Щюра по должности был творческой личностью – ведь он возглавлял общественную организацию – местечковое отделение союза записывателей, а притом и сам был записывателем.
Чтобы пересчитать все свои книги, у него уже не хватало пальцев на руках и ногах, - приходилось подключать пальцы Мони. Во время подобной процедуры подсчета друзьям приходилось разуваться и снимать носки, от этого в кабинете становилось очень душно.
- Надо проветриться, - предложил Моня, у которого закружилась голова от миазмов.
- Пошли к главе районной администрации, - я с ним договорился о встрече, - кивнул Щюра, брезгливо натягивая на свои пухлые ступни носки не первой свежести.
В приемной главы администрации толпились какие-то неопрятно одетые люди, ждущие приёма.
Когда секретарь пригласила друзей-записывателей в кабинет главы, неопрятные люди начали возмущаться, что уже давно ждут своей очереди.
Глава поднялся навстречу творческой парочке.
- Извините за этот бедлам в приёмной, - произнёс глава поочередно пожимая руки Щюры и Мони, - погорельцы просят финансовой помощи… Сами жрут самогон и курят в постели, а потом кто-то им должен помогать…Откуда я возьму хоть двадцать тысяч?
- Ужасный народ, - согласился Щюра, - Вот поэтому их и вытесняют пришельцы, - он сделал маленькую паузу, а потом поинтересовался, - Как с нашим делом? Надо всего двести тысяч для издания книги, которую давно ждут наши читатели…
- Конечно, конечно, - просиял глава, - ваши деньги ждут вас. Только распишитесь за четыреста тысяч… Вы понимаете меня?
- Об этом не стоило и говорить, - улыбнулся Щюра, - Мы всё понимаем.
После выполнение необходимых формальностей Щюра и Моня вышли из кабинета с вальяжностью триуфматоров.
- Бог подаст, - проговорил Щюра, проплывая мимо погорельцев.
- А какой бог? – подыграл другу Моня.
- Юпитер, наверное, - улыбнулся Щюра, - а может, и Купидон.
Записыватели рассмеялись, бросив взгляд на угрюмые лица погорельцев.
На улице всё радовало душу, но особенно друзей раззадорила парочка молодых сексапильных женщин, стоявших у входа в администрацию.
- Девчонки, не нас ждёте? – распустил хвост старый лавелас Моня.
- Вас, мальчишки, мы и ждём, - просто и не ломаясь, ответила одна из женщин.
- Правда? – ляпнул Щюра, но потом, вспомнив, что у него в кармане лежит пухлая пачка пятитысячных купюр, предложил, - может быть, куда-нибудь закатимся, чтобы определить дальнейший ход событий?
- Мы согласны, - хором ответили дамочки.
По дороге в ресторан познакомились.
- Каллиопа, - представилась одна.
- Эвтерпа, - назвалась другая.
- Вы – наши музы? – догадался более начитанный Моня.
- Я – муза лирической поэзии, - сказала Эвтерпа и взяла под руку Моню.
- А я – муза эпической поэзии, - произнесла Каллиопа и повисла на шее Щюры.
Щюра незамедлительно выдал экспромт:
- Всё на месте – груди, попы.
Посмотрел – и плоть окрепла.
Ты – прекрасна, Каллиопа,
Ты – чудесная, Эвтерпа!
Денег было много, так что сняли отдельный кабинет. Заказали шампанского, чтобы не торопить событий, в результате которых Щюра мог бы до самого интересного оказаться в отключке…
Но и Щюра и Моня в отключке оказались после первого же тоста.
Когда друзья очнулись при помощи официантов, оказалось, что две мерзавки, выдающие себя за муз, опоили записывателей клофелином. Деньги пропали. Негодяйки даже нашли потайной карманчик Мони, где он хранил половину своей наличности. Это была форменная трагедия, потому что надо было еще рассчитаться с рестораном…
Потерянными и опустошенными вернулись в свой родной офис несчастные друзья.
- Ничего святого, - щептал Щюра. Он шептал, потому что громкая речь рождала в его голове тупую боль, - Ничего святого не осталось в этом жестоком мире… Нет ни любви, ни благодарности…
- Пойду, водки поищу, - сказал Моня, уложив ослабевшего друга на диван в кабинете. Через некоторое время, показавшееся Щюре вечностью, раздался его задорный голос, -Есть! Есть водка!
Моня умел делать заначки, которые и найти мог только он.
Моня умел быстро накрывать на стол.
Так что уже через пять минут был поднят первый тост.
- За поэзию без сраных муз! – провозгласил Моня.
Больше за этот день Щюра ничего не помнил.
Щюра проснулся как всегда не рано. После ВЧЕРАШНЕГО гудела голова. Хотелось водки, огурцов, рассола, но Щюра взял ручку и рабочий блокнот, чтобы выполнить свой принцип «ни дня без строчки».
Жизнь продолжается.
Рос Эзопов,
Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 29 (538), 02.08.2013 г.
