Главный местечковый записыватель Щюра на старости лет оказался на перепутье. Он не знал, о чём ему писать. Когда-то он писал о еврейской угрозе в России, имея в друзьях евреев, потом он бил в набат о кавказской угрозе, являясь переводчиком почти всех северокавказских поэтов прошлого и настоящего, он беспощадно обличал антинародный режим, живя более двадцати лет исключительно за счёт щедрых подачек этого режима.
Поднимать какую-нибудь старую тему не было смысла. Даже самые тупые из сограждан Щюры давно поняли, что их несчастья никакого отношения к деятельности евреев и кавказцев не имеют. Так называемый «антинародный режим» на фоне американской и европейской «демократий» оказался мудрым, справедливым, последовательным и сильным во всех отношениях…
- Что мне делать? – повторял Щюра, задумчиво отхлёбывая водку, которую ему заботливо подливал подчинённый друг Моня.
- Заливать своё горе дурманом и сивухой, – иронично высказалась Мина, уже принявшая на свою грудь не менее поллитра.
- А что мы пьём? – неожиданно задал Щюра вопрос сам себе и своим друзьям-собутыльникам.
- Палёную водку, – не задумываясь, отвечала ещё вполне трезво мыслящая Мина.
- Нормальное пойло, – либерально отреагировал Моня, – конечно, это не текила, не вискарь, не коньяк и даже не бренди, но голова не болит, похмелья почти нет… Так зачем платить много, если можно платить меньше?
- Что мы пьём? – не унимался Щюра.
- Как депутат, – Мина вспомнила, что она является помощником депутата Щюры, – ты можешь сделать депутатский запрос или лично поинтересоваться у директора нашей ликёрки…
- Завтра же съезжу к нему, – заявил Щюра, выпил и выпал в осадок…
На следующий день записывательская троица входила в кабинет директора ликёроводочного завода, с которым давно и крепко была связана общим увлечением горячительными напитками.
- Что мы пьём? – задал свой вопрос не любящий особого разнообразия Щюра.
- Спирт, разбавленный мочой, – безо всякой рисовки отвечал директор.
- Как с мочой? – вскричали потрясённые записыватели.
- А что течёт в русле нашей реки? – не смутился директор. – Выше по течению гор с ледниками и снежными вершинами нет. Река начинается с маленького ручейка, а потом её наполняют сточные воды городов и сёл, расположенных по берегам… Никакая очистка не помогает… Просто получается очищенная моча с добавлениями стиральных порошков и прочей химии…
- А почему ты никогда об этом раньше не говорил? – обиделся Щюра на директора.
- А ты не спрашивал, – директор и не думал шутить. – Кстати. Знаете, откуда неприязнь, которую порой испытывает население равнин к горцам?
- Нет, – тупо пробормотал Щюра, который до сих пор считал приезжих из Северного Кавказа оккупантами.
- А оттуда, что жители равнин пьют мочу, а жители гор – кристально чистую горную воду.
- А зачем же они лезут к нам? – в Щюре неожиданно заговорил старый шовинист.
- Чтобы заработать и вернуться домой и снова пить горную воду, – засмеялся директор, – Забыл сказать, что все лимонады и квасы – это смесь мочи с ароматизаторами и подсластителями…
- Что делать? – ужаснулся Щюра. Моня и Мина с вытаращенными глазами стояли рядом, как два вопиющих вопроса.
- Дистиллировать, то есть перегонять всю примяняемую в пищевой промышленности воду, – серьёзно отвечал директор, – но это значительное удорожание… Собственно, такую воду и пьют на Кавказе… Вода на равнинах России испаряется и образует облака. Из облаков на вершины Кавказа выпадает дистиллированная вода в виде дождя и снега и застывает на вершинах в виде ледников и снежных массивов, которые постепенно тают и снабжают горной водой весь Кавказ… Собственно, из-за этого в XIX веке и разразилась Кавказская война – Российская империя желала пить горную воду Кавказа…
- Уже тогда была моча во всём?! – ужаснулись записыватели.
- В меньшей мере, но в достаточной, чтобы чувствовать, – с умным видом отвечал директор, разливая по хрустальным стопкам свою продукцию, – тогда ведь очистка не достигла таких высот, как сейчас…
- Великий русский народ пьёт мочу! – чуть не рыдал русский патриот Щюра. – Я поставлю этот вопрос на Думе… А что может изменить это горестное положение?
- Разместить всю пищевую промышленность на Кавказе, – директор знал ответы на все вопросы, – Для производства надо выбрать товары по лучшей цене. Когда нами будет осуществлена эта лучшая покупка, тогда производство запустится в полную силу. Но это может резко изменить геополитическую картину нашей страны… Народы Кавказа буду доминировать над остальными народами… Может вспыхнуть Вторая Кавказская война…
- А может быть всё не так и плохо, – промолвила Мина, выпив из хрустальной стопки и закусив быстрыми директорскими закусками, по-видимому, всегда выставленными на небольшом столике в стороне, – Уринотерапия творит чудеса, а у нас весь народ этим занимается… Это же свежая национальная идея… Все россияне – братья и сёстры… Мы с удовольствием пьём мочу друг друга на здоровье и во благо… Ура!
- Кстати, в этом есть определённый смысл, – говорил директор, разливая следующую порцию напитка дружбы, – конечно, настоящая уринотерапия – это бокал собственной утренней урины натощак, но не исключено лечебное свойство и в различных смесях в размытых временных пропорциях…
Щюра уже почти не вслушивался в тягучую речь интеллектуального винокура, его постоянно держало неприятное ощущения, что он – родовой казак, пьёт мочу какого-нибудь башкира, удмурта или представителя ЕС, прибывшего в Россию с деловым визитом… Стержневая мысль пробила сознание Щюры: ему надо было срочно стать коренным жителем Кавказа, стать своим среди многонационального населения, неспокойно живущего на горной территории России…
Протрезвев на следующий день, Щюра бросился по братствам и землячествам тех, кого он прежде обзывал оккупантами и захватчиками.
В первую очередь Щюре предложили принять ислам и отречься от христианской веры.
Щюра вполне охотно и с видимым воодушевлением прочитал трижды шахаду, написанную для него на листочке бумаги, вырванном из блокнота, в присутствии двух имам-хатыбов, которые сразу после этого уже были готовы обрезать Щюру, и ему только чудом удалось отвертеться от этой неприятной операции.
Щюра был на седьмом небе, но недолго.
- Ты теперь наш брат по вере, – высказал своё авторитетное мнение бородатый чеченец, по слухам, участвовавший в незаконных бандформированиях, – но братом по крови ты не стал.
- А как стать? – загорелся Щюра.
- Если в тебе окажется кровь потомка авторитетного человека, то ты станешь уважаемой личностью, – чеченец помолчал, пожёвывая верхнюю губу, – На твоё счастье среди моих кунаков есть аварец – дальний родственник имама Шамиля…
- Басаева? – подхватил Щюра, желая продемонстрировать свою осведомлённость.
- Шамиль Басаев не был имамом, – поморщился чеченец, – Короче, можно устроить переливание крови в присутствии уважаемых людей, после чего ты станешь, как один из нас… Это дорого стоит, но ты никогда не пожалеешь…
- Сколько? – с замиранием сердца спросил жадный до безобразия Щюра.
Ответ его потряс, но отступать было поздно.
На следующий день на двух раскладушках, поставленных рядом, лежали Щюра и потомок имама Шамиля.
- А у нас группы крови одинаковые? – забеспокоился Щюра, вспомнив о возможной несовместимости.
- В такой важный момент следует молчать и молиться, - пробормотал мужик в белом халате, возившийся с какими-то трубочками, шприцами и баночками. Присутствующие уважаемые люди только покачали головами.
Мужик в белом халате молитвенно поднял голову к облупившемуся потолку.
Но продолжение превращения Щюры в потомка Шамиля не состоялось.
Раздался ужасный грохот, дикие крики «Все в пол!» Кто-то сильно ударил Щюру, сбросив его сытое тело с раскладушки.
Только через три дня Щюра был освобождён и полностью оправдан от обвинения в участии в ваххабитском подполье и переправке людей в запрещённый в Росии ИГИЛ.
По версии, выдвинутой облдумовским Мальвиной, Щюра проводил собственное депутатское расследование и за проявленные героизм будет представлен к ордену «Мужество».
Щюра сиял, чувствуя себя героем.
- Мы не позволим и не дадим террористам возомнить себя вершителями судеб! Мы дадим им жёсткий укорот. Слава России! – произнёс тост герой, не задумываясь, что в водке, которую он собирается выпить, возможно, присутствует моча исламских террористов.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 45 (655)
