Главный местечковый записыватель Щюра считал, что он разбирается во всём, а в первую очередь – в кино. Про литературу в этом случае даже упоминать не стоило – здесь Щюре не было равных. Любимый фильм Щюры – «Вкус хлеба», поэтому его просто взбесило, когда во время вечернего застолья Мина начала восхищаться фильмом «Чужой».
– Этот фильм снят в 1979 году, а и теперь сморится на одном дыхании, – задыхаясь от восторга, рассказывала она собутыльникам, – я в интернете случайно на него наткнулась – смотрела не отрываясь… Даже выпить не хотелось…
– Не крепка в тебе культура! – обличающе начал вещать Щюра. – За любой однодневкой готова стремглав бежать…
– Какая же это однодневка, – надулась Мина, – тридцать семь лет назад фильм снят, а злободневности не потерял!
– Кто тебе сказал? – ухмыльнулся Щюра. – Все эти фэнтези и фантастика – бред сивой кобылы…
– И «Гиперболоид инженера Гарина» – бред? – язвительно возразила Мина. – Роман написан в 1927 году, а ныне все мировые державы проводят работы по созданию лазерного оружия… И это не единственный пример… Многие учёные считают, что происходит проникновение инопланетян в человеческое общество… Полёты летающих тарелок – отвлекающий маневр… Инопланетяне слишком малы, чтобы контактировать с нами, и они просто внедряются в человеческий организм и сознание для полного контроля… Изображение инопланетных существ, тупо пожирающих людей, тоже отвлекающий маневр – ну, сожрут они всех людей, а дальше что?
– Как же инопланетяне проникают в людей? – снисходительно поинтересовался Щюра.
– У меня был друг, работающий в Моссаде научным консультантом, – охотно объяснила Мина, давно уже вербанушая Щюру и Моню. Перед сексотами родной разведки у неё не было секретов, – конечно, он знает не всё – так и никто этого не знает…
– А каковы признаки иноземности у человека, в которого заселился инопланетянин? – неожиданно поинтересовался Моня.
– Повышенная регенерация, – с видом знатока объяснила Мина, – инопланетянам это трудно скрыть, потому что они восстанавливают любые нарушения в подведомственном организме на автомате… Если человек, в котором живёт инопланетянин, к примеру, порезался, то порез мгновенно зарубцовывается, а рубец также стремительно рассасывается… Менее заметны, но обязательно присутствуют в инопланетных носителях способность к трансформации и мутации… Но большая часть личинок находится в инкубационном состоянии до тех пор, пока носитель не начинает активно работать на чужих…
– Мне надоели эти глупые разговоры, – Щюра схватил открытую бутылку и налил только себе, – я буду пить, а вы рассусоливайте о ваших инопланетянах…
Мина и Моня моментально подхватили свои стаканы, и записывательская пьянка опять вошла в привычное русло.
Внезапно смартфон Мины засигналил мелодией «Хава нагила».
– Мне надо идти, – ответив на иврите и выслушав, поэтесса решительно встала, – курьер с родины.
– В УФСБ позвонить или ты сама позвонишь? – Моня любил определённость во всём. Они с Миной работали двойными агентами Моссада и ФСБ, и надо было следить, чтобы в их тандеме не было сбоев.
– Я сама позвоню, – улыбнулась Мина и продекламировала:
– Не знаю, – отвечала Мина, – может быть, вернусь.
Когда за Миной хлопнула дверь, Щюра достал из стола породистую бутылку Bacardi.
– Ей-то всё равно, что пить – не правда ли? – спросил он Моню, подавая ему бутылку.
Моня достал многонаборный швейцарский нож и принялся открывать бутылку с ромом.
– Нужна твоя помощь, – выпалила она, обращаясь к главному записывателю, успев при этом схватить чей-то наполненный стакан и выпив его одним махом.
– Опять на бабки попала? – ехидно поинтересовался Щюра, намекая на сверхдоверчивость Мины, за которую по молодости надо было обращаться к врачам, а теперь расплачиваться приходилось живыми деньгами.
– Наоборот, – фыркнула Мина, – оплата по факту зеленью…
– Нам укроп и сельдерей не нужны, – презрительно поморщился Щюра.
– Доллары, сто тысяч долларов, – почти шёпотом доложилась Мина, – если ты скажешь, когда прилетит из столицы Белый Зуб.
– А чего это ему здесь надо в нашей глухомани? – горько вздохнул Щюра – с возвышением Белого Зуба он потерял старого дружка, которого когда-то нежно звал Мальвиной.
– Ему – ничего, – выпучив глаза, прошептала Мина, – но он прилетает в сопровождении Президента, о котором никогда точно не известно, где он находится в данный момент… С помощью Белого Зуба мы можем это знать точно.
– А зачем это кому-то за такую кучу бабла? – Щюра вложил в эти слова всю свою ироничность и скептицизм, но, увидев совсем не пьяную решимость в глазах Мины, стал серьёзным. – Они хотят Президента? Они хотят его чемоданчик с красной кнопкой? Кому это надо? – На твой последний вопрос можно смело ответить – всем, – Мина излучала решимость заработать кучу долларов любой ценой, – а мы должны помочь, потому что это нужно, прежде всего, нам…
– Нас потом вычислят, – забормотал Щюра, – нам потом не поздоровится, нас сгноят…
– А чего вычислять? – Мина выходила из себя. – Один старый чудак позвонил другому, чтобы узнать о том, когда тот прилетает, потому что соскучился и решил устроить встречу за столом, богатым выпивкой, хорошей закуской. Никто и не знал, и не хотел знать ни о каком Президенте… Звони своей Мальвине парламентской! – рявкнула записывательница на главного записывателя. Раньше такого никогда не было, поэтому Щюра торопливо набрал номер своего старого дружка.
Белый Зуб совсем не удивился звонку Щюры.
– Здесь все как надутые индюки, – жаловался он своему старому дружку, – никакой задушевности… Очень рад твоему звонку…Прилетаю послезавтра, в десять утра… Буду рад…
Как только Щюра доложил сведения о прилёте Белого Зуба, Мина вытащила из сумочки сотовый, которого у неё никогда не было, и, связавшись с неизвестным абонентом, заговорила с ним на иврите. После разговора Мина положила сотовый в пепельницу и подожгла его зажигалкой. Аппарат сгорел как листок бумаги.
Опрокинув пепельницу в корзину для мусора, Мина устало налила себе рома и выпила. Только после этого она посмотрела на своих коллег-собутыльников по нетворческому союзу.
– Часть денег будут завтра, – доложилась поэтесса, – остальные придут к нам, когда горбатый самолёт без иллюминаторов будет в воздухе в назначенное время…
– Почему обязательно без иллюминаторов и горбатый? – не догнал Щюра.
– Потому что именно так выглядит президентский самолёт, – спокойно объяснили Мина, – но чужие смогут туда проникнуть…
– Опять – чужие! – вскипел Щюра.
– Не опять, а всегда, – спокойно поправила Мина, – идёт война внутри страны. Чужие стремятся захватить руководство страной, не брезгуя руководителями и высокопоставленными чиновниками региональных и муниципальных уровней. Мощное сопротивлении экспансии чужих оказывает Президент. Всё происходит под видом борьбы с коррупцией, хотя сама коррупция, естественно присутствует. Ведь чужой всегда поможет чужому. Простому народу этого лучше не знать, может начаться паника, акции протеста могут вылиться в насилие.
– А ты-то за кого? – задал совершенно неуместный вопрос Щюра.
Мина молча достала из сумочки складной ножик с открывашками и штопором, раскрыла маленькое лезвие и спокойно провела им по внутренней стороне ладони. Не обращая внимания на выступившую кровь, она сложила нож и убрала его в сумку, а потом смахнула кровь, обнажив длинный надрез, который на глазах зарастал, а потом вообще исчез.
Моня также молча снял платок со своего недавно порезанного пальца и продемонстрировал Щюре отсутствие даже следов пореза.
– Ты тоже так можешь, – сказала Мина, – потому что в тебе тоже живёт чужой.
– Не верю, – растерялся коммунар и родовой казак, оказавшийся носителем инопланетной нечисти.
– А в твоей жизни всё подается объяснению, отличному от того, что тебе во всём помогают чужие? Смог бы ты быть «широко известным» записывателем, не обладая талантом и призванием? Ты не можешь сочинять, ты способен только врать и всё брать наглостью. У тебя психология настоящего чужого.
– Так чужие во всех людях? – ограниченность Щюры не давала понять всю картину происходящего.
– Зачем чужим работяги? – пожала плечами Мина. – Представь положение чужого в дворнике или уборщице служебных помещений… Брежнев был чужим, он сместил Хрущёва, который по своей тупости не поддавался их влиянию и не желал целоваться взасос с Леонидом Ильичом, – именно поцелуями Брежнев и распространял чужих по всему миру… Ничего не получилось у нас с Андроповым и Черненко… А могли бы жить–поживать… Теперь застопорился наш Гарант… Он и его окружение – единственное, что тормозит полную власть чужих.
У Щюры закружилась голова от перспектив.
Он не понимал, что для чужих он также неинтересен, как неинтересно для читателей его отстойное «творчество».
– За победу чужих! – поднял тост Щюра.
AST-NEWS.ru
– Этот фильм снят в 1979 году, а и теперь сморится на одном дыхании, – задыхаясь от восторга, рассказывала она собутыльникам, – я в интернете случайно на него наткнулась – смотрела не отрываясь… Даже выпить не хотелось…
– Не крепка в тебе культура! – обличающе начал вещать Щюра. – За любой однодневкой готова стремглав бежать…
– Какая же это однодневка, – надулась Мина, – тридцать семь лет назад фильм снят, а злободневности не потерял!
– Кто тебе сказал? – ухмыльнулся Щюра. – Все эти фэнтези и фантастика – бред сивой кобылы…
– И «Гиперболоид инженера Гарина» – бред? – язвительно возразила Мина. – Роман написан в 1927 году, а ныне все мировые державы проводят работы по созданию лазерного оружия… И это не единственный пример… Многие учёные считают, что происходит проникновение инопланетян в человеческое общество… Полёты летающих тарелок – отвлекающий маневр… Инопланетяне слишком малы, чтобы контактировать с нами, и они просто внедряются в человеческий организм и сознание для полного контроля… Изображение инопланетных существ, тупо пожирающих людей, тоже отвлекающий маневр – ну, сожрут они всех людей, а дальше что?
– Как же инопланетяне проникают в людей? – снисходительно поинтересовался Щюра.
– Первые проникновения происходили на советских космических кораблях, сработанных по принципу тяп-ляп, – со знанием дела доложила Мина, – в каждого советского космонавта заселялись сотни инопланетян, наполняя своими зародышам-личинками репродуктивную систему героев космоса. Вернувшись на землю, космонавты передавали свой «контрабандный груз» половым путём случайным подружкам, своим жёнам, жёнам своих друзей и супругам своих руководителей, создавая миф о своей гиперсексуальности. Порой это заканчивалось трагедией, как это произошло с Юрием Гагариным – «разбросав» инопланетян, Юрий оказался полным импотентом… После гиперсексуальности это было невыносимо, и Юрий покончил жизнь авиационной катастрофой…– Где ты накачалась такими грязными сплетнями? – поморщился Щюра, тогда как Моня слушал Мину с нарастающим интересом.
– У меня был друг, работающий в Моссаде научным консультантом, – охотно объяснила Мина, давно уже вербанушая Щюру и Моню. Перед сексотами родной разведки у неё не было секретов, – конечно, он знает не всё – так и никто этого не знает…
– А каковы признаки иноземности у человека, в которого заселился инопланетянин? – неожиданно поинтересовался Моня.
– Повышенная регенерация, – с видом знатока объяснила Мина, – инопланетянам это трудно скрыть, потому что они восстанавливают любые нарушения в подведомственном организме на автомате… Если человек, в котором живёт инопланетянин, к примеру, порезался, то порез мгновенно зарубцовывается, а рубец также стремительно рассасывается… Менее заметны, но обязательно присутствуют в инопланетных носителях способность к трансформации и мутации… Но большая часть личинок находится в инкубационном состоянии до тех пор, пока носитель не начинает активно работать на чужих…
– Мне надоели эти глупые разговоры, – Щюра схватил открытую бутылку и налил только себе, – я буду пить, а вы рассусоливайте о ваших инопланетянах…
Мина и Моня моментально подхватили свои стаканы, и записывательская пьянка опять вошла в привычное русло.
Внезапно смартфон Мины засигналил мелодией «Хава нагила».
– Мне надо идти, – ответив на иврите и выслушав, поэтесса решительно встала, – курьер с родины.
– В УФСБ позвонить или ты сама позвонишь? – Моня любил определённость во всём. Они с Миной работали двойными агентами Моссада и ФСБ, и надо было следить, чтобы в их тандеме не было сбоев.
– Я сама позвоню, – улыбнулась Мина и продекламировала:
Какую Родину продать,
Чтоб безопасней и дороже?
Быть может это и негоже –
В родстве с кощунством благодать…
– Не знаю, – отвечала Мина, – может быть, вернусь.
Когда за Миной хлопнула дверь, Щюра достал из стола породистую бутылку Bacardi.
– Ей-то всё равно, что пить – не правда ли? – спросил он Моню, подавая ему бутылку.
Моня достал многонаборный швейцарский нож и принялся открывать бутылку с ромом.
Неожиданно нож сорвался и полосонул по указательному пальцу самого лиричного в области и округе поэта. Моня достал носовой платок и, обмотав палец, продолжал открывать бутылку.Ром оправдал ожидания, но когда оставалось ещё полбутылки, в офис влетела Мина.
– Нужна твоя помощь, – выпалила она, обращаясь к главному записывателю, успев при этом схватить чей-то наполненный стакан и выпив его одним махом.
– Опять на бабки попала? – ехидно поинтересовался Щюра, намекая на сверхдоверчивость Мины, за которую по молодости надо было обращаться к врачам, а теперь расплачиваться приходилось живыми деньгами.
– Наоборот, – фыркнула Мина, – оплата по факту зеленью…
– Нам укроп и сельдерей не нужны, – презрительно поморщился Щюра.
– Доллары, сто тысяч долларов, – почти шёпотом доложилась Мина, – если ты скажешь, когда прилетит из столицы Белый Зуб.
– А чего это ему здесь надо в нашей глухомани? – горько вздохнул Щюра – с возвышением Белого Зуба он потерял старого дружка, которого когда-то нежно звал Мальвиной.
– Ему – ничего, – выпучив глаза, прошептала Мина, – но он прилетает в сопровождении Президента, о котором никогда точно не известно, где он находится в данный момент… С помощью Белого Зуба мы можем это знать точно.
– А зачем это кому-то за такую кучу бабла? – Щюра вложил в эти слова всю свою ироничность и скептицизм, но, увидев совсем не пьяную решимость в глазах Мины, стал серьёзным. – Они хотят Президента? Они хотят его чемоданчик с красной кнопкой? Кому это надо? – На твой последний вопрос можно смело ответить – всем, – Мина излучала решимость заработать кучу долларов любой ценой, – а мы должны помочь, потому что это нужно, прежде всего, нам…
– Нас потом вычислят, – забормотал Щюра, – нам потом не поздоровится, нас сгноят…
– А чего вычислять? – Мина выходила из себя. – Один старый чудак позвонил другому, чтобы узнать о том, когда тот прилетает, потому что соскучился и решил устроить встречу за столом, богатым выпивкой, хорошей закуской. Никто и не знал, и не хотел знать ни о каком Президенте… Звони своей Мальвине парламентской! – рявкнула записывательница на главного записывателя. Раньше такого никогда не было, поэтому Щюра торопливо набрал номер своего старого дружка.
Белый Зуб совсем не удивился звонку Щюры.
– Здесь все как надутые индюки, – жаловался он своему старому дружку, – никакой задушевности… Очень рад твоему звонку…Прилетаю послезавтра, в десять утра… Буду рад…
Как только Щюра доложил сведения о прилёте Белого Зуба, Мина вытащила из сумочки сотовый, которого у неё никогда не было, и, связавшись с неизвестным абонентом, заговорила с ним на иврите. После разговора Мина положила сотовый в пепельницу и подожгла его зажигалкой. Аппарат сгорел как листок бумаги.
Опрокинув пепельницу в корзину для мусора, Мина устало налила себе рома и выпила. Только после этого она посмотрела на своих коллег-собутыльников по нетворческому союзу.
– Часть денег будут завтра, – доложилась поэтесса, – остальные придут к нам, когда горбатый самолёт без иллюминаторов будет в воздухе в назначенное время…
– Почему обязательно без иллюминаторов и горбатый? – не догнал Щюра.
– Потому что именно так выглядит президентский самолёт, – спокойно объяснили Мина, – но чужие смогут туда проникнуть…
– Опять – чужие! – вскипел Щюра.
– Не опять, а всегда, – спокойно поправила Мина, – идёт война внутри страны. Чужие стремятся захватить руководство страной, не брезгуя руководителями и высокопоставленными чиновниками региональных и муниципальных уровней. Мощное сопротивлении экспансии чужих оказывает Президент. Всё происходит под видом борьбы с коррупцией, хотя сама коррупция, естественно присутствует. Ведь чужой всегда поможет чужому. Простому народу этого лучше не знать, может начаться паника, акции протеста могут вылиться в насилие.
– А ты-то за кого? – задал совершенно неуместный вопрос Щюра.
Мина молча достала из сумочки складной ножик с открывашками и штопором, раскрыла маленькое лезвие и спокойно провела им по внутренней стороне ладони. Не обращая внимания на выступившую кровь, она сложила нож и убрала его в сумку, а потом смахнула кровь, обнажив длинный надрез, который на глазах зарастал, а потом вообще исчез.
Моня также молча снял платок со своего недавно порезанного пальца и продемонстрировал Щюре отсутствие даже следов пореза.
– Ты тоже так можешь, – сказала Мина, – потому что в тебе тоже живёт чужой.
– Не верю, – растерялся коммунар и родовой казак, оказавшийся носителем инопланетной нечисти.
– А в твоей жизни всё подается объяснению, отличному от того, что тебе во всём помогают чужие? Смог бы ты быть «широко известным» записывателем, не обладая талантом и призванием? Ты не можешь сочинять, ты способен только врать и всё брать наглостью. У тебя психология настоящего чужого.
– Так чужие во всех людях? – ограниченность Щюры не давала понять всю картину происходящего.
– Зачем чужим работяги? – пожала плечами Мина. – Представь положение чужого в дворнике или уборщице служебных помещений… Брежнев был чужим, он сместил Хрущёва, который по своей тупости не поддавался их влиянию и не желал целоваться взасос с Леонидом Ильичом, – именно поцелуями Брежнев и распространял чужих по всему миру… Ничего не получилось у нас с Андроповым и Черненко… А могли бы жить–поживать… Теперь застопорился наш Гарант… Он и его окружение – единственное, что тормозит полную власть чужих.
У Щюры закружилась голова от перспектив.
Он не понимал, что для чужих он также неинтересен, как неинтересно для читателей его отстойное «творчество».
– За победу чужих! – поднял тост Щюра.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 49 (708), 2016 г.
