Одинокая серая глыба, торчащая у разбитого моста через ерик Казачий, каждый день резала мне глаза своим бессмысленным нахождением там. Вид, конечно, получается отличный: мост чуть ли не из земли убогий, перекрытый частично для движения пешеходов, и за ним тянется серая мрачная стела. К чему она там, зачем? Пытаюсь вспомнить. Вроде как на ней написано было, что это Советский район Астрахани, а может, и не вроде, я уже и сам забыл.
Ты с какого района?
Казалось бы, вот ещё совсем недавно проезжал тут на трамвае, а на этой стеле было что-то красивое написано, цветными буквами. Память всегда выдаёт картинку ярким солнечным цветным погожим и безветренным деньком, поэтому я не уверен, что она, конструкция эта, была с цветными буквами. Но не с чёрными же на сером? Память – единственное место, куда не смогли забраться грызуны, подточившие город своим пофигизмом. Только у неё один минус – не всё сохраняется чётко. Особенно, если раньше не обращал на это пристальное внимание.
Стела – это, прежде всего, символ, чтобы каждый при виде его ощущал себя частью чего-то большого, необъятного родного. «Ты с какого района?» - с этой фразы начиналось знакомство со славными традициями уличной дружбы и мужского этикета. А сейчас кто мне скажет, с какого я района, если на стеле этого не написано? И всё, поминай, как звали – молчание есть неправильный ответ на вполне конкретный вопрос. Подставляет администрация людей неизвестного района, не даёт им понять, где они. Знаете, когда советские войска в Венгрию входили и в тогда ещё Чехословакию, местные жители срывали или закрашивали все указательные знаки, все таблички с названием улиц и номерами домов, чтобы советская армия попросту не понимала, где она. Так и здесь наверняка получилось, ведь стела-то выкрашена и стоит в нормальном состоянии, как бы ожидая, когда отступит враг, и маляр доброй рукой гордо вернёт ей ранее начертанные строки.
Яма на Маркина
Почему они не любят Астрахань? Или это какая-то странная любовь? Я бы распустил городские администрации, пусть там лучше детские сады были бы, а чиновники должны ходить пешком по районам, за которые они получают зарплату. Более того, чиновник района должен знать историю района, всего основные проблемы, потенциальные проблемы и своевременно докладывать наверх, запрашивая сумму ассигнований для устранения неполадок и развития территории. Чем лучше будет район, тем охотнее туда будут стремиться люди, устраивать свой бизнес, платить налоги и так далее. Всё же очень просто на самом деле, гораздо проще, чем у Маркса в его произведении, которое все слышали, но читал, наверное, из своего поколения только я. Чиновник должен ходить, ноги у него должны быть максимум на треть менее развитые, чем у почтальона. Чиновник должен знать всё. И даже если ямы на дороге нет, он должен знать, что она будет завтра, потому что тут работала бригада Ивана Магомедовича Каца, у которого вечно рабочие халтурят и не утрамбовывают грунт, в результате чего на дороге появляется яма.
Кстати, какая чудесная яма в начале улицы Маркина появилась! Всем рекомендую. Как я вчера в неё чуть не влетел, а судя по следам, там кто-то уже ходовую с бампером оставил. Надеюсь, это был чиновник, и теперь он ходит на работу пешком или изучает камасутру на практике, стоя у входа в маршрутке.
Хорошо быть чиновником!
Работать чиновником хорошо и приятно – пиши себе бумажки и складывай в стол. Это не районные центры управления, а просто кружки, группы продлённого дня, где взрослые коротают весь день. Что они делают? Берут листы формата А4, печатают на них тексты, складывают в папки. Потом, когда папка год постоит на полке, её сдают в архив на хранение сроком в 25 лет. Сейчас уничтожают те папки, которые были созданы заботливыми руками в 1989 году. Их можно сразу сжигать, минуя архив, но тогда сразу будет очевидным бесполезность бытия чиновника. Пишет он другому чиновнику, а тот – другому. Это просто социальная сеть такая, как «Вконтакте», когда ты ставишь лайки незнакомому человеку, смотришь его фотографии, а к утру думаешь: «И зачем я это смотрел?» Вот и у них так.
К счастью, есть среди них и читатели «Факта и компромата». В прошлом году писали мы о том, в каком плачевном состоянии находится стела в микрорайоне УВД у села Семиковка. К следующему номеру стелу покрасили, привели в порядок – приятно смотреть на эту жёлтую конструкцию, излучающую тепло. Теперь пришло время этой стелы на Казачьем.
Об Островском замолвим мы слово
Вообще я занимаюсь другими, как мне кажется, более важными делами, но это субъективное мнение моё, однако оно выражается в таких вот мелочах. Из-за такой вот стелы, извините, я не выполняю задания редакции, зато работаю за какого-нибудь клерка, сидящего в душном кабинете. Кстати, вы бы уже окна бы открыли, а то заходишь к вам, дышать нечем, вакуум просто. Чем вы дышите? Распоряжениями и документами? Напишите тогда распоряжение об этой стеле или пусть её уличные художники раскрасят до самого пика, как им подскажет сердце, будет красиво.
И коли уж зашла речь о стелах, то пора уже приводить в порядок монумент на улице Николая Островского. Мне он всегда казался несколько странным, но сейчас это вообще нечто. Серп и молот наверху - к чему он вообще? Пусть там будет герб города.
Какое отношение Островский имел к серпу и молоту? Нужно убрать.
Внизу там карта района. Я смотрел – ничего непонятно. Кто её делал, словно для себя делал записки. Знаете, когда журналисты записывают чью-то речь тезисно, очень быструю речь, то после такие записи если дать врачам, у них просто случится истерика и они расплачутся нам в жилетки. Так вот там примерно то же самое, словно я сморю на схему городка в Китае – вроде что-то написано, а что и к чему не ясно.
Трибуна: была и нет её
Можно сделать всё красиво и по уму. Это же большие вещи, они бросаются в глаза. Памятник Курмангазы стоит грязный, фонарь светит только один. Уже тепло – помойте памятник, не позорьтесь и нас не позорьте, в конце концов.
И я вам скажу, почему такая вот ерунда происходит. Вот взять все эти администрации, где тётеньки ходят из кабинета в кабинет, а им помогают молодые девчонки. Они же не знают ничего о том городе, которым управляют или как это назвать. Помните, на площади Ленина (в прошлом же году писал о том, что её нужно переименовать, а Ленина памятник перенести, но теперь после Украины уж точно не получится – Ленин как всегда живее всех живых и ладно, пусть живёт, коль не похоронен) стояла площадка-презентация города. Такая была она красивая, информативная. В ней было всё отражено, вся история города: кем создан, когда, какие основные моменты были, какие выдающиеся люди жили и приезжали сюда, указаны предприятия и ещё много всего полезного, а рядом стоял стильный серп с молотом уже из нержавейки, но смотрелся он очень круто на самом деле. Где эта площадка? Разобрали! А почему? Вот кому она мешала? Потому что это была по сути три-бу-на. Туда любой несогласный взбирался и успевал сказать то, что думает, пока не начался буча. Мне всегда нравилось, когда там митинги были и неважно чьи – мимо кто идёт, все подходят, слушают. Народное вече. Дажешеин (Дажешеин лучше писать слитно, как мне кажется, потому что это мем) когда выступал, у меня не было к нему отрицательных эмоций, потому что вечно начиналась заваруха.
Очень приятная была трибуна во всех смыслах. Сейчас её нет, а может быть, стоит её сделать вновь и указать там все моменты ключевые, чтобы помнили и Варвация, и трагедию митрополита, и Ордена Ленина - Астраханский рыбокомбинат, который строили всей страной в ту самую первую пятилетку. Много там чего можно написать и даже поставить экран небольшой или пустить бегущую строку с разной актуальной городской информацией. Где всё это? Нет ничего.
***
Только ветер несёт пакеты по улицам. Раньше пакетов не было, они были на вес золота, поэтому по улицам не летали, а сейчас их много, а урн мало – летают, того гляди в лицо попадут. Город летающих пакетов. Смотришь на фронтон здания биржи труда и видишь все эти скульптурочки. Сейчас такое бы не стали делать. А зачем, правда? Какая разница в самом деле Астрахань это или Атырау или Архангельск – просто живи себе и ни о чём не думай, не пытайся вспомнить то, чего не знал, потому что тебе этого не сказали и не оставили об этом упоминание, чтобы было видно всем, всему городу, каждому жителю и гостю. Сейчас же всё это больше напоминает большую палатку, в которой ночуют до и после рыбалки. У палаток же нет названий, так и здесь их нет.
Ильдар Каратагандаев,
