Ахтубинцы издавна привыкли быть дисциплинированными и не болтливыми, положение обязывает. Даже произошедшие прилёты и их последствия массово не обсуждаются и не обрастают слухами, не принято.
Несколько дней назад всех нас повергла в шок массовая атака множества СМИ на наш город, которые сообщили о подвиге лётчика-героя из Ахтубинска, фамилия, имя, отчество прилагаются, куда и на чём летал, что и где поразил, как отважно возвратился на повреждённом врагом самолёте и что намерен громить врага и дальше. Это вкратце. Это не первая публикация подобного рода за весь период СВО, и у нас не возникло сомнений, что нужно ждать прилётов, и они сегодня состоялись, недели не прошло. А как же неразглашение сведений, составляющих военную и государственную ценность? Почему война есть, а цензуры военного времени нет? Почему наши СМИ бесконтрольно и как им вздумается исполняют роль наводчиков для ВСУ? Чего ждать дальше? Когда диверсанты Зеленского взорвут вместе с многоэтажным домом лётчика-героя вместе с его семьёй и соседями? Ахтубинский гарнизон и аэродром благодаря нашим хвалебным публикациям будет по достоинству оценён и занесён в цели ежедневных бомбёжек? Был ли вообще какой-либо смысл когда-либо всуе упоминать этот стратегический объект?
Ведь хватает же сдержанности и профессионализма преподносить информацию о последствиях вражеских налётов в усечённом, нивелированном виде, никак не отражающем истинную трагичность события?
И всё же, где СМЕРШ? На весь мир стараниями потерявших горизонты репортёров гремит Ахтубинск и его лётчики как чуть ли не единственная угроза нацистскому режиму Украины и планам США. Это вместо того, чтобы тихонечко помогать соблюсти правила защиты государственных интересов во имя победы и тем самым помочь воюющим. Зачем нам лишний раз напоминать о себе и вызывать огонь на себя? В чём была такая необходимость? В гонорарах и карьерных реверансах или всё намного хуже и глубже? Поздравляю, по ту сторону линии фронта вас читают и любят. У нас же иное предназначение и статус.
В начале СВО одно из изданий попросило меня написать статью об Ахтубинске, гарнизоне и лётчиках, отважно сражающихся с врагом. Я возмутился и сказал, что ни сам ничего подобного писать не стану, и буду всячески препятствовать тому, чтобы это сделал кто-то другой. Со мной согласились. Это тот случай, когда военная цензура быть должна, жёсткая, дотошная и ответственная. А сегодня, как мы и ожидали, нас бомбили, мы этого сами добились.
