Астраханский театр юного зрителя представляет на главной сцене первую большую премьеру 92-го сезона – спектакль «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина в постановке Андрея Радочинского. За неделю до важного культурного события AST-NEWS.ru встретился с режиссёром.
– Андрей Николаевич! Постановка «Маленьких трагедий» обязана юбилейному году Пушкина?
– Для меня лично это никак не связано с юбилейной датой, я предлагал руководству театра поставить эту вещь ранее, но, видимо, для осуществления давней задумки пригодилось именно это время.
– У вас был опыт переноса этого материала на сцену?
– Нет, впервые ставлю эти пушкинские истории, удивив многих, что взял в работу все четыре произведения. Захотелось пойти вслед за автором, объединившим эти короткие пьесы в один цикл. Если брать отдельно каждую из них, то с точки зрения того же идейно-тематического анализа, всё понятно. А когда берёшь все четыре истории – «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», и «Пир во время чума», то система начинает сыпаться. Сразу теряется вся однозначность и возникает масса вопросов, почему Александр Сергеевич выбрал именно эту последовательность. Вот так, пытаясь разобраться со всем этим, мы создаём спектакль.
– Насколько известно из анонсов, зрителей ждёт нетривиальное прочтение знакомых сюжетов?
– «Маленькие трагедии» идеально легли на мои личные этапные переживания по поводу того, зачем, в частности, нужен театр, а также искусство вообще, не говоря о более глобальных вопросах – кто мы такие и ради чего живём. Поэтому была найдена форма спектакля – репетиции, в котором зритель как бы становится случайным свидетелем живого театрального процесса.
– Создаётся впечатление, что каждый персонаж «Маленьких трагедий» имеет второе дно…
– Если не тройное, как минимум. Пушкин прямо писал, в том числе в своих письмах, что он ни в коем случае не хотел, чтобы его «Маленькие трагедии» трактовались как басни с определённой моралью. Он был против всякой однозначности. Не случайно пьеса с первоначальным названием «Зависть» была переименована в «Моцарт и Сальери», чтобы в ней не читалось никакое моралите. Наша задача состоит в том, чтобы следовать за автором, не вынося никаких оценок. Борьба в поисках смысла существования, определения того, что такое счастье – это и есть жизнь, которая сама по себе является главным значением. «Гимн чуме» – как раз об этом, когда человек в атмосфере приближающейся смерти выбирает жизнь.
– Как актёры работают с витиеватым пушкинским текстом?
– Я излишне переживал по этому поводу первоначально. Теперь не вижу никакого принципиального сопротивления у артистов с этим материалом. Несмотря на кажущуюся сложность, пушкинский текст органично воспринимается артистами. Основное время работы над спектаклем уходит на постижение смыслов, заложенных в пушкинских текстах, чем на их лексический разбор.
– Пыльных париков и шпаг в спектакле не будет?
– Мне бы очень хотелось, чтобы у нас получился в хорошем смысле театральный спектакль. Прежде всего, это не историческая постановка, а спектакль-репетиция, где многие вещи весьма условны, где некоторые элементы ушедших эпох перекликаются с сегодняшними бытовыми вещами. Формат спектакля-пробы многое позволяет. Но, зрители точно не увидят, например, декораций средневековой Франции и рыцарей в латах.
Так как действие всех четырёх коротких пьес цикла «Маленькие трагедии» происходит в разное время, мы ввели художественный приём, объединяющий визуальную эстетику этих произведений.
– Как проходил актёрский кастинг?
– Во-первых, у нас не такая большая труппа, во-вторых, мы все прекрасно друг друга знаем, а в- третьих, пришлось учитывать графики параллельных работ. Одним словом, всё в этом плане сошлось с моим представлением и производственной необходимостью театра. Могу сказать, что я не стал бы предлагать работу артистам, не видя в них исполнителей той или иной роли.
– Наверняка, многие актёры ТЮЗа удивят зрителей?
– Очень на это надеюсь, как и на то, что артисты удивят сами себя. Готовя спектакль, мы постоянно пытаемся совершать открытия.
– Какая роль в «Маленьких трагедиях» отводится музыке?
– Вновь выступил музыкальным оформителем своего спектакля, подобрав самую разную музыку. Но есть кое-что, музыкально скрепляющее весь спектакль – это песни группы «Крематорий». Мне кажется, что тематика их песен, помноженная на их же иронию, очень уместна здесь.
– Андрей Николаевич, вы же готовите ещё и ноябрьскую премьеру спектакля «Две свадьбы». Как это одновременно работать над трагедией и комедией?
– Да, так совпало. Это непросто, но всё как в жизни – трагическое соседствует с комическим. И потом, это же пушкинская трагедия, а не древнегреческая. В ней есть всё – жизнь, юмор и свет. Александр Сергеевич сидел в холерной вынужденной ссылке в Болдино с кучей проблем, связанных с предстоящей женитьбой, деньгами, отцом, государем, и писал, в том числе и «Маленькие трагедии». Это же во многом биографическая вещь, где много личных переживаний Пушкина, которые он обобщил до общечеловеческого уровня. Театр – уникальный механизм, с помощью которого можно смоделировать любую жизненную ситуацию и пережить её лично, как собственную, набираясь житейского и философского опыта. А игнорировать обстоятельства, предложенные таким гением как Пушкин – просто глупое преступление.
– Вы рекомендуете зрителям перечитать «Маленькие трагедии» перед премьерой?
– Считаю такой подход правильным – приходя на спектакль, изначально знакомиться с первоисточником. Хочется верить, что человеку, не читавшему «Маленьких трагедий», не будет скучно на нашем спектакле, но если публика будет в материале, тогда мы сможем выйти с ней на другой уровень общения.
– В анонсе премьеры значатся персонажи, которых нет в четырёх пьесах пушкинского цикла.
– В работе так же «Сцена из Фауста», только в нашем варианте зрители увидят дуэт Режиссёра и Мефистофеля. Зачастую Художник, в расширенном значении этого определения, вступает в союз с искусителем, считая, что тот помогает ему. До поры до времени не ведомо, что конечная цель такого «помощника» – погубить творца. Результатом такого сотрудничества, в лучшем случае, является скука и неудовлетворение итогами своей работы. Именно с этой сцены начнётся наш спектакль, а что будет дальше, предлагаю увидеть лично 25 и 26 октября на премьере.
– Интересно, чем же закончится вся эта история?
– Как и положено, многоточием. Надеюсь, что нам удастся увидеть к финалу свет, насколько это возможно в трагедиях.
– Андрей Николаевич, спасибо за интересную беседу, с нетерпением ждём премьеры!
