Главный местечковый записыватель Щюра постепенно впадал в маразм, осложняющийся непомерным употреблением водки сомнительного качества. Хорошую водку Щюра не покупал, – душила жаба, а ещё он, как коммунар по его мнению, должен был осиливать все тяготы жизни российского пролетариата.
Вот он и пил палёную водку, а, окончательно окосев, начинал читать книгу про Незнайку и его друзей. Вернее, не читал, а рассматривал картинки художника Алексея Лаптева из этой книги.
Рассматривание обычно заканчивалось падением со стула, и тогда Щюра плюхался с одной стороны, книга либо оставалась на столе, либо падала на пол с другой стороны стула.
Щюра был настолько туп, что не понимал, как надоел Незнайке и его друзьям. Книга была библиотечной, так что коротышки повидали десятки маленьких читателей, внимательно рассматривающих картинки в их книге, и только Щюра, стащивший книгу из библиотеки, мог долго пялиться на картинки, явно ничего не понимая.
– Ну и рожа у тебя! – орал ему Незнайка, а остальные коротышки от хохота валялись на земле среди цветов, не в силах остановиться, видя над собой пьяную усатую физиономию Щюры.
Напряжение в книге «Приключения Незнайки и его друзей» нарастало. Давно известно, что при необычных условиях любая самая простая книга может стать волшебной. Так и случилось с этой книгой Николая Носова. Внешне она оставалась обычной книгой – немного потёртой, обтрепанной, но внутри, а особенно в её героях копились необычные силы и возможности.
И вот в очередной раз Щюра остался один в своём офисе союза записывателей, потому что Моню снова вызвали в очередной затянувшийся суд, а Мина в один день проводила сразу три платных литературные студии с особо одарёнными детьми, вбившими себе в голову, что они гениальные поэты-песенники.
Щюра не стал заморачиваться на накрывание стола. Пить он мог и из горла бутылки, а вставные зубы были ещё достаточно крепкими, чтобы откусывать, а не отрезать хлеб, колбасу или плавленые сырки.
Примерно через час неторопливого поглощения водки Щюра окосел достаточно, чтобы вспомнить о своей заветной книге с картинками.
Пьяно всматриваясь в очередную картинку, Щюра представлял себя среди забавных коротышек. Он обязательно стал бы предводителем этой весёлой компании, а потом наверняка организовал из коротышек если не союз, то уж литературную студию – точно.
Щюра сделал ещё один сильный глоток из горла и откусил половинку плавленого сырка.
«А ведь мы здесь могли бы жить так же весело, – мрачно думал Щюра, – чем наш областной центр не сказочный городок?»
Щюра хлебнул ещё из горлышка и задумался, совершенно ни о чём не думая, а потом отключился, уронив своё усатое лицо на страницу с большой иллюстрацией.
– Вот урод! – вскричал Незнайка, уставившись на щюрины усы, свисающие сверху.
– А как он воняет! – подметил Пончик, жующий пирожок с клубничным вареньем.
– Ему надо выпить касторки, – выдвинул предложение доктор Пилюлькин, – а потом почистить рот…
– А давайте, возьмём его к себе, – предложил Незнайка и как всегда сразу начал, не подумав, осуществлять свой замысел – схватился за усы Щюры и потянул их в сказку. Остальным коротышам ничего не оставалось, как помочь этой очень опасной затее.
Коротышки очень маленькие и очень слабенькие, но волшебная книга дала им большие силы, так что толстый и пьяный Щюра попал в сказочную страну и стал самым настоящим коротышкой – ростом с небольшой огурец, но солидным и со сталинскими усами.
Попав в сказку, Щюра моментально протрезвел.
– Что такое? – строго спросил он, – Где я?
У маленького Щюры при этом был очень забавный вид, от которого все коротышки покатывались со смеху.
– Чего вы смеётесь? – допытывался Щюра, вызывая ещё больше смеха.
– Вам надо выпить касторки, – вмешался тут доктор Пилюлькин, при помощи касторового масла справившийся с собственным смехом, решил позаботиться о вновь прибывшем в сказку.
– Причём здесь касторка? – раздражённо оборвал его Щюра. – У вас культура гибнет, а вы про касторку…
– А причём тут культура? – совершенно искренне поинтересовался Незнайка.
– Культура гибнет! – заорал Щюра ростом со средний огурец. – А вы смеётесь… Так культуру и просмеёте… Вот ты, – Щюра ткнул Незнайку в грудь пальцем, – русский человек?
– Я не знаю, – опешил Незнайка, никогда до этого не сталкивающийся с национальным вопросом.
– Ты – русский, – торжественно объявил Щюра, – раз глаголешь по-русски и раз у тебя лицо не представляет из себя лица нерусской национальности…
В этот раз положение спас доктор Пилюлькин.
– Всем спать, – заявил он, – время позднее… Чтобы не пришлось пить касторки, всем пора спать…
С этим спорить никто не стал. Даже Щюра почувствовал, что пора спать.
Главного записывателя огуречного роста положили спать у доктора Пилюлькина.
Хозяин накапал гостю капель, и тот заснул как убитый.
Наутро всех коротышек разбудил строгий голос Знайки.
– Подъём, всем подъём, – распоряжался он во дворе многоквартирного дома, где жили граждане сказочной страны, – Приступаем к строительству воздушного шара!
Недовольный тем, что приходится подчиняться какой-то малявке, Щюра вышел во двор.
– Чего собрались? – начальственным голосом поинтересовался депутат Щюра.
– Это ещё кто? – в Незнайке тоже заговорил лидер и верховод коротышек.
– Да это Щюра, которого мы в сказку втянули, чтобы от пьянки отучить, – бросилась объяснять малышка Кнопочка.
– Какая пьянка? – возмутился маленький пузатенький Щюра. – А ты мне, шалава, наливала?
Все замолчали, с удивлением уставившись на Щюру. В сказочной стране коротышек не были приняты такие выражения, а тем более в адрес малышек.
– Не понравилось? – не мог остановиться Щюра. – А чего она одна среди мужиков крутится? Просто так? Я вас всех на чистую воду выведу…
– Чья идея была затащить этого типа к нам? – спросил Знайка, по ходу проверяя комплектность корзины воздушного шара.
– Идея была Незнайки, а тащили мы его все вместе, – хором объяснили Винтик и Шпунтик.
– Вот пусть теперь Незнайка и берёт шефство над этим вашим Щюрой, – нервно, но властно распорядился Знайка. – На воздушном шаре они не полетят оба… Нам не нужен опасный балласт… А чем он вообще занимался там, у себя?
– Он записыватель, – доложила Кнопочка, – но больше пьёт из каких-то бутылок и ничего не записывает…
– Я – поэт! – не утерпел Щюра. – У меня много литературных премий, я награждён орденами и медалями, – Щюра полез в карман пиджака и вынул целую кипу удостоверений, уменьшившихся вместе с ним. Но толку в них не было – сделавшись маленькими, они стали ненастоящими, пустыми внутри, какими и были изначально на самом деле.
– У нас каждый второй – поэт, – важно подбоченившись, похвастался в свою очередь Незнайка.
Из толпы коротышек выплыл Цветик и выдал своё фирменное:
– С моей родиной всё в порядке, – возразил Цветик. – Солнышко светит, бабочки летают, цветы радуют глаза…
– А оккупанты придут, захватчики вломятся в твой родной дом? Как ты тогда запоёшь?
– Хватит болтать! – прервал поэтический диспут Знайка, – собираем воздушный шар и полетели – ветер попутный.
Щюра поднял голову, чтобы посмотреть, откуда ветер дует, и вздрогнул – в правом краю чистого неба он увидел уголок своего сине-белого носового платка, который был забыт на столе в тот момент, когда его утащили в сказку. Большая часть платка лежала на столе, а самый краешек остался лежать на книжной иллюстрации художника Степанова.
«Если я подлечу к платку на воздушном шаре, – непривычно для себя чётко подумал Щюра, – и схвачусь за него, то смогу выбраться к себе и снова стать полноценным человеком, а не уродом ростом с огурец…»
– Друзья, а как вы назовёте свой воздушный шар? – обратился Щюра к коротышкам.
Даже Знайка был застигнут этим вопросом врасплох.
– Можно назвать «Воздушный шар Знайки», – предложил он, почти не задумываясь.
– А давайте назовём этот шар «Путь Ильича» или просто «Ильич», – Щюра преднамеренно тянул время.
– Мы не знаем вашего Ильича, – Знайке не нравились пустые разговоры.
– А я вам расскажу, – Щюра улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. – Дайте задание механикам Винтику и Шпунтику, а сами собирайтесь в дом, и я расскажу про жизнь Ильича…
Знайке, как и всем коротышкам, очень нравились рассказы о неизвестном и новом, – поэтому они все повалили в дом.
Щюра начал рассказ о том, как Ильич бросил курить, потом как он поднял бузу в Казанском университете, про село Шушенское, где Ильич много охотился, ловил рыбу и женился на Крупской, у которой была партийная кличка «Рыба».
Щюра рассказывал с пятое на десятое, а сам всё время поглядывал в окно, где вокруг уже надутого шара деловито суетились Винтик и Шпунтик.
– Ильич был очень хорошим человеком, – нахваливал Щюра, – сам лично он никогда никого не убивал и не расстреливал, а поэтому его все звали самым человечным человеком…
Щюра увидел, что воздушный шар полностью готов, – Винтик и Шпунтик сели на скамеечку под деревом и любовались своей работой.
– Сейчас вернусь, и мы продолжим, – со значением подмигул коротышкам Щюра и бросился во двор, сжимая в кармане заранее украденный ножик.
Выбежав во двор, Щюра с важным видом подошёл к механикам.
– Идите в дом, там Знайка вам даст указание насчёт названия шара, – и когда исполнительные коротышки побежали в дом, быстро перерезал канат, на котором воздушный шар держался за землю, запрыгнул в корзину.
Воздушный шар в момент взмыл ввысь, и вскоре Щюре удалось ухватиться за кончик носового платка, свисающего из его жизни. Щюра подтянулся что было сил и неожиданно почувствовал, что кто-то крепко держит его за ноги. Это был Незнайка.
Он спрятался на дне корзины, чтобы участвовать в полёте, а теперь увязался и за Щюрой. Выяснять отношения было поздно – Щюра напряг все силы и потерял сознание…
Он открыл глаза и увидел Моню и Мину, склонившихся над ним.
– Всё нормально, – улыбнулся Щюра. – Я вернулся.
– А кто это с тобой? – ехидно улыбаясь, поинтересовалась Мина и кивнула в сторону дивана.
Щюра повернул голову и увидел на диване румяного паренька среднего роста с большой головой и маленьким носом, в голубой шляпе с широкими полями, жёлтых канареечных брюках, оранжевой рубашке и зелёном галстуке.
Щюра сразу узнал увеличившегося в размерах Незнайку и снова потерял сознание.
– Свидетелем в суде будешь? – сразу взял быка за рога ходящий под судом Моня, – чего говорить, – я научу.
– Я врать не умею, – скромно объяснил Незнайка.
– Научим, это дело нехитрое. Нам врать – не привыкать.
Мина в это время лихорадочно накрывала на стол.
AST-NEWS.ru
Вот он и пил палёную водку, а, окончательно окосев, начинал читать книгу про Незнайку и его друзей. Вернее, не читал, а рассматривал картинки художника Алексея Лаптева из этой книги.
Рассматривание обычно заканчивалось падением со стула, и тогда Щюра плюхался с одной стороны, книга либо оставалась на столе, либо падала на пол с другой стороны стула.
Щюра был настолько туп, что не понимал, как надоел Незнайке и его друзьям. Книга была библиотечной, так что коротышки повидали десятки маленьких читателей, внимательно рассматривающих картинки в их книге, и только Щюра, стащивший книгу из библиотеки, мог долго пялиться на картинки, явно ничего не понимая.
– Ну и рожа у тебя! – орал ему Незнайка, а остальные коротышки от хохота валялись на земле среди цветов, не в силах остановиться, видя над собой пьяную усатую физиономию Щюры.
Напряжение в книге «Приключения Незнайки и его друзей» нарастало. Давно известно, что при необычных условиях любая самая простая книга может стать волшебной. Так и случилось с этой книгой Николая Носова. Внешне она оставалась обычной книгой – немного потёртой, обтрепанной, но внутри, а особенно в её героях копились необычные силы и возможности.
И вот в очередной раз Щюра остался один в своём офисе союза записывателей, потому что Моню снова вызвали в очередной затянувшийся суд, а Мина в один день проводила сразу три платных литературные студии с особо одарёнными детьми, вбившими себе в голову, что они гениальные поэты-песенники.
Щюра не стал заморачиваться на накрывание стола. Пить он мог и из горла бутылки, а вставные зубы были ещё достаточно крепкими, чтобы откусывать, а не отрезать хлеб, колбасу или плавленые сырки.
Примерно через час неторопливого поглощения водки Щюра окосел достаточно, чтобы вспомнить о своей заветной книге с картинками.
Пьяно всматриваясь в очередную картинку, Щюра представлял себя среди забавных коротышек. Он обязательно стал бы предводителем этой весёлой компании, а потом наверняка организовал из коротышек если не союз, то уж литературную студию – точно.
Щюра сделал ещё один сильный глоток из горла и откусил половинку плавленого сырка.
«А ведь мы здесь могли бы жить так же весело, – мрачно думал Щюра, – чем наш областной центр не сказочный городок?»
Щюра хлебнул ещё из горлышка и задумался, совершенно ни о чём не думая, а потом отключился, уронив своё усатое лицо на страницу с большой иллюстрацией.
– Вот урод! – вскричал Незнайка, уставившись на щюрины усы, свисающие сверху.
– А как он воняет! – подметил Пончик, жующий пирожок с клубничным вареньем.
– Ему надо выпить касторки, – выдвинул предложение доктор Пилюлькин, – а потом почистить рот…
– А давайте, возьмём его к себе, – предложил Незнайка и как всегда сразу начал, не подумав, осуществлять свой замысел – схватился за усы Щюры и потянул их в сказку. Остальным коротышам ничего не оставалось, как помочь этой очень опасной затее.
Коротышки очень маленькие и очень слабенькие, но волшебная книга дала им большие силы, так что толстый и пьяный Щюра попал в сказочную страну и стал самым настоящим коротышкой – ростом с небольшой огурец, но солидным и со сталинскими усами.
Попав в сказку, Щюра моментально протрезвел.
– Что такое? – строго спросил он, – Где я?
У маленького Щюры при этом был очень забавный вид, от которого все коротышки покатывались со смеху.
– Чего вы смеётесь? – допытывался Щюра, вызывая ещё больше смеха.
– Вам надо выпить касторки, – вмешался тут доктор Пилюлькин, при помощи касторового масла справившийся с собственным смехом, решил позаботиться о вновь прибывшем в сказку.
– Причём здесь касторка? – раздражённо оборвал его Щюра. – У вас культура гибнет, а вы про касторку…
– А причём тут культура? – совершенно искренне поинтересовался Незнайка.
– Культура гибнет! – заорал Щюра ростом со средний огурец. – А вы смеётесь… Так культуру и просмеёте… Вот ты, – Щюра ткнул Незнайку в грудь пальцем, – русский человек?
– Я не знаю, – опешил Незнайка, никогда до этого не сталкивающийся с национальным вопросом.
– Ты – русский, – торжественно объявил Щюра, – раз глаголешь по-русски и раз у тебя лицо не представляет из себя лица нерусской национальности…
В этот раз положение спас доктор Пилюлькин.
– Всем спать, – заявил он, – время позднее… Чтобы не пришлось пить касторки, всем пора спать…
С этим спорить никто не стал. Даже Щюра почувствовал, что пора спать.
Главного записывателя огуречного роста положили спать у доктора Пилюлькина.
Хозяин накапал гостю капель, и тот заснул как убитый.
Наутро всех коротышек разбудил строгий голос Знайки.
– Подъём, всем подъём, – распоряжался он во дворе многоквартирного дома, где жили граждане сказочной страны, – Приступаем к строительству воздушного шара!
Недовольный тем, что приходится подчиняться какой-то малявке, Щюра вышел во двор.
– Чего собрались? – начальственным голосом поинтересовался депутат Щюра.
– Это ещё кто? – в Незнайке тоже заговорил лидер и верховод коротышек.
– Да это Щюра, которого мы в сказку втянули, чтобы от пьянки отучить, – бросилась объяснять малышка Кнопочка.
– Какая пьянка? – возмутился маленький пузатенький Щюра. – А ты мне, шалава, наливала?
Все замолчали, с удивлением уставившись на Щюру. В сказочной стране коротышек не были приняты такие выражения, а тем более в адрес малышек.
– Не понравилось? – не мог остановиться Щюра. – А чего она одна среди мужиков крутится? Просто так? Я вас всех на чистую воду выведу…
– Чья идея была затащить этого типа к нам? – спросил Знайка, по ходу проверяя комплектность корзины воздушного шара.
– Идея была Незнайки, а тащили мы его все вместе, – хором объяснили Винтик и Шпунтик.
– Вот пусть теперь Незнайка и берёт шефство над этим вашим Щюрой, – нервно, но властно распорядился Знайка. – На воздушном шаре они не полетят оба… Нам не нужен опасный балласт… А чем он вообще занимался там, у себя?
– Он записыватель, – доложила Кнопочка, – но больше пьёт из каких-то бутылок и ничего не записывает…
– Я – поэт! – не утерпел Щюра. – У меня много литературных премий, я награждён орденами и медалями, – Щюра полез в карман пиджака и вынул целую кипу удостоверений, уменьшившихся вместе с ним. Но толку в них не было – сделавшись маленькими, они стали ненастоящими, пустыми внутри, какими и были изначально на самом деле.
– У нас каждый второй – поэт, – важно подбоченившись, похвастался в свою очередь Незнайка.
Из толпы коротышек выплыл Цветик и выдал своё фирменное:
В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик,– Графоман! – вышел из себя Щюра. – Популист! С твоей родиной делают что хотят, а ты про кузнечиков-огуречиков сочиняешь… Бездари!
Совсем как огуречик, зелёненький он был.
Представьте себе, представьте себе,
Совсем как огуречик…
– С моей родиной всё в порядке, – возразил Цветик. – Солнышко светит, бабочки летают, цветы радуют глаза…
– А оккупанты придут, захватчики вломятся в твой родной дом? Как ты тогда запоёшь?
– Хватит болтать! – прервал поэтический диспут Знайка, – собираем воздушный шар и полетели – ветер попутный.
Щюра поднял голову, чтобы посмотреть, откуда ветер дует, и вздрогнул – в правом краю чистого неба он увидел уголок своего сине-белого носового платка, который был забыт на столе в тот момент, когда его утащили в сказку. Большая часть платка лежала на столе, а самый краешек остался лежать на книжной иллюстрации художника Степанова.
«Если я подлечу к платку на воздушном шаре, – непривычно для себя чётко подумал Щюра, – и схвачусь за него, то смогу выбраться к себе и снова стать полноценным человеком, а не уродом ростом с огурец…»
– Друзья, а как вы назовёте свой воздушный шар? – обратился Щюра к коротышкам.
Даже Знайка был застигнут этим вопросом врасплох.
– Можно назвать «Воздушный шар Знайки», – предложил он, почти не задумываясь.
– А давайте назовём этот шар «Путь Ильича» или просто «Ильич», – Щюра преднамеренно тянул время.
– Мы не знаем вашего Ильича, – Знайке не нравились пустые разговоры.
– А я вам расскажу, – Щюра улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. – Дайте задание механикам Винтику и Шпунтику, а сами собирайтесь в дом, и я расскажу про жизнь Ильича…
Знайке, как и всем коротышкам, очень нравились рассказы о неизвестном и новом, – поэтому они все повалили в дом.
Щюра начал рассказ о том, как Ильич бросил курить, потом как он поднял бузу в Казанском университете, про село Шушенское, где Ильич много охотился, ловил рыбу и женился на Крупской, у которой была партийная кличка «Рыба».
Щюра рассказывал с пятое на десятое, а сам всё время поглядывал в окно, где вокруг уже надутого шара деловито суетились Винтик и Шпунтик.
– Ильич был очень хорошим человеком, – нахваливал Щюра, – сам лично он никогда никого не убивал и не расстреливал, а поэтому его все звали самым человечным человеком…
Щюра увидел, что воздушный шар полностью готов, – Винтик и Шпунтик сели на скамеечку под деревом и любовались своей работой.
– Сейчас вернусь, и мы продолжим, – со значением подмигул коротышкам Щюра и бросился во двор, сжимая в кармане заранее украденный ножик.
Выбежав во двор, Щюра с важным видом подошёл к механикам.
– Идите в дом, там Знайка вам даст указание насчёт названия шара, – и когда исполнительные коротышки побежали в дом, быстро перерезал канат, на котором воздушный шар держался за землю, запрыгнул в корзину.
Воздушный шар в момент взмыл ввысь, и вскоре Щюре удалось ухватиться за кончик носового платка, свисающего из его жизни. Щюра подтянулся что было сил и неожиданно почувствовал, что кто-то крепко держит его за ноги. Это был Незнайка.
Он спрятался на дне корзины, чтобы участвовать в полёте, а теперь увязался и за Щюрой. Выяснять отношения было поздно – Щюра напряг все силы и потерял сознание…
Он открыл глаза и увидел Моню и Мину, склонившихся над ним.
– Всё нормально, – улыбнулся Щюра. – Я вернулся.
– А кто это с тобой? – ехидно улыбаясь, поинтересовалась Мина и кивнула в сторону дивана.
Щюра повернул голову и увидел на диване румяного паренька среднего роста с большой головой и маленьким носом, в голубой шляпе с широкими полями, жёлтых канареечных брюках, оранжевой рубашке и зелёном галстуке.
Щюра сразу узнал увеличившегося в размерах Незнайку и снова потерял сознание.
– Свидетелем в суде будешь? – сразу взял быка за рога ходящий под судом Моня, – чего говорить, – я научу.
– Я врать не умею, – скромно объяснил Незнайка.
– Научим, это дело нехитрое. Нам врать – не привыкать.
Мина в это время лихорадочно накрывала на стол.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 35 (694)
