Никак не получается отойти от Донбасской темы; впрочем, это нормально. На фоне вибраций российских элит и части случайных сочувствующих киевскому режиму из народной прослойки, хочется поговорить простым языком о житейском.
…Реальные ужасающие ход и последствия геноцида народа Юго-Востока Украины несколько отличаются от принятых к рассмотрению коллективным Западом и Киевским рейхом, являющихся его заказчиками и исполнителями. Всё исчисляется и учитывается очень просто и статистически холодно, скажем: 2 трупа, 13 раненых, подстанция, детский садик, школа, газопровод, 30 домов, 15 квартир и это только до обеда. Донбасс озвучивал это траурно и с болью, Россия – обвинительно и осуждающе, Киев – бравурно и радостно, Запад – не замечает и тупо врёт, доводя карателей до исступлённого зигования. Это каждый день на протяжении 8 лет.
Сложилось так, что на постсоветском пространстве все живут исключительно наследием СССР. Одни украли промышленность, недра, экономику и все народные сбережения. Другие только и живы тем, что заработали их предки: дома, квартиры, дачи, сбережения и даже автомобили. Ты успешен и всё ладно в твоей семье, если у тебя регулярно мрут близкие родственники, заработавшие при СССР основы благополучия своих потомков. Если этого нет, то и негде взять хоть что-то весомое и жизненно важное. Старики жили осознанием того, что им есть, что оставить детям, есть некоторые сбережения и возможность достойно дожить свой век. Сначала обесценили и вытащили сбережения, потом в пользу доллара кастрировали зарплаты, кратно уменьшили пенсии, убрали медицину, санаторно-курортное обслуживание, но оставалась ещё советская недвижимость. Война на Донбассе снесла и это. Труд нескольких поколений был уничтожен и превращён в кучи неликвидного мусора, для утилизации которого тоже нужны средства, которых, в свою очередь, не хватает на еду. Помню отлично, как людей переселяли из рабочих бараков в благоустроенные квартиры. От токаря и шахтёра, до инженера и профессора процесс был доступен всем и не долог. Очередь на жильё была 3-5 лет. Приток рабочих кадров на промышленные предприятия и шахты Донбасса зависел от сроков выдачи жилья, и 5 лет – это было долго. Деды и отцы, да ещё и мы успели получить квартиры, наши дети – нет. И только наша смерть может приблизить их к некоторому благополучию. Получить жильё невозможно, купить – примерно та же картина, продать родительское и тут же проесть – запросто и такая опасность присутствует. В Донбассе и эта возможность утрачена. Старики гибнут вместе с домами и квартирами, зачастую вместе с детьми и внуками, остаётся кто-нибудь один нищий из этой славной трудовой династии, никому не нужный осколок, ещё вчера счастливого, рода человеческого, стоящий у кучки дымящегося хлама, некогда бывшего основой благополучия и светлого будущего нескольких поколений этой фамилии. Мало того, им ещё и спокойно умереть не удалось. Нациствующие укро-выродки, отрыжка преисподней, так почитаемые и поддерживаемые коллективным Западом, грабили, насиловали, издевались, убивали и глумились над членами твоей семьи, самим тобой и твоими любимыми людьми. Ломали кости, снимали шкуры, выжигали свастику, выкалывали глаза и подрезали сухожилия. Я не хочу перечислять всё, что у меня зафиксировано из первых уст. Прямые жертвы геноцида масштабны, но сопутствующие и вовсе обескураживают. Почему мы не считаем потери из числа пожилых и не очень людей с хроническими заболеваниями, благодаря войне вошедшими в неизлечимую фазу? Не выдержало горя 1001 человеческое сердечко и остановилось во время очередной бомбёжки пёсьей своры верховного головнокумандувача Вальцмана, Турчинова, Зеленского. Раз и остановилось сердечко твоего любимого человека на 20 лет раньше, чем могло бы и на 40, чем надеялись. Сахарный диабет, гипертония, стенокардия и так далее в условиях отсутствия лекарств и комфортных условий лечения. Да каких там комфортных? Минимально допустимых. Холод, голод, обломки кирпича твоего дома, бомбёжки, сырой подвал и рвущиеся от горя сердца советских людей, переживших Отечественную войну и немецкую оккупацию, этих детей войны, всю свою жизнь работавших ради счастья своих детей, в итоге волей бандерствующих нацистов возвращённых снова в фашистский ад. Бессилие, безысходность и смерть в нищете и без надежды на жизнь. Сколько людей похоронили своих детишек и внучишек, сколько похоронено людьми родителей, дедушек и бабушек, братьев и сестёр. Не все погибли от пули или осколка, многие от самого факта войны и её не человеческой личины. Но в статистику они не входят, в вину бандероте и прочим карателям вменены не будут, единственная надежда на сегодняшнее отмщение. В их ряды, наших ушедших близких, добавились ещё и наши пацаны – участники антифашистской операции. Есть, что предъявить и кому. Я помню, как карателям на «передовую», а по сути, к стрелковым рубежам тира или позиции сафари, с остальной Украины отправляли сало в банках, носки, варежки, детские рисунки. Много чего. Пропаганда калечила детей, извращала отроков и развращала взрослых, вытягивая наружу и развивая самые низменные качества и наклонности пошатнувшейся от безумия нации. Долго писать. Фашизм выпестован, отформатирован и выдан на-гора в качестве национальной идеи, подменив собой духовность, человечность и разум. И что теперь не так? Ведь этого добивались долгие годы, к этому шли по трупам, набирая матёрости и куража. Настал момент истины…
P.S. Много погибло знакомых мне людей, родных и близких моих одноклассников и друзей детства, но почему-то особенно меня зацепило, когда во время очередной бомбёжки Горловки пару лет назад, после попадания в дом снаряда, крошка-внучок моей знакомой, маленький и любимый котёнок 4-х лет от роду, вдруг перестал разговаривать… Что случилось в душе и головушке этого крохи? Как его возвратить к его только что начатой жизни? Почему он не имел право на счастье и, по какому праву, Порох прописал ему бомбёжки и подвал? Вопрос: кого сегодня жалеть будем и перед кем каяться? Господи, спаси и сохрани мирных людей и их семьи по обе стороны беды, но мрази должны ответить.
