Главный местечковый записыватель Щюра был настроен решительно.
– Мы должны срочно обновляться, – говорил он своим собутыльникам Моне и Мине на очередной вечерней попойке в офисе записывателей, – мы обязаны выдавать конкурентно-способный творческий продукт, чтобы не ударять лицом в грязь в дальнейшем. Я даже согласен на авторов фэнтези, но предупреждаю, что стивены кинги и джоаны роулинги нам не нужны…
– А почему не нужны? – Мину пьяно мотануло куда-то вправо по столу, но она удержалась, – я бы согласилась стать второй Джоан Роулинг.
– Становись кем хочешь, но тиражи в 400 миллионов экземпляров нам не подходят… Ненужный ажиотаж, очереди за книгами, крики «ты здесь не стоял!», – Щюра поморщился, – а так – я теперь не против фэнтези…Бросайте клич среди членов ордена записывателей, пусть переходят на детективные романы, фантастику и ужасы.
– Я представляю, какая это будет занудливая эклектика, – вздохнула Мина, – потому что ничего своего у наших членов за душой нет.
– Не скажи, – вмешался в разговор Моня, – у Раздрачинского много хороших и отличных стихов. Человек с таким лирическим потенциалом может сотворить невозможное.
– Я не знаю, как в творчестве, – вставил Щюра, – но как лжесвидетель на суде, – он великолепен. Он всегда очень убедительно рассказывает о том, чего никогда не было и не могло быть, а это как раз говорит о хорошо развитом воображении.
– Он у нас будет генератором идей, – подхватил Моня, – будет выдавать членам местного отделения ордена записывателей идеи романов, а те – претворять гениальные идеи Раздрачинского в жизнь. Он, кстати, в нашем издательстве будет главным редактором, потому что опыт редакторской работы у него есть.
– Стоп, ребята, – Щюра, хоть и пьяный, всегда точно разливал водку, не теряя при этом нить разговора, – вы слишком высоко взлетели. У нас сейчас на повестке гимны – гимн города, а затем и области. Но область подождёт. Главное – гимн города. Городской голова Танцулькин специально заострил наше внимание на этом. Он желает чарующий текст с волшебной музыкой. Под этот гимн он будет самолично танцевать на главной площади нашего города… Её приведут в порядок, покрытие будет как в бальном зале… Танцулькин, если до вас ещё не дошло, ждёт гимн города так, как малое дитя – Новый год. Танцулькин ходит на все наши литературно-музыкальные вечера и улыбается всем и всему как бездомный ребёнок, попавший в семью, где его не бьют и даже не пытаются изнасиловать… Поэтому ему необходимо выдать гимн…
– Но гимн у города уже есть, – недоумевала Мина, – чего стараться, если он уже есть?
– Мы вбили Танцулькину в голову, что существующий гимн плохой и недостоин города и его главы…
– А как ты снюхался с Танцулькиным? – Мину по пьяной лавочке тянуло на разговоры «за жизнь». – Вроде вы никогда серьёзно не пересекались…
– Вроде Володи на манер Кузьмы, – Щюра любил блеснуть пословицей, которую перед этим заучивал в течение двух-трёх недель, – я подарил Танцулькину мой эксклюзивный перевод Омара Хайяма… Он впал в восторг… После этого и пошла тема гимна. Ничем другим я зацепить его не мог. Так что теперь придётся выкручиваться…
– А чего сложного, – пожал жирными плечами Моня, – берём несколько гимнов соседних городов и моделируем свой… Ту же операцию проводят наши музыкальные гении из союза бременских музыкантов. Поём гимн и получаем бабло у Танцулькина.
– Беда! – в офис влетел поэт Раздрачинский. – Танцулькину подарили роскошное издание Омара Хайяма в переводах Румера, Тхоржевского, Державина, Плисецкого, Стрижкова… Ведь если он прочитает эти переводы, то поймёт, что твои переводы, Щюра, вторичны!
– Не прочитает, – улыбнулся Щюра.
– Почему? – хором вопросили удивлённые записыватели. – Не прочитает сейчас, так позже может поинтересоваться.
– Он никогда ничего не прочитает, – Щюра доверительно похлопал по плечу Раздрачинского, – потому что не умеет читать… Мне это Мальвина по большому секрету рассказал… Отец у Танцулькина большой шишкой был, и поэтому Танцулькин школу и два института окончил, так и не научившись читать. Считать он ещё с горем пополам может, а вот читать совсем не умеет. Важные входящие документы ему читают секретарши, они же под диктовку пишут исходящие письма. Секретарши от Танцулькина без ума – он почти всё рабочее время танцует с ними бальные танцы в своём огромном кабинете.
– Мальвина тебе наврал с три короба, – возмутилась Мина, – а ты по простоте своей и поверил. Может, Мальвина и сам не умеет читать и писать?
– Мальвина-то очень хорошо пишет и много читает, – свысока посмотрел Щюра на подчинённую ему поэтессу, – он и карьеру этим сделал, потому что вокруг были одни неграмотные блатные сыночки. Но теперь, когда он достиг вершин власти, это умение читать и писать работает против него, – он этими «качествами» низводит себя до положения серетарш, которые, естественно, умеют читать и писать…
– А мы ведь тоже умеем читать и писать, – сокрушенно выдохнула Мина.
– Значит, мы тоже опускаем себя до ранга секретарш, – со слезами проговорил Моня.
– Вот именно, – торжествовал Щюра, – теперь вы поняли, почему я в последнее время ничего не пишу? Я стараюсь сохранить свой престиж руководителя областного масштаба.
– А чего вы здесь обсуждаете? – поинтересовался Раздрачинский, успевший пропустить пару стопок.
– Гимн нам нужен города, – хмуро доложил Моня.
– Так у меня есть универсальный гимн для любого города России, – возликовал поэтический член союза записывателей.
Раздрачинский помолчал, собираясь с мыслями, и выдал свой гимн:
– А припев? – Мина записала слова гимна на диктофон и ей не терпелось записать и слова припева.
– Припев простой, – Раздрачинский был сама щедрость:
– Вторая строчка припева будет немного отличаться: вместо «дорогой» будет «веселись и пой».
Некоторое время записыватели ещё не понимали, что проблема с гимном решена. Первым пришёл в себя Щюра.
– За гимн нашего любимого города! – поднял он тост, давая отмашку заключительной фазе пьянки.
AST-NEWS.ru
– Мы должны срочно обновляться, – говорил он своим собутыльникам Моне и Мине на очередной вечерней попойке в офисе записывателей, – мы обязаны выдавать конкурентно-способный творческий продукт, чтобы не ударять лицом в грязь в дальнейшем. Я даже согласен на авторов фэнтези, но предупреждаю, что стивены кинги и джоаны роулинги нам не нужны…
– А почему не нужны? – Мину пьяно мотануло куда-то вправо по столу, но она удержалась, – я бы согласилась стать второй Джоан Роулинг.
– Становись кем хочешь, но тиражи в 400 миллионов экземпляров нам не подходят… Ненужный ажиотаж, очереди за книгами, крики «ты здесь не стоял!», – Щюра поморщился, – а так – я теперь не против фэнтези…Бросайте клич среди членов ордена записывателей, пусть переходят на детективные романы, фантастику и ужасы.
– Я представляю, какая это будет занудливая эклектика, – вздохнула Мина, – потому что ничего своего у наших членов за душой нет.
– Не скажи, – вмешался в разговор Моня, – у Раздрачинского много хороших и отличных стихов. Человек с таким лирическим потенциалом может сотворить невозможное.
– Я не знаю, как в творчестве, – вставил Щюра, – но как лжесвидетель на суде, – он великолепен. Он всегда очень убедительно рассказывает о том, чего никогда не было и не могло быть, а это как раз говорит о хорошо развитом воображении.
– Он у нас будет генератором идей, – подхватил Моня, – будет выдавать членам местного отделения ордена записывателей идеи романов, а те – претворять гениальные идеи Раздрачинского в жизнь. Он, кстати, в нашем издательстве будет главным редактором, потому что опыт редакторской работы у него есть.
– Стоп, ребята, – Щюра, хоть и пьяный, всегда точно разливал водку, не теряя при этом нить разговора, – вы слишком высоко взлетели. У нас сейчас на повестке гимны – гимн города, а затем и области. Но область подождёт. Главное – гимн города. Городской голова Танцулькин специально заострил наше внимание на этом. Он желает чарующий текст с волшебной музыкой. Под этот гимн он будет самолично танцевать на главной площади нашего города… Её приведут в порядок, покрытие будет как в бальном зале… Танцулькин, если до вас ещё не дошло, ждёт гимн города так, как малое дитя – Новый год. Танцулькин ходит на все наши литературно-музыкальные вечера и улыбается всем и всему как бездомный ребёнок, попавший в семью, где его не бьют и даже не пытаются изнасиловать… Поэтому ему необходимо выдать гимн…
– Но гимн у города уже есть, – недоумевала Мина, – чего стараться, если он уже есть?
– Мы вбили Танцулькину в голову, что существующий гимн плохой и недостоин города и его главы…
– А как ты снюхался с Танцулькиным? – Мину по пьяной лавочке тянуло на разговоры «за жизнь». – Вроде вы никогда серьёзно не пересекались…
– Вроде Володи на манер Кузьмы, – Щюра любил блеснуть пословицей, которую перед этим заучивал в течение двух-трёх недель, – я подарил Танцулькину мой эксклюзивный перевод Омара Хайяма… Он впал в восторг… После этого и пошла тема гимна. Ничем другим я зацепить его не мог. Так что теперь придётся выкручиваться…
– А чего сложного, – пожал жирными плечами Моня, – берём несколько гимнов соседних городов и моделируем свой… Ту же операцию проводят наши музыкальные гении из союза бременских музыкантов. Поём гимн и получаем бабло у Танцулькина.
– Беда! – в офис влетел поэт Раздрачинский. – Танцулькину подарили роскошное издание Омара Хайяма в переводах Румера, Тхоржевского, Державина, Плисецкого, Стрижкова… Ведь если он прочитает эти переводы, то поймёт, что твои переводы, Щюра, вторичны!
– Не прочитает, – улыбнулся Щюра.
– Почему? – хором вопросили удивлённые записыватели. – Не прочитает сейчас, так позже может поинтересоваться.
– Он никогда ничего не прочитает, – Щюра доверительно похлопал по плечу Раздрачинского, – потому что не умеет читать… Мне это Мальвина по большому секрету рассказал… Отец у Танцулькина большой шишкой был, и поэтому Танцулькин школу и два института окончил, так и не научившись читать. Считать он ещё с горем пополам может, а вот читать совсем не умеет. Важные входящие документы ему читают секретарши, они же под диктовку пишут исходящие письма. Секретарши от Танцулькина без ума – он почти всё рабочее время танцует с ними бальные танцы в своём огромном кабинете.
– Мальвина тебе наврал с три короба, – возмутилась Мина, – а ты по простоте своей и поверил. Может, Мальвина и сам не умеет читать и писать?
– Мальвина-то очень хорошо пишет и много читает, – свысока посмотрел Щюра на подчинённую ему поэтессу, – он и карьеру этим сделал, потому что вокруг были одни неграмотные блатные сыночки. Но теперь, когда он достиг вершин власти, это умение читать и писать работает против него, – он этими «качествами» низводит себя до положения серетарш, которые, естественно, умеют читать и писать…
– А мы ведь тоже умеем читать и писать, – сокрушенно выдохнула Мина.
– Значит, мы тоже опускаем себя до ранга секретарш, – со слезами проговорил Моня.
– Вот именно, – торжествовал Щюра, – теперь вы поняли, почему я в последнее время ничего не пишу? Я стараюсь сохранить свой престиж руководителя областного масштаба.
– А чего вы здесь обсуждаете? – поинтересовался Раздрачинский, успевший пропустить пару стопок.
– Гимн нам нужен города, – хмуро доложил Моня.
– Так у меня есть универсальный гимн для любого города России, – возликовал поэтический член союза записывателей.
Раздрачинский помолчал, собираясь с мыслями, и выдал свой гимн:
Века для тебя не помеха.
Ты молод, пройдя сквозь века.
Вот новая времени веха,
А ты постарел лишь слегка.
Живём одной жизнью с тобой.
Город молод и мы молодые.
Ты стоишь над широкой рекой.
Купола над тобой золотые.
Мы уверенно смотрим вперёд.
Ведь за нас и пространство и время.
Здесь в историю входит народ,
Инновации славное племя.
– А припев? – Мина записала слова гимна на диктофон и ей не терпелось записать и слова припева.
– Припев простой, – Раздрачинский был сама щедрость:
Рыбнинск, Рыбнинск – город мой.
Рыбнинск, Рыбнинск – дорогой.
Рыбнинск, Рыбнинск – ты мой дом.
Рыбнинск, Рыбнинск – ты кругом.
– Вторая строчка припева будет немного отличаться: вместо «дорогой» будет «веселись и пой».
Некоторое время записыватели ещё не понимали, что проблема с гимном решена. Первым пришёл в себя Щюра.
– За гимн нашего любимого города! – поднял он тост, давая отмашку заключительной фазе пьянки.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно- политический еженедельник «Факт и компромат», № 42 (752), 2017 г.
