Когда я решил принять участие во Всероссийской переписи населения 2010 года, я совершенно не осознавал, с чем на самом деле мне придётся столкнуться. Дело это неблагодарное, отнимающее много сил, времени и абсолютно неблагодарное в материальном отношении. Деньги никто из моих знакомых переписчиков за проделанную работу так и не получил, несмотря на то, что в договоре стояло – в срок 10 дней после сдачи подписных документов. Но, как не странно, во время этой работы я испытал целую гамму чувств, которыми и хочу поделиться с читателями газеты.

Первое. Чувство единения и любви к родному краю. Не каждый раз бывает, что можно в течение двух недель зайти в гости к сотне знакомых, а уж тем более не знакомых людей. И, не смотря на то, что не всегда у людей есть время и желание отвечать на вопросы и, тем не менее, к моему великому удивлению, чаще встречали благожелательные лица, и люди отвечали теплотой и душевностью мне – по сути абсолютно постороннему человеку.

Второе. Радость и гордость за родной край. Несмотря на… Итак, хлебом не корми, дай поругать кого-нибудь и за что-нибудь. Те, которые меньше всего ругают кого бы то ни было, живут, выглядят и образовательный уровень, и сё под стать. Так бытиё – сознание или сознание – бытиё? Или сознание спит, и в это время быт и Ё. Чувство сдержанного оптимизма. Помню, как восемь лет назад в мою собственную дверь постучались переписчики – ходили они в то время толпами – веселыми, шумными стайками студентов и прочего иного люда. Посмотрел из окна и решил не открывать. И только у самой богатой моей знакомой в 2002 году был примитивный Сименс с черно-белым экраном – «смотри какая вибрация!». В этом году я купил три мобильных телефона. Один подарил. Другой себе оставил. Третий вообще не помню где. Мобильным интернетом никого не удивишь! Соответственно, жить стали если уж не веселее, то по, крайне мере, более общительнее, и технологии летят на скоростях G8 –именно таким образом был обозначен телефон редактора газеты у меня в телефонной книге. За сменой его номеров телефонов в 2007 году было не угнаться.

Третье. Чувство жгучего стыда от того, что в вопросах переписного листа в разделе о «Средствах к существованию» у меня лично не было непреодолимого желания написать «шакал я паршивый…», но, тем не менее, на одиннадцатый вопрос «О помощи иных лиц» этого раздела, ни один пенсионер не ответил, что ему помогают дети. И я сам к моему великому сожалению и стыду забыл, когда посылал последний раз деньги своим родителям и другим престарелым родственникам. Это к вопросам о «стакане воды»….

Четвёртое. Щемящее чувство солидарности с теми, кто, к сожалению, не может найти достойного применения (как, впрочем, и не очень достойного и вообще хоть какого-либо применения) своим силам.

Пятое. Боль душевная от того, что тридцатилетние астраханцы отвечают: «работу и не ищу – где же её найдёшь, и кто меня на неё возьмёт?».

Шестое. Удивление и очарование от встреч с удивительными земляками. Одна бабушка являлась живой свидетельницей практически всех событий в жизни нашего города: и как люди в мастерских Нобеля работали, и как на фронт уходили, и как мирную жизнь отстраивали сызнова, и, не смотря ни на что, сумели сохранить ясность ума и трезвость мысли. Вот так вот. И дай вам Бог!

P.S. «И не видать конца и края, только синь сосёт глаза». С. Есенин.

Один из полумиллиона, навскидку.

"Факт и компромат" № 35, 10.11.10.