Первая в истории астраханской медицины пересадка почки состоится в следующем году. Сейчас группа наших трансплантологов проходит подготовку в Москве. Об этом "КК" рассказал заведующий урологическим отделением Александро-Мариинской клинической больницы Виталий Браташ.

1 труп - 7 жизней

Виталий Иванович сейчас участвует в создании в Астрахани структуры, специалисты которой будут регулярно проводить операции по пересадке органов, организуют аудит смертности в регионе и создадут координационный центр. В него будет стекаться информация о всех "тяжелых" больных, поступающих в областные больницы. Его

специалисты будут отслеживать информацию о состоянии пациентов, чтобы, когда врачи зафиксируют смерть мозга, бригада трансплантологов оперативно выехала для забора донорских органов.

Необходимые для такой бригады специалисты, астраханские хирурги, сейчас проходят стажировку в Москве.

- Потребность в трансплантациях большая. Например, в нашем регионе, по последним данным Минздрава, 143 человека с терминальной стадией хронической почечной недостаточности поддерживают жизнь гемодиализом. Всем им требуется пересадка, - констатировал Виталий Браташ. - Технически мы можем провести такую операцию. Но где мы возьмем орган? По словам специалиста, источников донорских органов два: орган или его часть можно взять от трупа или у живого человека. В последнем случае этот живой человек должен быть генетическим родственником пациента.

- Продажа органов за деньги запрещена, поэтому только родственники могут стать теми, кто отдаст свой орган бесплатно. Но и среди родственников желающие сделать это находятся редко. Поэтому родственная трансплантация - это не выход, - отметил Виталий Иванович. - Хотя бы потому, что изъятие органа - это сложная и тяжелая операция, которая может повредить здоровью донора. Трупу же, как известно, нечего терять.

В наше время теоретически можно пересадить любой орган, кроме головного мозга: разработаны такие препараты, которые могут обеспечить приживаемость практически в любом случае. Главное, чтобы орган нашёлся, в России в целом и в Астрахани в частности шансов получить такую спасительную возможность гораздо меньше, чем на Западе. Многие пациенты умирают, так и не дождавшись пересадки.

- Первые пересадки у нас начали делать лет пятьдесят назад. Но проблеме посмертного донорства, увы, много лет не уделялось внимания. А за это время на Западе ушли далеко вперед. Сумели объяснить людям, зачем нужно посмертное донорство, - рассказывает Виталий Иванович. - Разве кто-то у нас задумывается над тем, что один труп может спасти несколько жизней?

Один труп - это две почки, печень (ее можно отдать двоим), 2 легких, сердце, поджелудочная - семь органов! Семи людям можно продлить жизнь, подарить возможность любить, работать. Но никто об этом не говорит, не разъясняет.

Презумпция согласия в действии

В результате в нашей стране при обилии потенциальных доноров много людей, умирающих в ожидании пересадки. Люди по уже названным причинам попросту не представляют себе, что такое трансплантация и посмертное донорство, кто, как и зачем изымает органы у умерших. А незнание, как известно, порождает слухи. Отсюда жуткие истории про убийства, изъятие органов и их продажу на черном рынке.

Виталий Иванович считает, что эти стереотипы могут помешать развитию донорства и в Астрахани.

- Представьте, приезжает бригада трансплантологов и начинает забор органов у человека, смерть мозга которого уже констатировали. Если родственники не понимают, что таким образом их почивший сородич спасает жизни других, то могут среагировать очень агрессивно, - объясняет Виталий Браташ.

Между тем теоретически каждый россиянин после смерти может стать донором органов. Все потому, что у нас в стране по закону "О трансплантации органов" действует "презумпция согласия". Она подразумевает, что если человек при жизни не высказывался против такой перспективы - значит, он как бы за. Получается, если человек попадет в аварию, врачами констатируется смерть мозга, то без всякого согласия родственников (как это показывают в американских фильмах) можно использовать его органы для пересадки. И врачи не обязаны специально спрашивать разрешения. К этому их не обязывают ни закон, ни медицинские инструкции. По современному законодательству родственники могут быть извещены об изъятии органов уже после операции.

У нас создадут базу "отказников"

В более продвинутых странах, где, как и у нас, действует презумпция согласия, создают базы данных на "отказников". Туда стекается информация о тех, кто при жизни пожелал запретить использовать свои органы для пересадки. У нас в стране такой базы данных нет.

- Мы постараемся дать возможность астраханцам выразить свою волю каким-то образом. Возможно, на сайте Минздрава можно будет внести свое имя в список "отказников", - предполагает Виталий Иванович.

Через такую электронную базу данных каждый сможет зафиксировать свое несогласие или отозвать его, если передумает. В случае смерти любого человека трансплантационные координаторы будут проверять, не состоит ли умерший в этой базе. Но пока такой системы нет и каждый выражает свою волю, как может. О своем несогласии на донорство человек или его близкие (после его смерти) должны заявить сами. Форма заявления не определена. Достаточно даже письменного или устного заявления в произвольной форме.

- Но прежде чем решаться на отказ, нужно задуматься, кто имеет большее право: труп на сохранность или больной на жизнь? - рекомендует Виталий Браташ.

Личность умерла, а сердце бьётся

Смерть мозга в медицинской терминологии означает буквальную гибель человека, личности. Это состояние гибели клеток коры головного мозга. Они отвечают за сознание, память, за высшую нервную деятельность. При этом у тела может быть дыхание, сердечная деятельность и так далее. Внутренние органы - желудок, печень, селезенка - также сохраняют свою жизнеспособность при искусственной вентиляции легких и поддержании вегетативной системы. Но человек уже не может считаться человеком, потому что высшая нервная деятельность у него по факту отсутствует. В России достоверные сведения, подтверждающие смерть мозга, являются аналогом смерти человека, это состояние рассматривается как смерть всего организма, независимо от того, что работа некоторых органов еще сохраняется. При этом наши специалисты заверяют: современные методы обследования позволяют со 100-процентной уверенностью определить, когда человеческий мозг жив, а когда умер.

Анастасия ДМИТРИЕВА.

"Комсомолец Каспия" № 84, 21.10.11.