Юные астраханцы снова сдали Единый государственный экзамен. Это всего лишь проверка знаний, полученных за всё время обучения в школе (как декларируется это мероприятие), однако в реальности это «что-то с чем-то», скажу я вам.
Почему же я не на третьем курсе? Потому что я не поступил ни в один ВУЗ. Эпопея с ЕГЭ для меня лично началась в 2013 году, когда я сдал сразу несколько гуманитарных предметов, но с треском провалил экзамен по литературе, набрав целых 12 баллов. Ну нет у меня склонности к этому предмету! Пришлось довольствоваться малым: русским языком, английским и обществознанием. С таким набором можно было здесь поступить только на философский факультет. Это меня не особенно радовало. Потому как цель у меня именно в получении высшего образования «корочки ради» в первую очередь – хотя даже с таким подходом быть философом, по мне, как-то некомильфо. На вопрос о том, кто я, отвечать «философ» как-то, согласитесь, не очень. К сожалению, в тринадцатом году можно было выбирать только пять предметов для сдачи, и я не смог сдать ту же историю с биологией. Решил наверстать упущенное в следующем, 2014 году.
Тогда в конце 2015 года я пришёл подавать документы, но мне сказали приходить в текущем году, в марте. Не дожидаясь марта, я пришёл в феврале и... вы не поверите, я успел подать документы в последний день приёма. Да, снова изменились правила, сроки подачи. Теперь можно было выбирать хоть все предметы для сдачи разом. Я выбрал десять (с заделом).
Обстановка была торжественно-суетливая, словно на поминках, когда все что-то пытаются делать, но поздно и не нужно. Меня отправили отдавать вещи в комнату хранения, тут же остановили, сказали записаться, проверить документы, потом вновь отправили в комнату хранения, после чего уже какая-то по счёту сотрудница облминобра долго и так тщательно прощупывала меня металлоискателем, что один из посетителей сказал, что так даже в аэропорту не проверяют.
Дальше мне предложили снять верхнюю одежду, а я был в балахоне, под которым не было ничего. К тому же вся эта кутерьма мне несколько сбила с толку; мой настрой на экзамен стремительно таял под взглядами 15 пар глаз. Повторив, что я не могу снять, мне сказали снимать. Ну я и снял, произведя небольшой фурор, будто у меня на груди и животе была татуировка огромного храма с множеством куполов и крестов. Татуировки не было, но волосы так смутили присутствующих, что думал совсем уж не пустят – в балахоне почему-то вдруг оказалось нельзя, а волосатым нельзя тоже. Хорошо хоть вообще пустили, а ведь могли бы засомневаться в моей человеческой природе и потребовали бы привести профессора Преображенского.
Все сидели и ждали, в то время как участники процесса, распорядители, повторяли с ахами и вздохами мантру о том, что всё из-за опоздания. Если бы меня не досматривали внизу так, будто я пришёл на атомную станцию или в сверхсекретный архив, никто бы не опоздал. Но заявлять об этом было глупо, и я просто сидел в окружении глаз таких же сдающих экзамен людей. Кому-то было за двадцать, кто-то, очевидно, провалил экзамены в прошлом году. Сдавали русский язык, людей было много.
По традиции отвечаю очень быстро на вопросы, ответы на кои не требуют усилий. Пробивая один за другим их, отмечаю про себя, что некоторые ответы были бы недоступны мне по причине отсутствия их в школьной программе. Но учитывая то, что занимался я давно, это не удивительно. Ответив на «быстрые» вопросы, я перешёл к более сложным, к которым вернулся. Посмотрел по сторонам: кто-то писал спокойно, кто-то нервничал, но писал. Несколько человек просто читали и не могли взять в толк суть происходящего и сокрушённо смотрели на все эти разноцветные листы с вопросами. Один человек встал и ушёл очень быстро, при этом меланхолично спокойно, что показалось мне несколько странным и отослало в 2013 год.
Я же ответил на все вопросы, написал сочинение. В прошлый раз я писал сочинения, что называется «от души», поэтому провалил литературу, и по русскому получил всего 60 баллов. В этот раз я перешёл к тактике иной: отвечать в сочинениях так, как от тебя хотят. Этому я научился, проходя психологические тесты, в которых отвечать правду не стоит, потому как ты останешься в дураках. Нужно врать, подмечая однотипные вопросы, чтобы тебя не уличили во лжи. Если отвечать прямо, как деревенский Ваня, то по тестам ты пройдёшь любые испытания и тебя примут в любое учреждение или фирму. Сочинения же писать нужно – моё личное мнение – только для экзаменатора.
Я представил себе его и написал для него (скоро узнаю, что из этого выйдет).
Весь этот цирк с конями, проверкой документов, прощупыванием металлоискателями, конвоированием по этажам и кабинетам длился месяц. Я сидел в кабинетах, где было заклеено всё. В кабинете музыки заклеили ноты. Было заклеено и лицо Бетховена, но он предательски просвечивался сквозь белые листы, я его видел, и мне было неудобно: люди старались и заклеивали, а я вот всё равно его разглядел, словно упёрся в чью-то полупрозрачную кофту в момент, когда на неё ярко светит солнце. В кабинетах было душно, только произведения Бетховена согревали мою душу и успокаивали желание покинуть этот балаган. Да, всё же не до конца смогли сделать фон максимально нейтральным – инвентарные номера на столах и хулительные надписи школьников временами отвлекали от экзамена и мыслей о высоком. Но сейчас – не о высоком, о ЕГЭ.
В этот раз одна девушка вообще сидела и ждала, пока я закончу сдавать экзамен. Представляете, да? Вот я сижу и пишу всё полтора часа, а она просто сидит и смотрит. Вообще ничего не делает. Инструктаж нам читали обоим. Чего она ждала? А когда я уйду. Чтобы потом... вот и я о том же, вы угадали верно. И я в это ЕГЭ не верю ни капельки. У нас тотальный диктант на пятёрку сдала во всей области одна-единственная девушка нетитульной национальности, а ЕГЭ пишут так, словно с детства с филологами жили одними и профессорами-лингвистами.
У тебя будет ощущение, что ты сидишь голый на площади Ленина и ловишь рыбу в фонтане. Это просто какие-то мучения. И вопросы там к школьной программе порой вообще не имеют отношения.
А вот, например, в Финляндии отказались от субъективных оценок и просто стали учить детей. Учить и учить. Теперь там лучшее образование в Европе без криков и скандалов, без слёз и страха от первой полученной двойки. Без позора, когда ты худший в классе и твоим родителям на родительском собрании вместе с детьми, на совместном собрании высказывают это, и ты хочешь сгореть со стыда.
Я не про себя, но у нас такие были товарищи, которые в итоге замыкались, и жизнь их выкидывала на обочину, с которой они срывались во все тяжкие и теперь рассматривают нашего бывшего горе-мэра.
Я уверен, что ЕГЭ рано или поздно отменят, потому что это профанация. Это всего лишь жизненное испытание, скажут вам там перед экзаменом. Вот только зачем оно нужно и к чему с помощью такого испытания готовят, я так и не понял. К поступлению в профессуру разве что или к концу света, когда вы вдруг останетесь одни, и эти знания будут только у вас среди немногих выживших.
Володя Воблоловов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 17 (675)
AST-NEWS.ru
Начну с того, что школу я окончил давно и решил поступить в какой-нибудь институт без определенной цели. Сначала планировал на менеджера по туризму, но потом ситуация начала меняться и сейчас это всё потеряло актуальность в большой степени. Хотя я бы уже мог учиться сейчас на третьем курсе и стал бы в итоге дипломированным товарищем, что на самом деле очень актуально в Астрахани. Потому что у нас в стране одной из самых востребованных специальностей (или, если хотите, профессий) является сотрудник по... гостеприимству. Действительно, это с одной стороны кажется странным – сотни туристических баз по всей области, отели, гостиницы должны способствовать развитию культуры гостеприимства, но данные упорно говорят о другом: из 50 самых востребованных специальностей и профессий, которые сплошь составляют люди труда, нужны и те, из разряда «с хлебом, с солью».Я помню, как всё начиналось
Почему же я не на третьем курсе? Потому что я не поступил ни в один ВУЗ. Эпопея с ЕГЭ для меня лично началась в 2013 году, когда я сдал сразу несколько гуманитарных предметов, но с треском провалил экзамен по литературе, набрав целых 12 баллов. Ну нет у меня склонности к этому предмету! Пришлось довольствоваться малым: русским языком, английским и обществознанием. С таким набором можно было здесь поступить только на философский факультет. Это меня не особенно радовало. Потому как цель у меня именно в получении высшего образования «корочки ради» в первую очередь – хотя даже с таким подходом быть философом, по мне, как-то некомильфо. На вопрос о том, кто я, отвечать «философ» как-то, согласитесь, не очень. К сожалению, в тринадцатом году можно было выбирать только пять предметов для сдачи, и я не смог сдать ту же историю с биологией. Решил наверстать упущенное в следующем, 2014 году.
Но тут случилась пертурбация – изменились сроки подачи документов, и я не успел подать их, пролетев со сдачей, отложив затею на следующий, 2015 год. На этот раз всё было готово, я серьёзно готовился с целью сдать на хороший балл сразу несколько предметов, даже по которым обычно у меня была традиционно «тройка». Когда я пришёл в особнячок областного министерства образования, я вновь пропустил сроки подачи документов, которые снова изменили. Подать документы на возможность сдать ЕГЭ нужно вообще неизвестно, за какой срок. Поняв, что правила будут меняться снова и снова, я попросил принять заявление на сдачу экзаменов в 2016 году, но принимать его за год отказались.Попытка – пытка
Тогда в конце 2015 года я пришёл подавать документы, но мне сказали приходить в текущем году, в марте. Не дожидаясь марта, я пришёл в феврале и... вы не поверите, я успел подать документы в последний день приёма. Да, снова изменились правила, сроки подачи. Теперь можно было выбирать хоть все предметы для сдачи разом. Я выбрал десять (с заделом).
Первый экзамен был в третьей гимназии. На входе я встретил полицейского, сидящего на лавочке. Подумал, что вот он и бдит за правопорядком. Пройдя в холл, меня встретили два охранника, ещё несколько полицейских и прокурор.Естественно, не безобразно
Обстановка была торжественно-суетливая, словно на поминках, когда все что-то пытаются делать, но поздно и не нужно. Меня отправили отдавать вещи в комнату хранения, тут же остановили, сказали записаться, проверить документы, потом вновь отправили в комнату хранения, после чего уже какая-то по счёту сотрудница облминобра долго и так тщательно прощупывала меня металлоискателем, что один из посетителей сказал, что так даже в аэропорту не проверяют.
Дальше мне предложили снять верхнюю одежду, а я был в балахоне, под которым не было ничего. К тому же вся эта кутерьма мне несколько сбила с толку; мой настрой на экзамен стремительно таял под взглядами 15 пар глаз. Повторив, что я не могу снять, мне сказали снимать. Ну я и снял, произведя небольшой фурор, будто у меня на груди и животе была татуировка огромного храма с множеством куполов и крестов. Татуировки не было, но волосы так смутили присутствующих, что думал совсем уж не пустят – в балахоне почему-то вдруг оказалось нельзя, а волосатым нельзя тоже. Хорошо хоть вообще пустили, а ведь могли бы засомневаться в моей человеческой природе и потребовали бы привести профессора Преображенского.
Все переглянулись, как-то молча поняли друг друга без слов и отправили меня наверх. В этом заведении я в своё время учился. Меня привели в класс на третьем этаже. Внутри было крайне душно: люди, камеры видеонаблюдения. Всё стерильно, а на этаже дежурили стюарды, как на футбольных матчах или в теннисе. Находились они и внутри кабинета. В общем, все дышали и мы никак не могли начать сдавать экзамен: пять человек корпели над компьютером, потому что я, видите ли, опоздал. Один компьютер, пять человек.Хоть опоздать, да от людей не отстать
Все сидели и ждали, в то время как участники процесса, распорядители, повторяли с ахами и вздохами мантру о том, что всё из-за опоздания. Если бы меня не досматривали внизу так, будто я пришёл на атомную станцию или в сверхсекретный архив, никто бы не опоздал. Но заявлять об этом было глупо, и я просто сидел в окружении глаз таких же сдающих экзамен людей. Кому-то было за двадцать, кто-то, очевидно, провалил экзамены в прошлом году. Сдавали русский язык, людей было много.
Он проходит довольно монотонно, долго и не совсем понятно, если не иметь практики сдачи ЕГЭ. Рассказывают о том, что нельзя использовать электронные устройства, что можно в случае плохого самочувствия покинуть экзамен и сдать его потом. Ещё можно принимать питание и медикаменты. Инструктаж насыщен всякими терминами и сокращениями, которые не ясны большинству присутствующих. Сокращения не раскрываются, и они просто пролетают мимо сочетаниями букв.Внимание, инструктаж!
По традиции отвечаю очень быстро на вопросы, ответы на кои не требуют усилий. Пробивая один за другим их, отмечаю про себя, что некоторые ответы были бы недоступны мне по причине отсутствия их в школьной программе. Но учитывая то, что занимался я давно, это не удивительно. Ответив на «быстрые» вопросы, я перешёл к более сложным, к которым вернулся. Посмотрел по сторонам: кто-то писал спокойно, кто-то нервничал, но писал. Несколько человек просто читали и не могли взять в толк суть происходящего и сокрушённо смотрели на все эти разноцветные листы с вопросами. Один человек встал и ушёл очень быстро, при этом меланхолично спокойно, что показалось мне несколько странным и отослало в 2013 год.
Я же ответил на все вопросы, написал сочинение. В прошлый раз я писал сочинения, что называется «от души», поэтому провалил литературу, и по русскому получил всего 60 баллов. В этот раз я перешёл к тактике иной: отвечать в сочинениях так, как от тебя хотят. Этому я научился, проходя психологические тесты, в которых отвечать правду не стоит, потому как ты останешься в дураках. Нужно врать, подмечая однотипные вопросы, чтобы тебя не уличили во лжи. Если отвечать прямо, как деревенский Ваня, то по тестам ты пройдёшь любые испытания и тебя примут в любое учреждение или фирму. Сочинения же писать нужно – моё личное мнение – только для экзаменатора.
Я представил себе его и написал для него (скоро узнаю, что из этого выйдет).
В силу занятости я пропускал некоторые экзамены. После очередного сданного предмета (эта была история), мне позвонили с городского телефона, и неизвестная мне женщина стала склонять меня к тому, чтобы я отказался от дальнейших экзаменов, потому что я единственный участник. На мои удивлённые вопросы и слова о том, что не для того я записывался, чтобы отказываться, она стала провоцировать меня, при этом посчитав мой отказ оскорблением. При этом она постоянно добавляла, что разговор записывается. Ну записывается, так записывается – я не обязан знать все номера городских телефонов, это во-первых. Во-вторых, в различных кодексах я не встречал нигде, что нельзя ругаться по телефону, особенно когда тебе звонит больная на голову обладательница городского номера. Пришлось объяснить ей, что она не права. Ну, раз разговор сохранился, то с удовольствием это всё дело можно послушать в суде. Отправил её и в суд, и ещё по не менее лаконичному адресу. Настроение было испорчено.Бетховен всё видит!
Весь этот цирк с конями, проверкой документов, прощупыванием металлоискателями, конвоированием по этажам и кабинетам длился месяц. Я сидел в кабинетах, где было заклеено всё. В кабинете музыки заклеили ноты. Было заклеено и лицо Бетховена, но он предательски просвечивался сквозь белые листы, я его видел, и мне было неудобно: люди старались и заклеивали, а я вот всё равно его разглядел, словно упёрся в чью-то полупрозрачную кофту в момент, когда на неё ярко светит солнце. В кабинетах было душно, только произведения Бетховена согревали мою душу и успокаивали желание покинуть этот балаган. Да, всё же не до конца смогли сделать фон максимально нейтральным – инвентарные номера на столах и хулительные надписи школьников временами отвлекали от экзамена и мыслей о высоком. Но сейчас – не о высоком, о ЕГЭ.
Ещё в 2013 году я заметил много высоких баллов у людей, которые на экзамене ничего не делали. Так, например, я сдавал предмет, где кроме меня было ещё трое мужского пола. Они сидели ни в зуб ногой, а баллы потом были вывешены. Я посмотрел и ухмыльнулся: двое набрали больше меня. Не хочу хвалиться, но я корпел над всем этим и вышел измученный, да и то набрал 58 баллов. Два товарища просто посидели и ушли, для вида галочки проставили. Угадаете, на сколько больше получили они меня?Девушка-загадка
В этот раз одна девушка вообще сидела и ждала, пока я закончу сдавать экзамен. Представляете, да? Вот я сижу и пишу всё полтора часа, а она просто сидит и смотрит. Вообще ничего не делает. Инструктаж нам читали обоим. Чего она ждала? А когда я уйду. Чтобы потом... вот и я о том же, вы угадали верно. И я в это ЕГЭ не верю ни капельки. У нас тотальный диктант на пятёрку сдала во всей области одна-единственная девушка нетитульной национальности, а ЕГЭ пишут так, словно с детства с филологами жили одними и профессорами-лингвистами.
Уходили от «субъективного» экзамена, чтобы всё было объективным. Хах, а вы можете себе представить устный экзамен по английскому языку без преподавателя? О, это вот настоящее кино. 13 минут экзамен длится. Только через пять ты начинаешь понимать, что делаешь не то, но уже поздно. И никто тебе ничего не объяснит толком, на тебя просто будут смотреть, ухмыляясь.Отменить нельзя продолжать
У тебя будет ощущение, что ты сидишь голый на площади Ленина и ловишь рыбу в фонтане. Это просто какие-то мучения. И вопросы там к школьной программе порой вообще не имеют отношения.
А вот, например, в Финляндии отказались от субъективных оценок и просто стали учить детей. Учить и учить. Теперь там лучшее образование в Европе без криков и скандалов, без слёз и страха от первой полученной двойки. Без позора, когда ты худший в классе и твоим родителям на родительском собрании вместе с детьми, на совместном собрании высказывают это, и ты хочешь сгореть со стыда.
Я не про себя, но у нас такие были товарищи, которые в итоге замыкались, и жизнь их выкидывала на обочину, с которой они срывались во все тяжкие и теперь рассматривают нашего бывшего горе-мэра.
Я уверен, что ЕГЭ рано или поздно отменят, потому что это профанация. Это всего лишь жизненное испытание, скажут вам там перед экзаменом. Вот только зачем оно нужно и к чему с помощью такого испытания готовят, я так и не понял. К поступлению в профессуру разве что или к концу света, когда вы вдруг останетесь одни, и эти знания будут только у вас среди немногих выживших.
Володя Воблоловов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 17 (675)
