Главный местечковый записыватель Щюра всю жизнь мечтал сделать блестящую карьеру. Но даже с точки зрения советского руководства он был непроходимо туп.
Советским боссам-барбосам провинциальной глубинки нравился прямолинейный в своей природной лживости паренёк, ещё более глупый, чем они сами. Но делать его начальником было опасно, он в момент мог разворовать любое самое успешное предприятие, опозорить самое уважаемое учреждение и развалить всю годами налаженную работу.
Достойное решение нашёл совсем юный партбосс с партийной кличкой Мальвина.
- Щюру надо сделать главным записывателем в нашем регионе, - предложил молодой да ранний функционер, - с записывателей никакого спроса нет. Нам ведь надо, чтобы толпа читала только лозунги, а не книги…
Так Щюра стал сначала рядовым записывателем, а потом и главным, окружив себя такими же бездарями, каким был сам…
В этот морозный январский вечер Щюра, Моня и Мина сидели за столом и размеренно пили водку. Пьяный трёп свернул на политику. Заговорили о народных волнениях в Иране.
- Казаки за себя постоять завсегда могли, - важно заявил Щюра.
- А причём тут казаки? – удивилась Мина.
- Так ведь в Иране казаки и живут, - вещал Щюра, - ту землю раньше Персидой звали, а когда туда приплыли на стругах наши казаки, власть переменилась и та сторона стала нашей. Название земли казаки сразу сменили. Она стала зваться «Память о братьях, погибших от болезней и ран», но со временем для простоты ту страну стали звать просто Иран… Вот так…
- Это ты сам придумал? – поразилась Мина, не подозревавшая таких талантов за Щюрой.
- Это баба Дуся из родовы моей рассказала, - гордо доложил Щюра, совершенно не представляя того, каким он выглядит идиотом.
- А как на счёт Сирии твоя родова считает? – полюбопытствовала Мина. – Там тоже казаки живут?
- Конечно, - Щюру не застали врасплох с вопросом, - казаки пришли в ту далёкую землю и назвали её Сирией, потому что у местного населения были проблемы с пищеварением…
- Тебе министром культуры надо быть, а ты всё в записывателях топчешься, - Мина не могла сдержать восхищения непосредственностью Щюры.
- Я давно этого хочу, - промямлил Щюра, - потому и лезу всякий раз министру на глаза, фоткаюсь с ним и клянчу из полуживого бюджета бабло, угрожая утопиться в унитазе.
- Надо брать быка за рога, - возбудилась Мина, - и ковать железо…
- Солидно, - просипел Моня, обожающий смелые начинания, - кому будем морду бить?
- Я думаю, - поморщилась Мина, - что мы обойдёмся без экстренных мер… Союзу записывателей надо заявить о своей исключительности.
- Мы и так исключительные, - обиделся Щюра.
- Мы должны стать в глазах чиновной общественности единственным действительно творческим союзом в регионе, - вбивала Мина сапогом в сознание Щюры свою программу. - Все эти композиторы, художники и театральные деятели должны быть показаны жалкими подражателями и неумехами…
- С художниками трудно будет, - заворчал Моня, - у них картиночки – пальчики оближешь… Я покупаю небольшие натюрморты и городские виды, везу их в Москву и чуть дороже продаю… Проезд оправдываю…
- Ерунда, - поморщилась Мина, - бездари, маляры… Истинные творцы – это мы! Так что теперь каждое наше упоминание о местных художниках, музыкантах и театральных деятелях должны сопровождаться терминами – «маляры», «лабухи» и «лицедеи-скоморохи».
- Но союз музыкантов у нас хороший, - неожиданно зарыпался Щюра.
- Их надо чморить, чтобы мы были как можно выше, - резко оборвала главного записывателя Мина, - исподволь надо чморить и министра культуры. Везде прилюдно надо удивляться какой он разносторонний человек – имея юридическое образование, неплохо разбирается и в культуре.
- Я Мальвине скажу про это, - подключил воображение Щюра.
- А может, ему и морду пощупать, министру вашему? – Моня действительно хотел помочь своим собутыльникам.
- Я думаю, до этого дело не дойдёт, - мягко улыбнулась Мина и благосклонно кивнула Щюре, - можешь уже считать себя министром, но перед этим надо купить кандидатскую диссертацию с культурным профилем.
- Это мы на раз сбацаем! – обрадовался Моня, имевший хорошие связи в бизнесе и криминале.
А с Щюрой произошло нечто странное. Он то ли примитивно отрубился, что с ним бывало довольно часто, то ли вышел в астрал. Так или иначе, но он увидел себя в кресле министра, возглавляющего региональное министерство культщюры.
Сначала Щюра подумал, что это его бред или ошибка восприятия, но какие-то странные, но убедительные голоса заверили его, что всё правильно, а потом показали ещё вывеску громадного здания из красного кирпича. Там было начертано «Министерство культщюры…»
Дух или астральное тело главного записывателя проникло внутрь, пронеслось по кабинетам министерства, где все сотрудники что-то заучивали наизусть. Оказалось, что это стихи Щюры.
Сам Щюра восседал в кресле в громадном кабинете и пил вместе со своими заместителями Моней и Миной крепкие напитки из вычурных бутылок.
- Что происходит? – закричал дух Щюры, с завистью наблюдая, как красиво и качественно косеет чванный министр Щюра в дорогом костюме.
Его услышала только Мина. Она подняла голову и, явно разглядев духовную сущность, кивнула головой.
- Всё вышло, как я предполагала, - объяснила она после того, как поняла откуда появилась сущность, - немного поупиравшись, начальство тебя утвердило на должность министра… Ну а после этого мы могли делать всё, что угодно для укрепления культуры, которую сразу переименовали в культщюру, потому что именно ты представляешь в сложившихся обстоятельствах оплот самой истинной культуры.
- А мне теперь куда? – немного заменжевалась духовная сущность, которой не хотелось возвращаться к записывательской деятельности.
- Входи в него, - немного подумав, решила Мина, - может ума прибавится…
Сущность Щюры стремительно влетела в тело регионального министра культщюры и не почувствовало никакого сопротивления и дискомфорта.
В это время перед министром отчитывался второй заместитель Моня.
- Из библиотек повыбросили всех графоманов и коммерческих проходимцев… Остался массив советской прозы и поэзии и плоды деятельности наших записывателей… Так что месяца через два библиотеки можно будет закрывать. Закрыты все газеты и журналы… Чего бумагу-то переводить… Распущены все самодеятельные и профессиональные музыкальные коллективы. Записыватели сами справятся с задачей досуга населения, а если не справимся, то наберём ещё членов.
- С музеями надо тоже решать, - важно добавил Щюра, - нечего нам оглядываться назад. Надо смотреть только вперёд… Так что все мало-мальски ценные экспонаты надо сдавать в комиссионные магазины, а на особо ценные устроим аукцион…
- А как же здесь всё получилось? – не дошло до министра Щюры.
- А мы теперь в другом измерении, в параллельной реальности.
До Щюры и Мони так ничего и не дошло, но тост за свою параллельную реальность они подняли.
AST-NEWS.ru
Советским боссам-барбосам провинциальной глубинки нравился прямолинейный в своей природной лживости паренёк, ещё более глупый, чем они сами. Но делать его начальником было опасно, он в момент мог разворовать любое самое успешное предприятие, опозорить самое уважаемое учреждение и развалить всю годами налаженную работу.
Достойное решение нашёл совсем юный партбосс с партийной кличкой Мальвина.
- Щюру надо сделать главным записывателем в нашем регионе, - предложил молодой да ранний функционер, - с записывателей никакого спроса нет. Нам ведь надо, чтобы толпа читала только лозунги, а не книги…
Так Щюра стал сначала рядовым записывателем, а потом и главным, окружив себя такими же бездарями, каким был сам…
В этот морозный январский вечер Щюра, Моня и Мина сидели за столом и размеренно пили водку. Пьяный трёп свернул на политику. Заговорили о народных волнениях в Иране.
- Казаки за себя постоять завсегда могли, - важно заявил Щюра.
- А причём тут казаки? – удивилась Мина.
- Так ведь в Иране казаки и живут, - вещал Щюра, - ту землю раньше Персидой звали, а когда туда приплыли на стругах наши казаки, власть переменилась и та сторона стала нашей. Название земли казаки сразу сменили. Она стала зваться «Память о братьях, погибших от болезней и ран», но со временем для простоты ту страну стали звать просто Иран… Вот так…
- Это ты сам придумал? – поразилась Мина, не подозревавшая таких талантов за Щюрой.
- Это баба Дуся из родовы моей рассказала, - гордо доложил Щюра, совершенно не представляя того, каким он выглядит идиотом.
- А как на счёт Сирии твоя родова считает? – полюбопытствовала Мина. – Там тоже казаки живут?
- Конечно, - Щюру не застали врасплох с вопросом, - казаки пришли в ту далёкую землю и назвали её Сирией, потому что у местного населения были проблемы с пищеварением…
- Тебе министром культуры надо быть, а ты всё в записывателях топчешься, - Мина не могла сдержать восхищения непосредственностью Щюры.
- Я давно этого хочу, - промямлил Щюра, - потому и лезу всякий раз министру на глаза, фоткаюсь с ним и клянчу из полуживого бюджета бабло, угрожая утопиться в унитазе.
- Надо брать быка за рога, - возбудилась Мина, - и ковать железо…
- Солидно, - просипел Моня, обожающий смелые начинания, - кому будем морду бить?
- Я думаю, - поморщилась Мина, - что мы обойдёмся без экстренных мер… Союзу записывателей надо заявить о своей исключительности.
- Мы и так исключительные, - обиделся Щюра.
- Мы должны стать в глазах чиновной общественности единственным действительно творческим союзом в регионе, - вбивала Мина сапогом в сознание Щюры свою программу. - Все эти композиторы, художники и театральные деятели должны быть показаны жалкими подражателями и неумехами…
- С художниками трудно будет, - заворчал Моня, - у них картиночки – пальчики оближешь… Я покупаю небольшие натюрморты и городские виды, везу их в Москву и чуть дороже продаю… Проезд оправдываю…
- Ерунда, - поморщилась Мина, - бездари, маляры… Истинные творцы – это мы! Так что теперь каждое наше упоминание о местных художниках, музыкантах и театральных деятелях должны сопровождаться терминами – «маляры», «лабухи» и «лицедеи-скоморохи».
- Но союз музыкантов у нас хороший, - неожиданно зарыпался Щюра.
- Их надо чморить, чтобы мы были как можно выше, - резко оборвала главного записывателя Мина, - исподволь надо чморить и министра культуры. Везде прилюдно надо удивляться какой он разносторонний человек – имея юридическое образование, неплохо разбирается и в культуре.
- Я Мальвине скажу про это, - подключил воображение Щюра.
- А может, ему и морду пощупать, министру вашему? – Моня действительно хотел помочь своим собутыльникам.
- Я думаю, до этого дело не дойдёт, - мягко улыбнулась Мина и благосклонно кивнула Щюре, - можешь уже считать себя министром, но перед этим надо купить кандидатскую диссертацию с культурным профилем.
- Это мы на раз сбацаем! – обрадовался Моня, имевший хорошие связи в бизнесе и криминале.
А с Щюрой произошло нечто странное. Он то ли примитивно отрубился, что с ним бывало довольно часто, то ли вышел в астрал. Так или иначе, но он увидел себя в кресле министра, возглавляющего региональное министерство культщюры.
Сначала Щюра подумал, что это его бред или ошибка восприятия, но какие-то странные, но убедительные голоса заверили его, что всё правильно, а потом показали ещё вывеску громадного здания из красного кирпича. Там было начертано «Министерство культщюры…»
Дух или астральное тело главного записывателя проникло внутрь, пронеслось по кабинетам министерства, где все сотрудники что-то заучивали наизусть. Оказалось, что это стихи Щюры.
Сам Щюра восседал в кресле в громадном кабинете и пил вместе со своими заместителями Моней и Миной крепкие напитки из вычурных бутылок.
- Что происходит? – закричал дух Щюры, с завистью наблюдая, как красиво и качественно косеет чванный министр Щюра в дорогом костюме.
Его услышала только Мина. Она подняла голову и, явно разглядев духовную сущность, кивнула головой.
- Всё вышло, как я предполагала, - объяснила она после того, как поняла откуда появилась сущность, - немного поупиравшись, начальство тебя утвердило на должность министра… Ну а после этого мы могли делать всё, что угодно для укрепления культуры, которую сразу переименовали в культщюру, потому что именно ты представляешь в сложившихся обстоятельствах оплот самой истинной культуры.
- А мне теперь куда? – немного заменжевалась духовная сущность, которой не хотелось возвращаться к записывательской деятельности.
- Входи в него, - немного подумав, решила Мина, - может ума прибавится…
Сущность Щюры стремительно влетела в тело регионального министра культщюры и не почувствовало никакого сопротивления и дискомфорта.
В это время перед министром отчитывался второй заместитель Моня.
- Из библиотек повыбросили всех графоманов и коммерческих проходимцев… Остался массив советской прозы и поэзии и плоды деятельности наших записывателей… Так что месяца через два библиотеки можно будет закрывать. Закрыты все газеты и журналы… Чего бумагу-то переводить… Распущены все самодеятельные и профессиональные музыкальные коллективы. Записыватели сами справятся с задачей досуга населения, а если не справимся, то наберём ещё членов.
- С музеями надо тоже решать, - важно добавил Щюра, - нечего нам оглядываться назад. Надо смотреть только вперёд… Так что все мало-мальски ценные экспонаты надо сдавать в комиссионные магазины, а на особо ценные устроим аукцион…
После это застольное торжество продолжилось. Пили не торопясь, не опускаясь до примитивной пьянки. Выпив, долго молчали, переваривая степень достигнутого успеха. При этом Мина успела выйти в астрал и довольно быстро вернулась.- Вот смех-то, - заявила она министру Щюре, вернувшись в себя, - ты вышел из себя, оставив практически невменяемого болвана. Когда руководство решило доверить тебе министерство, провели встречу, чтоб обсудить планы на будущее – а ты ни бэ, ни мэ. Я брала всё на себя, но меня министром не взяли, а о тебе и разговора никакого. Так что ты в прошлом – обычный главный записыватель.
- А как же здесь всё получилось? – не дошло до министра Щюры.
- А мы теперь в другом измерении, в параллельной реальности.
До Щюры и Мони так ничего и не дошло, но тост за свою параллельную реальность они подняли.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 3 (763), 2018 г.
