Главный записыватель Щюра всегда числился в русских патриотах самого крутого замеса – патриотичнее его в стране не могло быть ни одного человека, кроме действующего президента.
В своих пылких и скучных публицистических статьях, которые перед выборами публиковались в печатном органе регионального отделения союза записывателей, издаваемом за счёт бюджета, Щюра часто печатно восклицал:
- Всколыхнись, Россия!
Но Россия не колыхалась, а Щюре не присваивали звание «Народный записыватель». Без этого звания Щюре никогда не получить повышенную пенсию.
Наступили тяжёлые времена, и чиновникам приходилось имитировать экономию бюджетных средств, а на деле повышать откаты за выдачу этих средств на «благие» дела, в число коих входили и расходы на печатание записывательской халтуры.
- Я, пожалуй, ещё лет десять-двадцать поруковожу отделением нашим, - говорил Щюра рядовым членам, заглядывающим ему в рот, как голодные птенцы, - хоть и хочется отдохнуть на пенсии, но вас бросать не могу…
Члены улыбались в ответ и кивали своими бездарными головами, но в глазах читалось «Уйди с дороги, старик, твоё время ушло! Нам тоже хочется пожить в своё удовольствие!».
Целыми днями Щюра и Моня молча сидели в офисе записывателей, - никто не тревожил их покой, а выпить было не на что. Мина с ними компанию уже не водила, - бегала по членам-записывателям, уговаривая выбрать в главные записыватели именно её.
Щюра собрал свою волю в крепкий кулак. Решение созрело так, как у настоящего поэта рождаются великие стихи. Щюра был обделён этим даром, но он привык выживать в этом неласковом мире.
Главный записыватель выхватил сотовый и набрал дорогой ему номер.
- Мальвина, здравствуй, - в голосе Щюры мёда было больше, чем в улье. – Мальвина, есть разговор не для чужих ушей… Зайдёшь?.. Жду, милый!
Через некоторое время в кабинет Щюры впорхнул Мальвина. Строгий костюм гляделся на нём, как бальное платьице очаровательной выпускницы престижного колледжа. Увидев Моню, Мальвина немного смешался.
- У нас деловой разговор, - сразу предупредил Щюра. – У меня проблемы…
- Мы их решим! – просиял Мальвина.
Щюра начал озвучивать свой проект.
- Это так неожиданно, - промолвил Мальвина, вырвавшись из плена молчания, в которое он погрузился, слушая Щюру, - Но вполне осуществимо, - на морщинистом лице засияли по-юношески озорные глазки, - Я даже извлеку из этого пользу для себя! К исполнению приступлю сегодня же…
- Ты не представляешь, как я тебе буду благодарен! – в голосе Щюры мёда прибавилось. С таким количеством можно было ехать на базар.
Дальнейшее взбудоражило сонную провинцию. 40 областных депутатов взялись за литературные труды. Кто сам, а кто и с помощью журналистов, пробавляющихся случайными заработками, за неделю накатали книги, - кто политический детектив, кто политическое фентэзи, кто публицистику, мемуары, а кто и бодренькие стихи. Книги стремительно были сданы в местные типографии, а потом появились в книжных магазинах. Никого не интересовало, будут пользоваться эти книги спросом или уйдут на макулатуру, - главное, что партийный проект «Законодатели – литературе», запущенный Мальвиной, был выполнен и перевыполнен.
40 новоиспечённых «молодых» дарований были приняты в союз записывателей, после чего Щюра провёл отчётно-выборное собрание в своём отделении и со счётом 25 «против» и 42 «за» был переизбран главным записывателем на новый срок.
После собрания Щюра и Моня сидел в кабинете и лениво потягивали недорогой коньяк.
- А может, нам не надо было голосовать за себя? – спросил, улыбаясь, Моня, которого, естественно, избрали заместителем Щюры со счётом 25:42.
- Что сделано, то сделано! – в глазах Щюры ещё стоял стальной блеск. – Бунтовщики раздавлены и повержены! Скоро начнётся расправа. Ни одного из этих неблагодарных скотов не оставлю в нашем союзе! Пусть катятся куда угодно…
В дверь кабинета кто-то постучал.
- Занято! – по привычке отозвался Щюра.
- Войдите! – произнёс более реалистичный Моня.
Дверь тихо отворилась. За порогом стояла Мина. В обеих руках она держали туго набитые продуктами и выпивкой полиэтиленовые сумки. В горестных глазах стояли слёзы, готовые пролиться в любой момент.
- Зачем пришла, коварная?! – загремел Щюра, вставая из-за стола.
- Я уже не коварная, - прошептала Мина, буквально раздавленная обстоятельствами. – Я – твоя рабыня…, - Мина всего лишь на мгновение замолчала, оценивая свой следующий шаг, - Я – твоя рабыня Изаура!
- На колени! – приказал Щюра, расстёгивая пиджак, ставший неожиданно тесным.
На этом интриги прекратились навсегда.
Рос Эзопов, Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 05 (615), 13.02.2015 г.
