Местечковый записыватель Щюра собирался на отдых в Крым. Сердечный друг Мальвина сумел пристроить его в «Артек» в качестве лектора-воспитателя. «Уроки патриотизма», «Родной язык», «Вместе с Пушкиным» и многие другие лекции должны были оказать на детей самое благотворное влияние.
- Уникальная возможность, - улыбнулся Мальвина, - едешь на отдых, чтобы денег заработать.
- Целый месяц? – с восторгом поинтересовался Щюра.
- Хочешь на месяц, хочешь – на три, - как о чём-то само собой разумеющемся пояснил Мальвина.
- Как я тебя отблагодарю – даже не знаю! – рассыпался Щюра.
- Я за этим прослежу, - игриво улыбнулся Мальвина.
«Артек» встретил Щюру как родного. От выпитого в автобусе вина во рту стоял мыльный привкус.
«Артек» поразил Щюру полным отсутствием пионерской символики.
- У дерьмократов ничего святого, - сказал сам себе главный записыватель, но потом вспомнил, что «Артек» более двадцати лет был под властью украинцев.
- Бандеровцы, - прошипел Щюра, дико ненавидящий бандеровцев.
Собственно, Щюра ненавидел всех, но если бы кто-нибудь из этих всех пожертвовал ему деньги, то он с видимой благодарностью принял бы дар. Но дарили ему только с откатами, и поэтому он ненавидел всех.
Щюра явился к директору, предъявил документы. Его без проволочек оформили и проводили к личным апартаментам. Это оказался небольшой одноместный номер со всеми удобствами.
Когда Щюра остался один, он не торопясь выпил бутылку водки и стал ждать ужин, который должен быть в общей столовой через два часа. В нетрезвом виде Щюра решил не выходить, и поэтому прилёг отдохнуть с дороги.
Проснулся Щюра в два часа ночи, когда уже никакого ужина быть не могло. Он выпил ещё одну бутылку водки, но заснуть уже не мог. Он накинул на плечи пиджак как чапаевскую бурку и пошёл прогуляться по пляжу.
В ярком свете почти полной луны Щюра заметил нескольких женщин в купальниках телесного цвета. Завидев главного записывателя, женщины скользнули в воду и поплыли стилем дельфин в открытое море.
Только тут Щюра понял, что женщины были без купальников. Его это возбудило, но не физиологически, а поэтически. Щюра стремительно вернулся в свой номер и написал одно из лучших своих лирических стихотворений:
Не убегайте, я ведь к вам пришёл.
Я гость твой, полуостров Крым.
Я думал, что нам будет хорошо,
Но вы уплыли, и напьюсь я в дым….
Щюра не смог удержаться, выпил ещё одну – последнюю – бутылку водки из привезённых с малой родины и забылся тяжёлым сном.
Утром Щюра через силу встал и направился в столовую, где его чуть не стошнило.
Никакие лекции читать не хотелось, но будучи ответственным чиновником, Щюра пошёл на лекцию как на казнь.
Взявшись читать лекцию о Есенине, Щюра неожиданно для самого себя начал доказывать, что хорошая поэзия рождается исключительно в пьяном угаре.
На следующий день Щюра читал лекцию о творчестве Николая Рубцова.
- Кто много пьёт, тот много и хорошо пишет! – провозглашал Щюра, впадая в восторженный транс.
Слух о странных лекциях Щюры разнёсся по «Артеку». Не только дети ломились к нему, воспитатели и обслуживающий персонал тоже интересовались и, если мест не было, стояли в проходах
Как-то после лекции к Щюре подошёл директор «Артека».
- Я понимаю, что у вас отличные рекомендации, ордена, медали и дипломы, - застенчиво промолвил он, - но ведь это дети… А вы как бы пропагандируете алкоголизм…
- Меня сам Сергей Михалков хвалил, - дохнул Щюра водочным перегаром на несчастного директора, - у меня орден М.Ю.Лермонтова в шкафу лежит!
Состояние Щюры было критическим ещё из-за того, что он плохо спал ночами, выслеживая в пьяном виде голых купальщиц. Водку он покупал в магазинчике, расположенном в двухстах метрах от «Артека», и пить начинал сразу после обеда. Глубокой ночью он выскакивал на пляж, где гонялся за видимыми только ему голыми купальщицами, потом, немного протрезвев, шёл в свой номер писать лирические стихи и пить водку.
Директор между тем написал исключительно деликатное письмо в адрес республиканского министерства образования и науки о лекциях Щюра и попросил дать им научную оценку.
Комиссия прибыла в начале второго месяца нахождения Щюры в «Артеке» и как раз к началу лекции Щюры. Лекция была посвящена творчеству Михаила Шолохова.
- Знаете, как он писал роман «Тихий Дон»? – задавался вопросом Щюра и сам отвечал, - выпьет стакан водки или самогону и пишет главу. Потом ещё стакан водки – и ещё одну главу… У Шолохова и герои пили не закусывая… «Судьбу человека» помните? Так там спирт пьют стаканами, не закусывая…
Щюру не попёрли бы из «Артека», но обстановка в лагере была критической. Трезвым был один директор, да и то потому, что сидел на таблетках, которые почему-то называл «колёсами»…
Когда совершенно не загоревший Щюра вошёл в свой офис записывателей после возвращения из Крыма, он подал Мине толстую тетрадь со своим крымским циклом стихов.
«Я помню чудное мгновенье, - прочитала Мина, наугад открыв тетрадь, - передо мной явилась ты…».
Но «Крымский берег» Щюры всё равно напечатали за счёт бюджета из-за панического страха перед всесильным щюриным дружком Мальвиной.
Рос Эзопов,
Опубликовано в газете "Факт и компромат" № 13 (623), 10.04.2015 г.
