Главный местечковый записыватель Щюра ничего не понимал – он стоял среди каких-то клоунов с пиками, дубинами, топорами, одетыми в жуткие лохмотья, обутыми в лапти или в невыделанные кожи животных.
Сам Щюра как всегда был в дорогом костюме и кожаных полуботинках. Пиджак не застёгивался на животе и поэтому был привольно расстегнут.
– Ты кто? – вырос перед Щюрой бородатый мужик с топором в правой и громадным ножом в левой руке. Как заметил Щюра, к мужику все окружающие относились как к большому начальнику.
– Щюра, – ответил Щюра, как всегда надеясь, что его знают, – записыватель я.
– Летописец что ли? – поморщился мужик. – Мы сейчас в бой идём, тебе не до записей будет.
– Какой бой? – забеспокоился Щюра, с надеждой думая, что спит с перепоя и видит свой обычный пьяный бред.
– А это что у тебя за книга? – мужик явно имел власть задавать вопросы.
Щюра проследил за взглядом своего невольного собеседника и увидел в своей левой руке книгу.
– Графоман, – с ненавистью прошептал Щюра.
– Чего? – угрожающе вопросил мужик с топором и ножом.
– Это я не про вас, – мотнул головой Щюра.
– Так ты с этой книгой на врага-то пойдёшь? – хмыкнул мужик.
– На какого врага? – не понял Щюра.
– Знамо – на ордынцев… Вон они над нами изгаляются, – мужик махнул себе за спину.
Там виделись ряды войска, ощетинившегося копьями. На шлемах конных воинов ветер трепал тесьму и ленточки. Перед строем ордынцев на коне гарцевал ордынец-богатырь в кольчуге, с копьём и щитом.
– А пойду! – вскричал Щюра и стал пробираться к переднему краю русского войска.
– Нож хоть возьми! – вскричал позади него мужик. – Куда ты без оружия-то?
– Ты не знаешь, какая у меня книга, – повернулся к нему главный записыватель, – ты знаешь, кто такие ушкуйники?
– Подлый народ, насильники, грабители, – убедительно прозвучал ответ.
Щюра только махнул рукой и, вырвавшись из строя русских, побежал в сторону ордынцев.
Когда он перевалил половину дистанции между войсками, татарский поединщик тронулся к нему навстречу, грозно опустив копье на уровень груди Щюры.
– Якши! – закричал Щюра, хотя не знал точного перевода этого слова. – Акча! Я свой! Я наполовину бурят, а на половину украинец!
Поединщик подъехал, накинул на Щюру веревку и отвёл к строю ордынцев, где его принял важный чиновник с переводчиком.
– Кто такой? – спросил ордынец через переводчика.
– Я ваш друг, – залебезил Щюра, хватаясь за халат, шитый золотом, и заглядывая в узкие глаза ордынского начальника, – я перевожу стихи азиатских поэтов…
– Ты знаешь много языков?
– Нет, – проклиная всё на свете, объяснил Щюра, – я перевожу стихи, а мне помогают те, кто знает язык…
– Как можно переводить с китайского, не зная китайский? – поднял брови чиновник – явно китаец.
– Всё можно, если очень захотеть, – пытался объяснить необъяснимое широко неизвестный переводчик, но его уже никто не слушал: все ордынцы повернулись к полю, где к их поединщику приближался русский ратник. Худой, в чёрном облачении, с развивающимися на ветру длинными волосами и бородой, всадник, совершенно не похожий на воина, мчался на ордынского поединщика с копьём наперевес. Ордынец также пришпорил лошадь, но разогнать так и не успел. Копьё русского пробило грудь гиганта.
– С нами Бог! – крикнул русский поединщик. Он увернулся от копья противника, но его пронзили сразу несколько стрел – ордынские лучники вероломно дали по нему залп из первых рядов войска.
Возмущённый рёв раздался из боевых порядков русских. Безо всякой команды они бросились на врага.
Ордынские лучники натягивали луки и пускали стрелы, но они были нипочем людям, в этот момент забывшим про страх за свои жизни.
Щюра жалобно завыл и, бросившись под ноги ордынцам, на четвереньках рванул подальше от своих разъярённых сородичей. В какой-то момент он вскочил на ноги и побежал. Ему никто не мешал, потому что ордынцы тоже бросились прочь от наступающих русичей. Сжимая совершенно ненужную ему книгу, Щюра бежал, не соображая, куда направляется, всё потемнело в глазах, и он провалился в жуткую бездну.
Очнулся Щюра на полу в своём офисе записывателей. Над ним склонялись его пьяные собутыльники Моня и Мина.
– Что с тобой, как ты себя чувствуешь, что с тобой приключилось? – засыпали они вопросами своего вожака, – Мы только вернулись, а ты вот лежишь на полу…
– Голова закружилась, – выдал первое, что пришло в голову Щюра.
– А что это за книга у тебя в руках и почему она пробита стрелой? – начала дотошная Мина, успевающая заметить всё даже в подпитии.
– Тренировался, случайно попал в книгу, – путано и совершенно неубедительно объяснял Щюра.
– Так это же Юра Корчевский из Ставрополя, – Мина задумчиво вертела в руках книгу, пробитую стрелой, – очень плодовитый автор… Кстати, тема ушкуйников у него не основная… Я слышала ещё об одном авторе, посвятившим себя этой теме, но у него ничего путного не получилось – сплошная эклектика, граничащая с плагиатом… Очень многое он почерпнул у Дмитрия Балашова… А всё же, что это за стрела такая странная – выглядит как новая, а наконечник кованный… И оперенье настоящее, а не из пластика… Сейчас таких не делают… Откуда это у тебя?
– Князя не видел, – признался Щюра, – Мужика с топором видел, – он меня всё выспрашивал, а князя там не было…
– Так это и был князь! – вскричала Мина. – Русским тогда жилось не сладко… Золотая Орда обирала Русь до нитки… Князья при всём желании не могли купаться в роскоши… Слушай, а битвы, значит, никакой и не было? Русские сразу погнали одынцев и сбросили их в реку?.. Вот почему на Куликовом поле нет никаких артефактов-следов этой битвы… Ты же научный труд можешь написать на основании собственных наблюдений!
Щюра молча налил водки на троих. Записыватели молча выпили.
– Могу да не смогу, – пробурчал Щюра, – отписался я… Теперь вся надежда на Компартию… А ты пиши, если хочешь.
Щюра глянул на Мину и понял, что она не в восторге от его предложения, понимая, что и её лучшие времена прошли.
Старым записывателям оставалось только бухать и выклянчивать бюджетные деньги.
AST-NEWS.ru
Сам Щюра как всегда был в дорогом костюме и кожаных полуботинках. Пиджак не застёгивался на животе и поэтому был привольно расстегнут.
– Ты кто? – вырос перед Щюрой бородатый мужик с топором в правой и громадным ножом в левой руке. Как заметил Щюра, к мужику все окружающие относились как к большому начальнику.
– Щюра, – ответил Щюра, как всегда надеясь, что его знают, – записыватель я.
– Летописец что ли? – поморщился мужик. – Мы сейчас в бой идём, тебе не до записей будет.
– Какой бой? – забеспокоился Щюра, с надеждой думая, что спит с перепоя и видит свой обычный пьяный бред.
– А это что у тебя за книга? – мужик явно имел власть задавать вопросы.
Щюра проследил за взглядом своего невольного собеседника и увидел в своей левой руке книгу.
И тут он всё вспомнил. Вот он сидит в офисе записывателей, пьёт водку и читает книгу, неизвестно как попавшую к нему.Роман «Ушкуйник» Юрия Корчевского… У этого автора не один роман, у него их десятки, выпускаемые столичным книжным издательством не за бюджетные деньги, а по договору и платившим автору великие тысячи рублей.
– Графоман, – с ненавистью прошептал Щюра.
– Чего? – угрожающе вопросил мужик с топором и ножом.
– Это я не про вас, – мотнул головой Щюра.
– Так ты с этой книгой на врага-то пойдёшь? – хмыкнул мужик.
– На какого врага? – не понял Щюра.
– Знамо – на ордынцев… Вон они над нами изгаляются, – мужик махнул себе за спину.
Там виделись ряды войска, ощетинившегося копьями. На шлемах конных воинов ветер трепал тесьму и ленточки. Перед строем ордынцев на коне гарцевал ордынец-богатырь в кольчуге, с копьём и щитом.
Щюра осмотрелся. Вокруг него толпился народ, вооружённый чем попало. В глазах ратников горела ярость, но выглядели они – худощавые, потрёпанные нелёгкой жизнью, совсем не грозно.– Может, поединщиком пойдёшь против супостата с книгой своей? – усмехнулся мужик с топором и ножом. – Вон он ждёт…
– А пойду! – вскричал Щюра и стал пробираться к переднему краю русского войска.
– Нож хоть возьми! – вскричал позади него мужик. – Куда ты без оружия-то?
– Ты не знаешь, какая у меня книга, – повернулся к нему главный записыватель, – ты знаешь, кто такие ушкуйники?
– Подлый народ, насильники, грабители, – убедительно прозвучал ответ.
Щюра только махнул рукой и, вырвавшись из строя русских, побежал в сторону ордынцев.
Когда он перевалил половину дистанции между войсками, татарский поединщик тронулся к нему навстречу, грозно опустив копье на уровень груди Щюры.
– Якши! – закричал Щюра, хотя не знал точного перевода этого слова. – Акча! Я свой! Я наполовину бурят, а на половину украинец!
Поединщик подъехал, накинул на Щюру веревку и отвёл к строю ордынцев, где его принял важный чиновник с переводчиком.
– Кто такой? – спросил ордынец через переводчика.
– Я ваш друг, – залебезил Щюра, хватаясь за халат, шитый золотом, и заглядывая в узкие глаза ордынского начальника, – я перевожу стихи азиатских поэтов…
– Ты знаешь много языков?
– Нет, – проклиная всё на свете, объяснил Щюра, – я перевожу стихи, а мне помогают те, кто знает язык…
– Как можно переводить с китайского, не зная китайский? – поднял брови чиновник – явно китаец.
– Всё можно, если очень захотеть, – пытался объяснить необъяснимое широко неизвестный переводчик, но его уже никто не слушал: все ордынцы повернулись к полю, где к их поединщику приближался русский ратник. Худой, в чёрном облачении, с развивающимися на ветру длинными волосами и бородой, всадник, совершенно не похожий на воина, мчался на ордынского поединщика с копьём наперевес. Ордынец также пришпорил лошадь, но разогнать так и не успел. Копьё русского пробило грудь гиганта.
– С нами Бог! – крикнул русский поединщик. Он увернулся от копья противника, но его пронзили сразу несколько стрел – ордынские лучники вероломно дали по нему залп из первых рядов войска.
Возмущённый рёв раздался из боевых порядков русских. Безо всякой команды они бросились на врага.
Ордынские лучники натягивали луки и пускали стрелы, но они были нипочем людям, в этот момент забывшим про страх за свои жизни.
Щюра жалобно завыл и, бросившись под ноги ордынцам, на четвереньках рванул подальше от своих разъярённых сородичей. В какой-то момент он вскочил на ноги и побежал. Ему никто не мешал, потому что ордынцы тоже бросились прочь от наступающих русичей. Сжимая совершенно ненужную ему книгу, Щюра бежал, не соображая, куда направляется, всё потемнело в глазах, и он провалился в жуткую бездну.
Очнулся Щюра на полу в своём офисе записывателей. Над ним склонялись его пьяные собутыльники Моня и Мина.
– Что с тобой, как ты себя чувствуешь, что с тобой приключилось? – засыпали они вопросами своего вожака, – Мы только вернулись, а ты вот лежишь на полу…
– Голова закружилась, – выдал первое, что пришло в голову Щюра.
– А что это за книга у тебя в руках и почему она пробита стрелой? – начала дотошная Мина, успевающая заметить всё даже в подпитии.
– Тренировался, случайно попал в книгу, – путано и совершенно неубедительно объяснял Щюра.
– Так это же Юра Корчевский из Ставрополя, – Мина задумчиво вертела в руках книгу, пробитую стрелой, – очень плодовитый автор… Кстати, тема ушкуйников у него не основная… Я слышала ещё об одном авторе, посвятившим себя этой теме, но у него ничего путного не получилось – сплошная эклектика, граничащая с плагиатом… Очень многое он почерпнул у Дмитрия Балашова… А всё же, что это за стрела такая странная – выглядит как новая, а наконечник кованный… И оперенье настоящее, а не из пластика… Сейчас таких не делают… Откуда это у тебя?
Щюра тяжело поднялся с пола, сел на своё место, налил и выпил водки, а потом начал рассказывать о битве, невольным участником которой стал. Щюра, любящий приврать и выставить себя в лучшем свете, на этот раз рассказывал всю жестокую правду.– Так это был Пересвет! – восторгалась Мина, – Значит, его убил не Тимур-бей, а ордынские лучники? А Дмитрия Донского ты видел?
– Князя не видел, – признался Щюра, – Мужика с топором видел, – он меня всё выспрашивал, а князя там не было…
– Так это и был князь! – вскричала Мина. – Русским тогда жилось не сладко… Золотая Орда обирала Русь до нитки… Князья при всём желании не могли купаться в роскоши… Слушай, а битвы, значит, никакой и не было? Русские сразу погнали одынцев и сбросили их в реку?.. Вот почему на Куликовом поле нет никаких артефактов-следов этой битвы… Ты же научный труд можешь написать на основании собственных наблюдений!
Щюра молча налил водки на троих. Записыватели молча выпили.
– Могу да не смогу, – пробурчал Щюра, – отписался я… Теперь вся надежда на Компартию… А ты пиши, если хочешь.
Щюра глянул на Мину и понял, что она не в восторге от его предложения, понимая, что и её лучшие времена прошли.
Старым записывателям оставалось только бухать и выклянчивать бюджетные деньги.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №17 (727), 2017 г.
