Я, Диндорого Игорь Георгиевич, бывший депутат астраханского горсовета (теперь это городская дума). С 1991 по 1992 годы был тесно связан с секретаршей торгового отдела городской администрации Д-вой Людмилой Васильевной. Она великолепно разбиралась в моих письменных иероглифах и быстро печатала на печатной машинке. Поэтому в газете «Горожанин» появился ряд моих депутатских статей: «Бездна», «Есть ли дно у бездны», «Квартирный детектив», «Цена предательства» и др.
В это неспокойное для страны время моя совесть не смогла жить под навесом несправедливости, которая себя опоясала сначала красным стягом, потом демократическим, моральная суть которой оставалась прежней.
Вопрос, почему я публично вышел из рядов КПСС, а потом, будучи секретарем городской ДПР, ушёл из стана так называемых демократов, понятен каждому честному человеку, если он действительно любит свою многострадальную Родину.
Но возвращаюсь воспоминаниями к Д-вой Людмиле Васильевне. Июль 1992 года. По предложению бывшего председателя облисполкома, глубокоуважаемого мною Гужвина Анатолия Петровича я, вопреки желанию Д-вой, возглавил два КамАЗа с прицепами, уходящие в горячее Приднестровье с гуманитарным грузом. «Обратно можешь не возвращаться» – прозвучало от Д-вой. Но я вернулся и стал жить у неё, собираясь создать семью. В городской администрации произошла реорганизация, и Д-ова оказалась там лишней. Но я не сдался. Привёл Людмилу Васильевну к Гужвину. Она была в восторге от общения с председателем облисполкома (губернатором он стал позже). Гужвин назначил её сначала каким-то работником на Больших Исадах. Потом ей была предложена работа в областном пенсионном фонде, где она и проработала до 55 лет. В связи с какими-то неурядицами в фонде, она вынуждена была уйти на пенсию.
И тут вдруг оказалось, что Ангелина Евгеньевна Д-ва – моя дочь. На мои вопросы: «Почему моя дочь не Диндорого и не Игоревна», четкого ответа я не получил, кроме того, что она родилась в 1993 году в марте. И, кроме того, с подачи Людмилы пошли слухи, что она не моя дочь. Но слухи и сплетни ничем не подтвердились. С того момента, когда я узнал, что Д-ва родила мне дочь, я пытался найти с ними сближение, но в ответ получал презрительные плевки мне под ноги при случайных встречах с Д-ми. И возникает вопрос: «Почему именно ко мне, когда я снимал квартиру по ул. Бориса Алексеева, вдруг пришла в гостимоя так называемая дочь?».
Квартира моя, как я уже говорил, была съемная, т.к. с матерью моего сына Кирилла жить было нельзя (с 2005 года она – хронический алкоголик, а в 2011 году была лишена родительских прав). Но почему же, спустя 16 лет, вспомнили обо мне Д-вы?
Через Кировский райсуд мне всё же удалось вернуть свою квартиру. Но, поскольку от матери Кирилла отделаться было трудно, в 2015 году она была административно выписана, так как во время моего отсутствия в течение 10 лет не платила коммунальные платежи.
Но я возвращаюсь к вышесказанному: «Почему обо мне вспомнили Д-вы?». На первых этапах сближения с моей дочерью я отдал ей на хранение (дабы моя бывшая жена из-за мести не уничтожила) все дорогие мне документы и книги. А именно: мой семейный альбом, военные характеристики моей матери, которая прошла всю войну, книгу «Ян Жижка», книгу Марины Попович, которую она подарила мне в московском госпитале, со своей дарственной фотографией. В чём же дело? Может быть, в том, что нашел для Д-вой Людмилы Васильевны работу репетитора?
И вот, 11 июня 2015 года Д-ва опять пришла к моему порогу, но моя жена с сыном, узнав Людмилу по моим описаниям, не пустили её ко мне, поскольку эта женщина не представилась. Что теперь-то нужно этой Д-вой? Вероятно, деньги, которые она очень любила принимать от меня. Пожалуй, достаточно написано об этой семейке. Вернёмся к более важному.
Как раз в то время я стал заниматься творчеством; кстати, с административной помощью провёл творческий вечер в актовом зале областной администрации, два концерта в летнем музыкальном театре. Не имея специального музыкального образования, с помощью Анатолия Петровича стал работать автором-исполнителем в Астраханской областной филармонии, на различных концертных мероприятиях. Он, по мере своих возможностей, помогал и контролировал моё творчество. С его помощью я также провел два авторских концерта в память о погибших на Великой Отечественной войне. Моя первая песня «Прости, Россия» звучала несколько раз в моем исполнении на радиостанции «Юность». С его помощью устроился работать автором-исполнителем в областной филармонии и т.д. и т.п. Анатолий Петрович хотел познакомить меня со Львом Лещенко. Не успел… Близость с Гужвиным побудила меня написать две песни «Волжская земля» и «Праздник рыбака». Третью песню «Память» спел уже после его смерти на телевидении. «Пусть случилась беда, с нами душой всегда. Шлёт он живым привет – доброй надежды свет…». Единственно, чем сейчас болит моё сердце – это то, что кроме таланта у меня нет музыкального образования, и из филармонии мне пришлось уйти. А так хочется петь и своими песнями дарить людям радость, но не представляю как.
Автор-исполнитель Игорь Диндорого, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 25 (635)
