Утверждение веры
Это было тогда, когда в Астрахани выгоднее и спокойнее жилось атеистам, а не верующим людям. Верующим людям невозможно было мечтать о карьерном росте – ведь чтобы занять высокую должность, надо было вступить в КПСС, а в эту партию верующих в Бога не принимали.Инспектор бюджетного отдела не мечтал о карьере, ведь любая власть – это необходимость насилия над подчинёнными, а он был противником насилия.
К вере инспектора привела бабушка Анна Павловна, которая крестила его младенцем в церкви Петра и Павла на Свободном посёлке. Он смутно помнил, как его причащали, помнил это как чудесный праздник.
Бабушка умерла, когда ему было семь лет, так что в дальнейшем к вере он пробивался самостоятельно.
С повзрослением его стали посещать мысли о том, что вера или неверие – это последствие социально-политической обстановки в государстве. Был царизм – верили в Бога, стал коммунизм – стали верить в то, что Бога нет.Он не сомневался в существовании Бога, но удивлялся тому, что Он не защищает верующих в Него. Он знал, что тысячи священников были уничтожены в первые годы советской власти, тысячи расстреляны и погибли в лагерях в тридцатые годы. Отца его матери, дедушку, которого он никогда не видел, постигла эта несчастная доля.
Тем не менее, в память о бабушке инспектор посещал православные церкви на праздники, исповедуясь и причащаясь.
Особенно нравился инспектору Покровский собор на Селении. Здесь он познакомился с иподьяконом Владиславом – пожилым человеком с добрым и весёлым лицом. Как церковнослужитель он часто выносил инспектору просфоры, часто говорил легко и просто о вере в Бога.
– Вот умру, и Бог прославит меня за мою веру, – говорил он как в шутку.
Умер Владислав 7 апреля 1980 года.
Перед этим 6 апреля праздновалась Пасха. 7 апреля было продолжение пасхальных торжеств и праздник Благовещенья Пресвятой Богородицы.
Инспектор узнал о смерти Владислава совершенно случайно – на Коммунистической улице его встретила пожилая женщина и сказала о смерти иподьякона и о том, что похороны состоятся 10 апреля.
– Обязательно приходите, – сказала женщина – скорее всего, прихожанка Покровского собора.
10 апреля у инспектора должна была проводиться плановая проверка в одном из бюджетных учреждений, и он решил с утра сходить проститься с Владиславом.
Он немного опоздал.
Тело уже выносили из ворот Покровского собора. Гроб несли иподьяконы в стихарях, опоясанных орарями. Верующие несли иконы и хоругви. Священство в облачениях и с кадилами пели пасхальные тропари.Инспектор сразу понял необычность происходящего. Ведь в советские времена все богослужения должными были проводиться исключительно в храме и церковном дворе. Уличного крестного хода никак не могло быть в те времена.
Но он проводился. Поначалу тихие голоса окрепли. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав» – пела во весь голос вся похоронная процессия.
Да, эта была уже не похоронная, а праздничная процессия, самый настоящий крестных ход, который рос по мере приближения к старому кладбищу на улице Перовской.
В колонне стала ощущаться мощь, хотя большинство участников были пожилые люди пенсионного возраста, которым нечего было бояться.
Лица у участников процессии просветлели и наполнились восторгом. Они ощутили, что их вера не напрасна. Этой вере нипочём атеистическая власть, как временное досадное явление.
Все почувствовали, что всё пройдёт, а вера в Бога была, есть и будет.
Инспектор пел вместе со всеми. Он впервые почувствовал веру в себе и знал, что это навсегда.
Правильное решение
Это было тогда, когда в Астрахани кружка разливного астраханского пива стоила 22 копейки, а продавалось пиво прямо на улице даже зимой. В сильные морозы у продавщицы имелся в наличии термос с горячей водой, которую она подливала по желанию покупателей в пиво.
Инспектор райфинотдела любил пиво, но перед работой не пил – в коллективе не одобрялось, когда от сотрудника шёл запах алкоголя, хотя коллектив состоял далеко не из трезвенников. По любому поводу – будь то государственные или религиозные праздники, дни рождения или квартальная премия, – накрывались столы, где пили водку и шутили с помощью водки.
Когда за столом появлялся новый участник, ещё не посвящённый в эту шутку, на стол наряду с графином с водой выставлялся такой же графин с водкой. Других безалкогольных напитков не было – на столе царствовали водка, вино и пиво.
В какой-то момент новичку хотелось выпить просто воды, чтобы освежить свои вкусовые рецепторы, и ему щедро наливали в стакан водки из графина «с водой». Никто не смотрел в этот момент в его сторону, чтобы не спугнуть, но следили все. Была примета: если новичок выпивал водку, как ни в чём не бывало, даже не поперхнувшись, – это свой человек. Инспектор блестяще вышел из этого испытания – он спокойно выпил весь стакан, а потом попросил налить ещё…
Несмотря на молодость, инспектор бюджетного отдела думал о своём будущем, а поэтому внимательно присматривался к своим сотрудникам предпенсионного возраста. Здесь яркую картину представлял старший инспектор отдела госдоходов Николай Николаевич – полный и одышливый человек. Он выходил покурить каждые полчаса, чтобы не уснуть на рабочем месте, но иногда всё-таки засыпал и падал со стула. Никакого вреда эти падения ему не причиняли, потому что всё тело защищал толстый слой жира, амортизирующий любые удары.
Инспектору не хотелось дожить до подобного состояния и поэтому он старался много ходить, а по утрам отжимался и подтягивался во дворе, компенсируя, таким образом, периодические застолья на работе…Работа инспектора включала проверки штатно-сметной дисциплины. Он проверял на предприятиях или учреждении штатно-сметное расписание, не завышена ли зарплата у работников. За нарушение штатно-сметной дисциплины выносились выговоры, а иногда даже увольняли.
Однажды инспектора послали с такой проверкой на кондитерскую фабрику, расположенную на Трусовской стороне.
Инспектор впервые оказался на фабрике, где производились конфеты «Птичье молоко», очень редко появляющиеся в магазинах. Проверка не обещала ничего необычного. Но неожиданно инспектор увидел, что руководящий состав фабрики получает завышенные оклады, не соответствующие производственным показателям предприятия за последние несколько лет.
Нарушение было очевидным, и поэтому инспектор быстро написал акт, сам перепечатал его на пишущей машинке, потому что не доверял машинисткам, и отнёс все экземпляры акта сначала старшему бухгалтеру, а потом директору фабрики. Директор отказался подписывать акт.
– Ваше дело, – кивнул инспектор и дописал в акте «Директор фабрики отказался от подписи».
Вернувшись в райфинотдел, инспектор отнёс акт заведующему райфо.
Тот мельком просмотрел акт.
– Мне уже звонили, – проговорил он, опустив глаза, – повышенные оклады руководству фабрики установил обком КПСС… Фабрика теперь обеспечивает их «птичьим молоком» и прочими угощеньями… Так что акт надо переписать без указания нарушения…
Инспектор переписал акт, но через пару месяцев решительно уволился, официально сославшись на здоровье, хотя со здоровьем у него было всё в порядке. Как и с совестью.
Собрал и записал Прохор Угрюмов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №17 (727), 2017 г.
