Творчество глубинки
В конце семидесятых Николай прекратил работать бюрократом. Появилось много свободного времени, а голова освободилась от путанных бюджетных инструкций. Он и раньше писал стихи, но сейчас, с обретением свободы, мог легко и нестандартно мыслить.Ведь школа, техникум, институт, армия, бюрократическая деятельность были несвободой.
Он писал о Весне и Осени, о полёте и поломанных крыльях. Его учителями были Пастернак и Вознесенский, Арсений Тарковский, Шекспир и Рильке.
Совершенно случайно узнав о литературной студии «Моряна», работающей в редакции «Комсомольца Каспия», он пришёл на одно из заседаний и не разочаровался. Он нашёл людей, говорящих на его языке – Володю Дутликова, Закира Дакенова, Дмитрия Казаринова, Володю Горжалцана. Какое-то мгновение из наступающей вечности они были вместе, потом кто-то ушёл из жизни, кого-то эта жизнь обломала и изуродовала под себя, но какой-то миг они были вместе, и им Николай читал в год Московской олимпиады и в год ожидаемого построения коммунизма своё «Трамвайное предчувствие», проникнутое пророческими интонациями:
Займите место. Ваш билет
Изрешетил насквозь компостер.
В нём что-то лязгнуло от злости,
В которой, впрочем, смысла нет.
Я пожелаю вам пути,
Но только, помните, не счастья.
Пульс не трясет ещё запястья
И спит спокойно ваш дантист.
Тогда вы скажете: «А ты?
Ведь мы с тобой в одном вагоне.
Садись-ка рядом. Будь спокоен.
Смотри в окно. Считай столбы.
Останови смешной полет
Предчувствия, предубежденья.
Мы не стоим. Мы все в движенье.
Ты тянешь вспять, а мы – вперёд!»
Как больно не узнать лица.
Да мы и не были знакомы.
Я еду, но не до конца,
Где катастрофа ждет вагоны…
Николая допустили до семинара молодых литераторов, приняли на рецензию его стихи.
На семинаре хвалили, в рециензии было тоже много добрых слов, но был и итог: «…идеологически не выдержанные…»
Николай знал, какие стихи были нужны, и однажды в шутку даже написал и прочитал, получив восторженные отклики:
Косяк пошел. Трудяга-сейнер
Загоношился как пацан.
Своею сетью он, наверно,
Мог процедить бы океан.
Ну, а пока процежен Каспий
И пройден вдоль и поперёк.
Никто не скажет нам в упрёк,
Что дело делаем мы наспех...
В ячейках сети серебро,
Что высыпается без звона,
И капитанское «добро»
Звучит в шипеньи мегафона.
Политическая жизнь провинции
Николай и не заметил, как к 1989 году началась демократизация общества. С перестройкой он уже смирился, понимая, что на самом деле ничего перестраивать никто и не собирается, но демократизация его ошеломила. Коммунисты целыми косяками выходили из своей родной партии КПСС и вступали в Демократическую партию, специально для этого созданную Николаем Травкиным, бывшим членом КПСС, Героем Социалистического труда и почётным строителем.Астраханское отделение Демократической партии России (ДПР) возглавил Борис Карпачев – бывший член КПСС, «восставший» против первого секретаря астраханского обкома КПСС Леонида Бородина, которому и так пора было уходить на пенсию. Всё содержание внутреннего духовного мира Карпачёва было написано на его лице, и быть его однопартийцем Николаю не хотелось. Только через двадцать лет Николай понял, что не ошибся в оценке Карпачёва – будучи директором астраханского филиала «Саратовской государственной академии права», тот в результате превышения своих полномочий причинил филиалу ущерб в сумме трёх миллионов рублей, за что получил по решению суда полтора года условного срока.
Николай выбрал «Демократический союз». Партия, созданная в 1988 году в Москве, в качестве своей основной задачи поставила изменение общественного строя СССР ненасильственным путём. Это стало полнейшей фикцией и профанацией. Одна из создательниц ДС Евгения Дебрянская в начале 1990 года вместе с открытым гомосексуалом Романом Калининым организовала «Ассоциацию сексуальных меньшинств» и Либертарианскую партию, затем входила в руководство других ЛГБТ-организаций – в частности, центра «Треугольник», но в Астрахани об этом тогда не знали.
В Астрахани костяком отделения ДС были Коняев, Косов, Василенко, Батыршин. Самой заметной акцией был митинг у ДК ТРЗ 18 января 1990 года в память о разгоне Учредительного собрания в 1918 году. Тогда впервые в Астрахани на морозном ветру развивался триколор. Реакция на достойно проведённый митинг была неоднозначной. В газете «Волга» писалось, что в Жилгородке «матери боятся выпускать детей на улицу из-за страха перед боевиками из ДС».
На периодических общих сборах демократических сил города глава отделения ДПР Карпачёв смотрел на ДСовцев с нарочитым презрением, но те отвечали ему радостными улыбками.
Николай мечтал о крутых реформах в стране, о настоящей демократизации, когда власть из рук партократов перейдёт в руки народа, но понимал, что уличная беготня неэффективна.Когда страну накрыл ГКЧП, Николай понял, что всё кончено, – вместо нормального процесса оздоровления страны начался долгий фарс с нетрезвым президентом, танцующим и дирижирующим по пьяной лавочке…
С тех пор прошло много лет. Прежние демократы резко покраснели. Они, поддерживавшие Ельцина, разваливавшего и распродававшего страну, теперь критикуют Путина, спасшего Россию от деградации и превращающего страну из сырьевого придатка в мировую державу со своим историческим путём.
Сегодня старый астраханец, полный здоровья и разумного оптимизма, с уверенностью смотрит в будущее родного города и обоснованно верит в то, что достойно встретит 500-летний юбилей Астрахани, – не второй Венеции, не тени Питера и т.д., – а единственной и неповторимой жемчужины Волго-Каспия.
Собрали и подготовили Прохор и Фёдор Угрюмовы, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №25 (735), 2017 г.
