Восемь утра. Остатки слабомороженой ночи притаились в тёмном углу старого астраханского двора, окружённого деревянными домами, и обречённо выглядывали желтыми окнами соседки бабы Любы. Почти растаявший снег лежал причудливым леопардом.

На белом островке у самого окна разглядел большую лохматую тряпку, бугорком прижавшуюся кнашему теплому фундаменту. Проделки бомжей? Не похоже, не видно следов жизнедеятельности. Я отошел от окна и занялся ритуалом начала дня.

Вспомнил о подброшенной ветоши, когда услышал возню под окном, кошачий крик и карканье ворон. Пришлось отложить утренний моцион.

За окном на месте «тряпки» я увидел настоящее сражение, точнее неравную схватку старого, видимо, готовившегося покинуть этот мир, кота Васьки со стаей, почуявших смерть животного, обозлённых холодом и голодом серых ворон. Их было не меньше десяти. Они нагло запрыгивали на кота и вяло отскакивали, когда Васька, лежа на спине, отмахивался передними когтями. Но одна, а то и две сразу всё-таки успевали вырвать свой клок шерсти, уже обильно разбросанной по всему двору. Вороньё, призывно каркая и грубо отталкивая друг дружку за право ударить первым, ощипывали кота, как ошпаренного цыпленка, оголив часть бока и тощие кривые задние ноги. Кот истошно орал, не поднимая головы с алого от крови снега, его хвост мелко дрожал, изогнувшись с нелепую петлю. Только правая передняя лапа инстинктивно закрывала голову от черных клыков пернатых волков. Одна ворона приземлилась коту прямо на спину и с лета вонзила клюв в общипанное брюхо. Животное дернуло ногами и подняло дико орущую голову, этого только и ждала другая ворона, запустив отвлекшемуся коту клюв в кровоточащую мочку носа. К ней тут же подскочила другая. Копошащаяся, как опарыши в коробке, дерущаяся куча мала тут же накрыла кота целиком.

Я стал тарабанить по оконному стеклу так, что с кухни примчалась обеспокоенная супруга. Но серые шакалы только отпрыгнули от Васьки и вызывающе уставились в окно, смешно мигая своими черными масляными глазами. Не часто можно наблюдать за этими хитрыми и осторожными птицами с такого расстояния. И вороны, видимо, поняв, что человек за стеклом совсем не опасен, опять обступили обезумевшего от боли и крика кота. Отогнав серых хищников стуком в окно, пошёл остановить расправу.

Я подошёл к обратной стороне окна через несколько минут. Но этого хватило, чтобы серые убийцы превратили Ваську в окровавленную кучу шерсти и снега с грязью. Разорванный живот чуть-чуть приподымался, кот ещё дышал, но уже не двигался, белесый язык, прикушенный собственными зубами, свисал изо рта. На тонкой ниточке держался полусклёванный глаз, вместо второго зияла пустая глазница. Господи, это же настоящие летучие варвары. Я захлопал в ладоши, но вороны, одурманенные свежей кровью, улетать не собирались, они облепили конек соседней крыши и зло наблюдали за дислокацией своего отобранного завтрака. Я осторожно переместил чуть дышащего кота под навес и прикрыл его листом плоского шифера. Получилось что-то вроде асбоцементного мавзолея. Васька еле слышно хрипел, покидая родной двор навсегда…

…Хвостатого разбойника Ваську во дворе знали все. Кто не держит живность: голубей, кур, перепёлок - обожали кота за независимый характер и красоту усатого драчуна. У других осталась недобрая память. До сих пор не могу забыть душераздирающий писк и хруст косточек нашего любимца- трехнедельного кохинхинца, единственного черного породистого цыпленка, которого Васька умудрился схватить за ногу через узкую щель гаражных ворот и вытащить на улицу. Расправа была быстрой и жестокой. Пёрышки и капли крови вели в камыши. Догнать кота не удалось, вместе с утихающим криком несостоявшегося петуха Васька скрылся в непролазных зарослях на соседнем участке. Случилось это летом, пять лет назад.

Николай Васильев, журналист,

Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 2 (562), 17.01.2014 г.