Главный местечковый записыватель Щюра позиционировал себя законопослушным гражданином, близким душой и телом с трудовым народом страны, а может быть, и всего мира. Поэтому главзап был крайне удивлён, когда во время одной из пьянок в офисе записывателей Мина бросила ему в лицо презрительное - «коррупционер».
- С чего ты взяла? – взвился тоненьким голоском Щюра.
- С того, что ты уже больше двадцати лет участвуешь в распиле бюджета региона, - холодно и как бы свысока объяснила поэтесса, воспевающая в стихах исключительно свои неудачи в любви, - единственное оправдание для тебя то, что тебе достаются исключительно опилки.
- Как опилки? – не понял Моня.
- Десятки и сотни тысяч рублей, которые кидают нашему главзапу, - объяснила Мина, - и есть опилки от десятков и сотен миллионов, уворованных из бюджета.
- Я из бюджета теперь уже ничего не получаю, - строго оборвал Мину главзап.
- Я знаю, - одобрительно оскалила зубы Мина, - но это ещё хуже. Теперь влиятельный чинуша, подпрягшийся быть учредителем твоих идиотских поэтических конкурсов, в целях обеспечения тебя деньгами для издания беспонтовых книжек в мизерных тиражах вымогает средства у бизнесменов, стоящих в прямой зависимости от него. Вытягивание денег у бизнеса обставляется красиво: «на культуру», «на воспитание талантливой молодёжи». Но это всё бред и враньё. Никакой талантливой молодёжи вокруг вас нет. Идёт жёсткий отбор – подающих надежды ребят вы сразу отсеиваете. Остаются только бездари и непроходимые тупицы.
- Но ты и сама занимаешься этим отбором! – возмутился Щюра.
- По вашей указке, - отбила Мина, - по вашей же указке я восхваляю творчество покойных и живых борзописцев, представляя их чуть ли ни местечковыми гениями.
- И всё-таки я – не коррупционер, - последнее слово должно было оставаться за Щюрой, - я как и все сознательные граждане борюсь с коррупцией, как могу!
- Ты борешься с теми, кто борется с коррупцией, - не сдавала позиций Мина, - одно время местные правдолюбцы допытывались в местных СМИ почему твоё отделение записывателей пользуется исключительно услугами бурятской типографии, тогда как в нашем регионе есть типографии с более качественной печатью и щадящими расценками. Предполагалось, что ты шустришь с тиражами и наживаешься на том, что действительный тираж гораздо меньше указанного в исходных данных книжонок. Всё кончилось с помощью Мальвины и понятливых судей серией судебных исков с возмещением твоих моральных страданий… Разве это не коррупция?
- Всё было по букве закона, - недовольно запыхтел главзапис.
- А по какой именно букве закона вас с Моней уже не раз местные правоохранители и судейские отмазывали от уголовной статьи за избиение? – Мина умела быть настойчивой, когда ей мало наливали.
Щюра понял это слишком поздно и бросился навёрстывать упущенное – налил сразу три стопки и все пододвинул Мине.
Хроническая поэтесса ритмично опрокинула в себя горячительный напиток.
- Всё не так просто, - промолвила Мина после некоторой паузы, - наша миссия как раз и состоит в том, чтобы проникнуть в среду коррупционеров, а затем своим неповторимым художественным словом, личным примером и акцентированным дискурсом вернуть в состояние патриотического состояния души и тела членов коррупционных систем.
- А особенно тела, - задумчиво поддакнул Моня, у которого тела было больше, чем надо.
- Короче, - подытожил Щюра, - берёмся за коррупцию. Если мы будем бичевать это позорное явление, то нас никто не посмеет соотносить с махровыми коррупционерами!
В подтверждении своих слов Щюра сразу зачитал очередной экспромт, написанный десять лет назад:
- Пойдёт, - согласилась Мина, - распечатаем и расклеим по всему городу, а особенно в очагах коррупции.
- В очагах коррупции, - со знанием дела поведал Моня, - давно уже висят грозные плакаты, на которых коррупцию хватают за мохнатую лапу, - страшно даже…
- А мы по ней, проклятой, стихами ударим, - рубанул своей жирной ручкой Щюра и выдал несколько примеров:
- Никто не расценит, - отмахнулся Щюра, - для борьбы с коррупцией все средства хороши, хотя на самом деле нашу коррупцию ничем не возмёшь. Мой товарищ – депутат специально для своего племяша учредил Управляющую компанию, городская администрация в эту УК десяток домов подогнала. Племяш сидит себе, гребёт деньги с лохов-жильцов, а сам ничего в домах не делает. Самое смешное – он даже договоров на управление не составил, а только на обслуживание. Случись, что в домах, а его дело сторона, потому что договора правильного нет. Жильцы куда только ни бегали, куда только ни писали – всё бесполезно.
- А в суд? – удивилась Мина.
- Обращались и в суд, - жирное лицо Щюры расплылось в подобии улыбки, - и каким-то чудом выиграли и получили решение хорошее, только на это решение все начхали…
- А я с компанией самых настоящих коррупционеров хожу по выходным в сауну, которая работает безо всякой рекламы. Так там есть девушка, взявшая псевдоним Коррупция, чтобы посетители могли на деле наказать это позорное явление. Вот это – настоящая борьба с коррупцией.
Неожиданно Мина улыбнулась одной из своих заветных улыбок, потянулась всем своим сытым телом и тихо, но вкрадчиво произнесла:
- Я – ваша Коррцупция, где наш волшебный бильярдный стол на троих?
Пьяные записыватели расхохотались только им понятному намёку.
AST-NEWS.ru
- С чего ты взяла? – взвился тоненьким голоском Щюра.
- С того, что ты уже больше двадцати лет участвуешь в распиле бюджета региона, - холодно и как бы свысока объяснила поэтесса, воспевающая в стихах исключительно свои неудачи в любви, - единственное оправдание для тебя то, что тебе достаются исключительно опилки.
- Как опилки? – не понял Моня.
- Десятки и сотни тысяч рублей, которые кидают нашему главзапу, - объяснила Мина, - и есть опилки от десятков и сотен миллионов, уворованных из бюджета.
- Я из бюджета теперь уже ничего не получаю, - строго оборвал Мину главзап.
- Я знаю, - одобрительно оскалила зубы Мина, - но это ещё хуже. Теперь влиятельный чинуша, подпрягшийся быть учредителем твоих идиотских поэтических конкурсов, в целях обеспечения тебя деньгами для издания беспонтовых книжек в мизерных тиражах вымогает средства у бизнесменов, стоящих в прямой зависимости от него. Вытягивание денег у бизнеса обставляется красиво: «на культуру», «на воспитание талантливой молодёжи». Но это всё бред и враньё. Никакой талантливой молодёжи вокруг вас нет. Идёт жёсткий отбор – подающих надежды ребят вы сразу отсеиваете. Остаются только бездари и непроходимые тупицы.
- Но ты и сама занимаешься этим отбором! – возмутился Щюра.
- По вашей указке, - отбила Мина, - по вашей же указке я восхваляю творчество покойных и живых борзописцев, представляя их чуть ли ни местечковыми гениями.
- И всё-таки я – не коррупционер, - последнее слово должно было оставаться за Щюрой, - я как и все сознательные граждане борюсь с коррупцией, как могу!
- Ты борешься с теми, кто борется с коррупцией, - не сдавала позиций Мина, - одно время местные правдолюбцы допытывались в местных СМИ почему твоё отделение записывателей пользуется исключительно услугами бурятской типографии, тогда как в нашем регионе есть типографии с более качественной печатью и щадящими расценками. Предполагалось, что ты шустришь с тиражами и наживаешься на том, что действительный тираж гораздо меньше указанного в исходных данных книжонок. Всё кончилось с помощью Мальвины и понятливых судей серией судебных исков с возмещением твоих моральных страданий… Разве это не коррупция?
- Всё было по букве закона, - недовольно запыхтел главзапис.
- А по какой именно букве закона вас с Моней уже не раз местные правоохранители и судейские отмазывали от уголовной статьи за избиение? – Мина умела быть настойчивой, когда ей мало наливали.
Щюра понял это слишком поздно и бросился навёрстывать упущенное – налил сразу три стопки и все пододвинул Мине.
Хроническая поэтесса ритмично опрокинула в себя горячительный напиток.
- Всё не так просто, - промолвила Мина после некоторой паузы, - наша миссия как раз и состоит в том, чтобы проникнуть в среду коррупционеров, а затем своим неповторимым художественным словом, личным примером и акцентированным дискурсом вернуть в состояние патриотического состояния души и тела членов коррупционных систем.
- А особенно тела, - задумчиво поддакнул Моня, у которого тела было больше, чем надо.
- Короче, - подытожил Щюра, - берёмся за коррупцию. Если мы будем бичевать это позорное явление, то нас никто не посмеет соотносить с махровыми коррупционерами!
В подтверждении своих слов Щюра сразу зачитал очередной экспромт, написанный десять лет назад:
…От коррупции опухли
И трясутся аж от страха.
Только дорогие туфли
Приведут вас всех ко краху.
Из-за вас страна в раздрае,
Ведь на пенсию не выпить!
Мы всё видим, мы всё знаем,
Хватит нам схватить вас прыти!
- Пойдёт, - согласилась Мина, - распечатаем и расклеим по всему городу, а особенно в очагах коррупции.
- В очагах коррупции, - со знанием дела поведал Моня, - давно уже висят грозные плакаты, на которых коррупцию хватают за мохнатую лапу, - страшно даже…
- А мы по ней, проклятой, стихами ударим, - рубанул своей жирной ручкой Щюра и выдал несколько примеров:
Страшнее нет для коррупции,
Чем чёткая инструкция.
Пригвоздим коррупцию
Безжалостной обструкцией.
В местах присутствия
Не допускай коррупции!
Эй, рабочий, подожди, не пей,
Сначала гвоздь в гроб коррупции забей!
Эй, рабочий, не робей –
Коррупционера крепче бей!
- Никто не расценит, - отмахнулся Щюра, - для борьбы с коррупцией все средства хороши, хотя на самом деле нашу коррупцию ничем не возмёшь. Мой товарищ – депутат специально для своего племяша учредил Управляющую компанию, городская администрация в эту УК десяток домов подогнала. Племяш сидит себе, гребёт деньги с лохов-жильцов, а сам ничего в домах не делает. Самое смешное – он даже договоров на управление не составил, а только на обслуживание. Случись, что в домах, а его дело сторона, потому что договора правильного нет. Жильцы куда только ни бегали, куда только ни писали – всё бесполезно.
- А в суд? – удивилась Мина.
- Обращались и в суд, - жирное лицо Щюры расплылось в подобии улыбки, - и каким-то чудом выиграли и получили решение хорошее, только на это решение все начхали…
- А я с компанией самых настоящих коррупционеров хожу по выходным в сауну, которая работает безо всякой рекламы. Так там есть девушка, взявшая псевдоним Коррупция, чтобы посетители могли на деле наказать это позорное явление. Вот это – настоящая борьба с коррупцией.
Неожиданно Мина улыбнулась одной из своих заветных улыбок, потянулась всем своим сытым телом и тихо, но вкрадчиво произнесла:
- Я – ваша Коррцупция, где наш волшебный бильярдный стол на троих?
Пьяные записыватели расхохотались только им понятному намёку.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №25 (785), 2018 г.
