основные моменты регламентируются на федеральном уровне, то есть мы можем что-то где-то чуть-чуть поменять, но это мизер.
А что касается второй стороны, работы с округом, то она у нас никогда не прекращается. Это приём избирателей и оказание помощи, благоустройство и так далее. Сейчас всего и не вспомнишь, а доставать список и хвалиться…
«ФАКТ»: Кому вы конкретно помогли в прошедшем году в качестве председателя комитета облдумы по промышленной политике, предпринимательству, торговле, транспорту и связи?
САУШИН: Ну, тут надо правильно понимать, что основная функция председателя комитета — выполнение роли спикера в этом комитете: предлагать план работы; осуществлять контроль за тем, чтобы все вопросы проходили и были освещены со всех сторон, чтобы имелись заключения всех органов — юристов, палаты и так далее; чтобы в процессе заседания комитета соблюдались права всех участников заседания в полном соответствии с регламентом Думы; роль регулирования этого заседания. И всё. Если кто-то думает, что председатель комитета – это человек, который всё может в курируемом направлении, то это неправильное понимание.
«ФАКТ»: Ваше личное мнение относительно проблемы пассажирских перевозок в Астрахани?
САУШИН: Это внутригородская проблема, которая должна регулироваться муниципальным образованием «Город Астрахань» и городской думой. Областная дума может что-то рекомендовать, но мэрия имеет право это не читать. Областные депутаты могут решать только проблемы межмуниципального транспортного сообщения. Сейчас, например, есть вопрос «о повышении штрафов», который не очень интересен, излишний шум ему придают те, кто считает, что он касается всего транспорта.
Моё личное мнение по городскому транспорту такое, что я лично за то, чтобы сократить количество маршруток и привести ситуацию к нормальному автобусному сообщению. Вспомните, если кто забыл, как было в СССР: маршрутное такси — это пассажирский транспорт, который призван организовать сообщение от конечной остановки регулярного маршрута до тех мест, куда невыгодно, нецелесообразно и нет возможности пустить большие автобусы. В центральной части города маршруткам делать совершенно нечего. И раньше их не было в таком количестве никогда у нас и нигде вообще. А что мы видим сейчас: один и тот же маршрут, десять «газелей», одна за другой идут. Ну, для чего это? Это и ущерб экологии, и бардак на дорогах, количество водителей увеличивается кратно, и контролировать их некому. И если раньше в автобусном парке за руль не сажали водителей без необходимого уровня опыта вождения, то сейчас за рулём маршрутки даже наркоманы ездят!
На нашем предприятии есть спецавтохозяйство. Все водители утром, перед тем как выйти на линию, проходят доктора, механика, потому что мы несём ответственность за их вождение . Если наш транспорт становится участником ДТП, отвечает не водитель, отвечает предприятие. А в маршрутках кто отвечает? Никто!
«ФАКТ»: Реально ли развитие промышленности Астраханской области без учета газпромовских структур?
САУШИН: В наше время, имея месторождения углеводородного сырья, говорить о том, реально ли региону развиваться без учёта этого фактора, ну, наверное, как-то не логично. Это, во-первых. Во-вторых, сказать, что Астраханская область сидит на игле нефтяников и газовиков - тоже будет неправильно. То, что добывающие структуры имеют значительный вес по объёму отчислений и росту промышленного производства - это да, и это не плохо. Понимаете, изначально говорить «вот у нас область сидит на игле Газпрома и Лукойла» и что эти структуры только добывают, - это неправильно. Потому что предприятие по добыче и переработке как ком обрастает структурой. То есть, кому-то нужно обеспечение транспортными услугами, ремонтными работами, оказание медицинских услуг, ремонт основных фондов, зданий и сооружений. Если примерно посчитать, сколько на одну условную тысячу работающих в «Газпроме» приходится условных тысяч работников, которые работают рядом, то там будет кратное увеличение. И если сегодня, предположим, мы возьмём и закроем «Газпром», то не только работники данного предприятия потеряют работу, а потеряют в десятки раз больше людей — все те, кто работают «рядом».
Поэтому сказать: «реально ли представить развитие или нет», то я и не хочу этого представлять. Потому что в Астрахани есть месторождения, которые, в первую очередь, обеспечивают энергетическую безопасность региона. Ведь если у нас не будет своего газа, то мы будем вынуждены его приобретать на стороне. И в случае каких-то сложных вопросов, не дай Бог, мы сможем только просить.
«Астраханьгазпром» в объёмах добычи всего «Газпрома» меньше процента добывает, но нам достаточно этого объёма для того, чтобы закрыть потребность всех потребителей Астраханской области и ещё совсем чуть-чуть мы толкаем в единую систему газоснабжения России.
«ФАКТ»: То есть наш астраханский газ большей частью идёт потребителям нашего региона?
САУШИН: Да, сегодня эта цифра порядка 70% - столько потребляет Астраханская область, причём мы ещё чуть-чуть берём из общей системы добычи… Север области, левобережная часть, Знаменск, Ахтубинск обеспечиваются газом из газопровода «Средняя Азия — Центр», то есть там газовый поток идёт с Волгограда.
«ФАКТ»: Среди наших земляков бытует мнение, что раз мы живём на территории, из которой добывают газ, то в бытовом потреблении астраханцев он должен быть бесплатным. В пример приводится иногда опыт Туркмении. Обоснованы ли такие разговоры?
САУШИН: Если говорить о Туркмении, то газ там бесплатный потому, что население нищее, им просто реально нечем платить. Вот эта страна сидит на игле полностью. У них есть один договор на уровне государства на реализацию газа, и они ничего больше не делают. Население имеет ряд привилегий в виде газа, коммуналки, воды, каких-то минимальных медицинских услуг — всё. Население ничего не делает, государство делает вид, что очень сильно о нём заботится.
Давайте скажем: «Якуты, вы сидите на алмазах, поэтому берите алмазы бесплатно!» Так?
«Владивосток, вы добываете крабов, поэтому кушайте крабов бесплатно!».
«Ставрополье, у вас 90% всей продукции зерновые — хлеб пусть будет у вас бесплатный!».
А вот взять северные регионы: Тюмень, Ямал и так далее. Они потребляют меньше процента от газа, который добывают, тогда у них появляется право сказать «Слушайте, если столько газа регион продаёт, то и деньги должны быть нашими». Так что ли?
С точки зрения законодательства, добыча полезных ископаемых регулируется налогом на полезные ископаемые. Все предприятия, занимающиеся добычей, платят налог на каждую добытую тысячу кубов или условную тонну, поэтому прибыль предприятий регулируется государством. А сколько остаётся в том или ином регионе, регулируется налогом на прибыль. Он платится на территории пропорционально от основных фондов, зарегистрированных на территории и численности персонала, работающего на этой территории. Вот и всё. Грубо говоря, если на территории Астраханской области зарегистрирован 1% имущества «Газпрома» и работает 1% численности сотрудников, то вся прибыль платится пропорционально этим цифрам. То есть вся продукция, добытая на Ямале, в Оренбурге, в Уренгое и так далее. Я считаю, что это сегодня одна из самых грамотных схем. Раньше платили также, но основная деятельность формировалась в регионах. Потом, после реструктуризации «Газпрома» основная деятельность стала формироваться в Москве. Поэтому я считаю, что бесплатного ничего быть не должно, потому что ничто так не развращает человека, как незаработанный рубль. Дай сегодня рубль просто так, завтра скажут: «Дайте два, так и должно быть!», поэтому это путь в никуда.
«ФАКТ»: Почему так и не началось строительство завода по производству йода в Астраханской области?
САУШИН: На йод нет инвестора, хотя проект очень интересный и очень прибыльный.
«ФАКТ»: Почему же тогда нет инвестора?
САУШИН: Ну, это не ко мне вопрос, наверное. Вот почему вы не хотите шить лапти?
«ФАКТ»: Если бы я не был занят текущей работой, то я задумался бы над этим. Кстати, интересный проект, но, скорее всего, не прибыльный.
САУШИН: Кто-то не хочет, кто-то не видит перспектив, кто-то не знает, кому-то это неинтересно. С йодом ведь не всё так просто. Сегодня, если не ошибаюсь, мировой лидер по йоду – это Чили.
Йод, как и газ, не простой в добыче. Порядка семисот метров глубины залежей солёной воды пластовой. То есть это нужно поднять, очистить и назад закачать. Потому что содержание йода в воде измеряется в тысячных миллиграммах на куб.
Чтобы добыть 250 мг йода, нужно поднять кубометр воды с глубины 700 метров, выпарить, охладить, воду вернуть назад.
Рынок йода очень интересен. Две страны в мире на нём господствуют. Мировые цены на него очень высокие, порядка 25 долларов.
Но может в итоге может получиться то же, что и с серой в своё время. Ведь когда астраханский газоперерабатывающий завод только собирались строить, мировая потребность серы была порядка четырёх миллионов тонн, а предложение - на уровне около двух. В общем, страшный дефицит серы был. Когда запустили астраханский газпром со своими четырьмя миллионами тонн, тут же мировой дефицит исчез и появился переизбыток - с одной стороны, а с другой — рухнул Советский Союз, прекратилась гонка вооружений, уничтожили сельское хозяйство. То есть, окислитель для ракетного топлива и сырьё для минеральных удобрений оказались невостребованными. Поэтому до сих пор существует дикая затоварка по сере, так как одновременно увеличилось предложение и кратно сократился спрос.
Поэтому по йоду надо аккуратно всё планировать. Это не только фармацевтический продукт с малыми объёмами, в основном йод - это сырьё для лакокрасочных материалов в морских и океанических условиях, так как краски, содержащие йод, более устойчивы к тине, ракушечнику и так далее.
Но тема с добычей йода в Астраханской области не совсем брошена. Несколько предприятий лицензию уже получили, находятся сейчас на стадии проектирования, но когда они собираются к промышленному освоению - трудно сказать.
«ФАКТ»: Астраханское линейное производственное управление магистральных газопроводов ООО «Газпром трансгаз Ставрополь» создано 50 лет назад. На какой основе выстроены деловые отношения вашего предприятия с ООО «Газпром добыча Астрахань»?
САУШИН: На основе внутренних регламентирующих документов ОАО «Газпром». После реструктуризации «Астраханьгазпрома» это структурное подразделение дочернего общества по добыче газа. Раньше всё было смешано: и добыча, и переработка, и транспорт, и обслуживание и так далее. Потом изменилась ситуация в стране, изменились задачи. Не мой уровень обсуждать правильно это или нет, но «Газпром» совершил реструктуризацию, и теперь есть предприятия, занимающиеся железнодорожным транспортом, энергетикой, газораспредлением, реализацией и так далее. Сегодня на территории Астраханской области 17 филиалов дочерних структур «Газпрома», которые присутствуют в качестве разных юридических лиц. Поэтому отношения технические и производственные. Мы транспортируем продукцию, которую добывает «Газпром—Добыча—Астрахань». В других отношениях — мы разные юридические лица. Мы являемся филиалом «Газпром-трансгаз Ставрополь».
То, что на базе нашего предприятия 50 лет назад строился и основывался «Астраханьгазпром» - это факт.
Когда было принято решение о разработке астраханского месторождения, сюда приехали специалисты из Оренбурга, потому что в Астрахани их не было и быть не могло — здесь не занимались добычей газа. Но была нужна база, где остановиться, с чего начать. В Астрахани на тот момент было управление магистральных газопроводов, вот на его базе первые шаги становления и развития «Газпрома» и были предприняты.
«ФАКТ»: Вы увлекаетесь фотографией. Почему вы нередко отдаёте предпочтение пленочной фотографии? Чем вас не устраивают цифровые фотоаппараты?
САУШИН: У каждого есть хобби. Я люблю фотографировать с детства.
Когда на российский рынок хлынули полароиды, мыльницы… Народ отказался от предыдущей фототехники, и фотографировать начали почти все. С приходом «цифры» мир буквально сошёл с ума. Есть такая статистика, согласно которой ежедневно человечество плодит порядка 8 миллиардов фотографий. По сути, это большой объём цифрового мусора…. Но благодаря массовости появилось больше взглядов, направлений в фотографии. Тем не менее, плёночная фотография никогда не умирала. Те, кто работает на художественном, высокопрофессиональном уровне, они как на плёнке были, так на ней и остались.
Безусловно, цифровая фотография - это очень большое подспорье тем фотографам, для которых это занятие является профессией. Это проще, быстрее, хорошая возможность сразу оценить результат и передать фотографию в сюжет, издание по интернету и т.п. Но с точки зрения хобби, художественная фотография сама по себе уникальна, и вот этот отпечаток в виде негатива, плёночки, про него можно чётко сказать: это соответствует тому моменту, тому времени, тому событию. Цифровой кадр теряет такую уникальность. И цифровая фотография по физическим характеристикам плёночку ещё не догнала. Понятно, что техника развивается очень быстро, но есть такое понятие как «динамический диапазон». По динамическому диапазону цифровая матрица до плёнки пока не дотягивает. Есть ярко освещённая область и тень. Человеческий глаз может воспринимать до 10-11 ступеней освещённости. Одновременно одинаково хорошо вы можете видеть лампочку и то, что находится в тени. Цифра может отображать не более четырёх ступеней на матрице при одном кадре. Почему развиты HDR-технологии, потому что матрица не может воспринимать сразу необходимое количество ступеней. В результате «склеивают» несколько фотографий для полноты экспозиции, но сразу видно – фотография искусственная, этого кадра в природе не существовало, это сделал человек посредством каких-то фоторедакторов. А плёнка одновременно представляет шесть ступеней диапазона. Ну и что может сравниться с плёночным зерном? У каждой фирмы своё зерно. Те, кто увлекаются плёночной фотографией, по отпечатку могут сказать, какая это плёнка, какой оптикой снято и т.д. Это просто интересно. А такие вещи, как мультиэкспозиция, то последние виды цифровых камер могут делать это, но всё равно картинка далека от той красоты, которую даёт плёнка.
«ФАКТ»: Каждый год в районе «Десятки» вы оборудуете иордань – место для крещенских купаний. Вы верующий человек?
САУШИН: Я на такие вопросы не люблю отвечать. Я считаю, что вера — дело сугубо личное для каждого. И верит человек или не верит, он сам должен определиться в себе. Его отношение с Богом — очень интимный вопрос, который касается только человека и его веры. Не люблю, когда устраивают показуху.
Два года подряд нашу иордань официально признавали лучшей в плане обустройства, безопасности, организации.
«ФАКТ»: Еженедельнику «Факт и компромат» в декабре прошлого года исполнилось 10 лет. Чего вы можете пожелать нашей газете?
САУШИН: Считаю, что в публикациях любых изданий должна присутствовать объективная оценка событий со всех сторон, фигурирующих в статье. Можно и нужно представлять своё мнение. Но не показывать мнение того, о ком пишешь, считаю неправильным. Точки зрения могут быть кардинально разными, но объективность должна присутствовать.
«ФАКТ»: Благодарим за беседу!
"Факт и компромат" № 3, 25.01.2013 г.