Когда казачество начало возрождаться, председатель записывателей Щюра неожиданно почувствовал, что он – потомственный казак. Чтобы соответствовать этому почетному званию, надо было использовать в своём бытовании казачью атрибутику: шашку, нагайку, казакин, усы, темляк, башлык, пику.
Самыми доступными для Щюры предметами из этого списка были усы и темляк.
Он отпустил усы, а шариковые ручки начал носить на темляке, который представлял из себя тесьмянную петлю, надеваемую на кисть руки.
Изменилась обиходная речь Щюра – вместо «что» или «кто» он стал произносить «хто», вместо «поговорим» – «погутарим», а после каждого собрания записывателей он задавал один и тот же вопрос:
- Любо вам?
На что присутствующие на собрании должны были хором ответить:
- Любо, батько!
Казаком стал и Моня, хотя усов так и не отпустил.
Теперь Щюра и Моня не просили средств на издание книг, а требовали.
- Што ж, - говорил, картинно подбоченившись, Щюра, получив отказ из-за нехватки средств, - мне теперя станишников сюды кликать?
Моня при этом с деланной наивность внимательно рассматривал свои громадные кулаки. Деньги после этого вопроса непременно находились.
Вот на этой почве и произошло столкновение интересов.
Когда Щюра задал свой вопрос со станичниками, ему ответили, что станичники уже были и деньги на управу забрали.
- Что за управа? –вскинулся Щюра.
- На казачью, - отвечали ему, - на сбрую коням, обмундирование, на декоративные ордена и шашки…
В это время в кабинет, где происходил разговор, зашла группа подтянутых мужчин.
- Есаул Калюжный, - представился старший в группе, - с кем имеем честь?
- Мы записыватели-казаки, - нетвердо отвечал Щюра.
- Из какой станицы? – поинтересовался есаул.
Щюра замялся.
- Из станицы Татарской мы, - нашёлся Моня, читавший еще в школе «Тихий Дон»
- Не слыхивал, - признался есаул, - Это на Дону верно?
- Да, да, на Дону, - нашёлся Щюра.
- А звания какого? – не унимался есаул.
- Урядники мы, - ответил Щюра, который всегда считал себя полковником казачьих войск.
- Нам люди нужны, - раздумчиво произнес есаул. – Пошли с нами. Внесём вас в списки и приступите к службе. Тут у нас в районе гопники возле ресторана «Омелия» пошаливают – посетителей ресторана у автостоянки поджидают…
Щюре и Моне выдали форму, которая еле налезла на их упитанные тела. Каждому из друзей под расписку выдали по нагайке и отправили на пост у ресторана, где они должны были пробыть до утра.
К ресторану друзья добрались уже затемно.
- Может, домой пойдём? – предложил Моня, зябко втягивая голову в плечи.
- А почему не подежурить? – возразил Щюра, - уйти мы всегда успеем…
Но уйти друзья не успели. Вокруг них возникла группа подвижных молодых людей. Они вырвали из мягких рук друзей-записывателей нагайки и начали молча охаживать ими новоиспеченных казаков. Потом негодяи изъяли из карманов друзей всю наличность и, не вернув нагайки, скрылись в неизвестном направлении.
Уставшие от побоев записыватели привалились друг к другу и молча переваривали происшедшее.
- Что делать? – нарушил молчание Щюра.
- Пойдём в ресторан, - отвечал Моня, - у меня есть деньги. Я всегда половину денег держу в потайном кармашке…
В ресторанном зале друзей и нашло казачье начальство, проводящее проверку постов.
Налицо было нарушение караульно-постового устава.
Друзей под конвоем доставили во временные казармы, где они на полу и провели остаток ночи.
На утро был собран малый круг, посреди которого Щюра и Моня были прилюдно выпороты за обман со званиями и самовольный уход с поста.
- Прочь отсель! – крикнул на них есаул. – И чтобы мы ваши рожи больше не видели!
Оскорблённые в своих лучших чувствах друзья молча добрались до своего офиса союза записывателей.
Щюра прилёг на диван в своём кабинете, а Моня пошел на кухню.
- Есть водка! – крикнул он оттуда.
Друзья сели за стол. Щюра внимательно смотрел на то, как Моня разливал водку.
- Да кто они вообще такие – эти казаки? – вскричал он и поднял тост, - За простых граждан!
Больше за этот день Щюра ничего не помнил.
Щюра проснулся как всегда не рано. После ВЧЕРАШНЕГО гудела голова. Хотелось водки, огурцов, рассола, но Щюра взял ручку и рабочий блокнот, чтобы выполнить свой принцип «ни дня без строчки».
Жизнь продолжается.
Рос Эзопов,
Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 28 (537), 26.07.2013 г.
