Местечковый глава отделения союза записывателей Щюра не любил оставаться в одиночестве в своём офисе. Дело в том, что его друзья-подчинённые Моня и Мина куда-то смылись и явно по какому-то общему делу.
- Щустрят втихаря, - пробормотал Щюра, - думают, что я не узнаю. Я всё узнаю…
Щюра был высокого мнения о себе и как о записывателе, и как об администраторе.
Щюре неожиданно захотелось выпить. Впрочем, ничего неожиданного в этом не было. Главный записыватель начал суматошный обыск офиса на предмет обнаружения выпивки. Обшарены были все ящики стола, недра книжного шкафа, внутренность дивана под сиденьем, ничего не найдено было и на кухоньке, осталась только кладовка, куда прятала свой уборщицкий инвентарь приходящая уборщица. В кладовке было грязно и темно, и она оказалась неожиданно протяжной.
- Да это коридор, а не кладовка, - прошептал Щюра.
Упомянув про коридор, Щюра куда-то провалился.
Он очнулся, стоя посреди незнакомой летней улицы явно провинциального городка – уж слишком нелепо были одеты горожане. Мужчины щеголяли в широченных брюках и рубашках с короткими рукавами.
«Ленинградки», - вспомнил Щюра. Именно так назывались такие рубашки из его далёкого детства. Отец Щюры, когда не бегал голым, в очередной раз разыгрывая переправу через Днепр, во время которой и тронулся умом, одевал именно такие рубашки.
Женщины щеголяли в ярких платьях и чулках, которые постоянно сползали вниз, и их приходилось то и дело подтягивать. Все мужчины с большим интересом наблюдали за этим процессом.
«Куда я попал?» - подумалось Щюре, но тут его заплывшие в жирных щеках глазки заметили вывеску «Гастроном». Главный записыватель устремился внутрь.
Забежав в магазин, Щюра сразу бросился к полкам со спиртными напитками. Он с трудом удержался от крика удивления. Водка стоила 2 рубля 87 копеек, коньяк, великолепный армянский коньяк – всего 8 рублей 12 копеек!
«Этого не может быть! – протестовало сознание Щюры, а жирные ножки несли его вдоль прилавка и горящие глазки плотоядно ощупывали товары, лежащие под стеклом. – Чёрная икра всего 19 рублей за килограмм в стильной жестяной банке?!».
И тут глазки Щюры на мгновение поднялись над прилавком и упёрлись в транспарант «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!».
«Когда же это было? – мозги Щюры с трудом справлялись с поступающей информацией. – Коммунизм обещали в 1980 году при Хрущёве… А когда был Хрущёв?».
Ноги сами собой вынесли Щюру из «Гастронома». Он огляделся и нашёл что искал – киоск «Союзпечати» Немногочисленные центральные и местные газеты пестрели новостями о трудовых подвигах, но это не интересовало Щюру. Он впился в дату выпуска газеты «Правда».
- 10 августа 1961 года – непроизвольно произнесли посиневшие губы главного записывателя.
Не замечая никого вокруг, Щюра шагал по неширокому тротуару, размышляя над тем, что с ним произошло.
- Всё началось с кладовки, - тихо сам с собой рассуждал Щюра, - с кладовки, больше похожей на коридор…
В этот момент Щюра оказался в тёмной духоте кладовки своего офиса записывателей.
Он немедленно выбрался из кладовки и уселся за свой стол.
Мозги кипели в голове Щюры. Чёрная игра по 19 рублей и коньяк по восемь рублей не давали ему покоя. Да в 1961 году было и дешёвое золото!
Дома у Щюры лежало несколько купюр 1961 года, но разве пары килограммов черной икры и нескольких бутылок коньяка стоили путешествия во времени?
Неожиданно Щюра вспомнил, что денег 1961 года много у Мони, влившегося в кооперативное движение с комсомольским уклоном еще в конце 80-х годов прошлого века.
- Моня, быстро собери дома все деньги 1961 года и дуй в офис! – приказал Щюра и разъединил сотовую связь. Не было времени говорить, надо было действовать.
Он даже не думал посмотреть на себя пятилетнего в далёком 1961 году, полюбоваться на ещё не совсем ошизевшего отца, на молодую мать, рано постаревшую с мужем, внезапно раздевающимся догола и бегающим в таком виде по улицам. Его волновала только чёрная икра, коньяк и золото.
Через час на столе перед Щюрой лежала объёмистая пачка из сто- и пятидесятирублёвок прошлого века.
- Идём вдвоём, - распоряжался Щюра, уже рассказавший Моне и Мине о своём путешествии во времени, - так можно будет побольше закупить всего…
- А меня не возьмёте? – жалобно вопросила Мина.
- Нет, - как отрезал Щюра, - с тобой мы можем застрять.
Уложив деньги во внутренние карманы пиджаков, Щюра Моня забрались в кладовку и хором произнесли:
- Коридор.
Они оказались на той же улице, что и в первый раз, но теперь на стенах было много рекламы с характерным изобилием «ятей» и двуглавых имперских орлов. Мимо пробегал мальчишка-газетчик, которого Моня ловко поймал за шиворот и бросил взгляд на верхний экземпляр какой-то «жёлтой» газеты, после чего сразу же отпустил совсем не обидевшегося пацана.
- 28 июля 1907 года, - произнёс Моня. Комментарии были излишни.
- Коридор, - хором произнесли записыватели и оказались в тёмной кладовке.
- Всё понятно, - улыбнулась Мина, выслушав рассказ своих расстроенных друзей. – Каждое следующее использование сами знаете чего отсылает путешественников во времени на 54 года…
- Но тогда я должен был оказаться в 1961 году! - возразил хорошо соображавший Моня.
- Выходит, что нет, - пожала плечами Мина. – Нам теперь нужны имперские бумажные деньги до 1907 года…
- Не проблема, - обрадовался Моня – У музейщиков этих бумажек – вал.
- Как там окажемся, - хлопнул по столу жирной ладошкой Щюра, - сразу в банк и будем менять бумагу на золотые и платиновые монеты!
- Платиновых монет в 1907 году уже не было в ходу, - поправила его всезнающая Мина.
- Нам и золота достаточно! – рявкнул Щюра, - Беги в музей за деньгами! – приказал он Моне.
Через два часа Щюра и Моня, набив карманы царскими купюрами, зашли в кладовку.
- Коридор, - произнесли они хором, но вокруг ничего не изменилось.
После того как Моня покинул кладовку, Щюра ещё часа два повторял заветное слово «коридор», то уходя вглубь кладовки, то топчась у самого входа. Коридор времени закрылся также внезапно, как был обнаружен.
Щюра чувствовал себя последним дураком и неудачником, выходя из кладовки. Он весь был пропылён и покрыт паутиной, из карманов торчали имперские деньги.
- А может, это вам только привиделось? – резвилась Мина, но Щюра и Моня не понимали таких шуток.
- Рядом был, рядом! – почти рыдал Щюра. – Только руку протяни!
Понемногу он успокоился. Мине были вручены современные деньги, и она принесла в офис современную водку и закуску.
- Плевать! – заявил Щюра, поднимая первый тост, - Меня выберут в депутаты и я буду каждый месяц получать на канцелярские расходы по 50 тысяч рублей в месяц! За моё депутатство!
- А если не выберут? – тихо спросила Мина, но её никто не услышал – Щюра и Моня закусывали так, что у них трещало за ушами.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 30 (640)
