Вся жизнь Олега Шеина идёт от выборов к выборам, перемежаясь судебными заседаниями и акциями протеста. Эта насыщенная жизнь вызывает восхищение у земляков, и астраханцы потихоньку создают эпос об Олеге Шеине, состоящий из коротких историй из его выдающейся жизни. Часть эих лаконизмов мы выносим на строгий и непредвзятый суд наших благородных читателей и в назидание грядущим поколениям.
• Олега Шеина можно было бы назвать «Героем нашего времени», но это не так, - он живёт в другом времени.
• Олег Шеин не боится труда, а вот труд его побаивается, потому что не хочет, чтобы его объявляли нечестным.
• Слова Олега Шеина вылетают, как у всех людей, но ловить их охотников нет.
• Можно было бы назвать Олега Шеина циником, но самому циничному цинику далеко до него.
• Москва слезам не верит, а Олег Шеин никогда не плачет.
• Кто бы знал, как надоели Олегу Шеину Справедливость и ЖКХ, но он терпит – надо держать марку.
• Когда Олег Шеин, насвистывая, надевает полуботинки, шнурки, покачиваясь в такт мелодии, завязываются сами собой.
• Олег Шеин безошибочно выбирает арбузы. Спелые и сладкие ягоды он называет справедливыми.
• Олега Шеина любят женщины, но только исключительно пожилые.
• Олег Шеин может найти общий язык с представителями различных социальных слоёв, но особенно ему нравится общаться с дураками.
• Для Олега Шеина депутатские льготы являются унижением, но пользуется он ими назло своим политическим противникам.
• В душе Олег Шеин считает, что Пушкин не того Олега назвал вещим.
• Ванга обязательно говорила об Олеге Шеине, просто от нас это скрывают.
• В катренах Нострадамуса нет упоминаний об Олеге Шеине, потому что у едросов всё схвачено.
• «Инсульт», - улыбнулся Олег Шеин. «Олег Шеин!», - ужаснулся Инсульт.
• Когда Олег Шеин был маленьким, никто не мог заставить его есть, если он этого не хотел.
• Когда школьник Олег Шеин брал в руки толстую книгу, он говорил: «Поем, когда прочитаю её до конца!»
• Если завтра война, то послезавтра Олег Шеин объявит голодовку.
• Если бы Олег Шеин был среди 26-ти бакинских комиссаров, то ныне память была бы о 25-ти погибших комиссарах.
• Если бы на месте Сергея Лазо оказался Олег Шеин, то в топке паровоза сгорели бы японские интервенты.
