Главный записыватель Щюра, показывая себя истинным патриотом России, принципиально не менял рубля на доллары и евро. Во всяком случае, он всем говорил об этом, хотя в заначке у него под книжным шкафом лежала заветная пачка на сумму в 10 тысяч долларов.
- Ни одного американского фильма не смотрел! – хвастался перед своими постоянными собутыльниками Моней и Миной главный записыватель и переводчик.
Моня и Мина с умилением кивали, слушая своего начальника и друга, хотя Моня не раз вместе с Щюрой смотрел по видику крутую американскую порнушку.
- Ни одного товара американского не пробовал! – продолжал хвастаться Щюра, хотя на глазах Мони и Мины много раз нажирался до упаду американских дешёвым вискарём.
Щюра пребывал в прекрасном настроении – рубль падал, а доллар рос. Если пару месяцев назад его доллары стоили всего 330 тысяч рублей, то теперь они тянули на 380 тысяч! 50 тысяч навара всего за два месяца!
Щюра понимал, почему растёт его благосостояние – падал престиж России, против его Родины вводили экономические и политические санкции почти все государства Запада и Япония с Северной Кореей в придачу. И Щюра в душе радовался, но писал возмущенные стихи о несправедливом отношении к России:
«…Все западные нации
Показали гнилое нутро.
Всё вводят и вводят санкции…
Засуньте себе их в дупло…»
Одна половина небольшого мозга Щюры сочиняла глупый стишок, а другая размышляла о повышении собственных доходов. Щюра добивал очередную книгу стихов поэтов Севера – чукчей, эвенков, алеутов, коряков, нанайцев, удегейцев, хантов. Книга переводов выходила толстая, – на её издание можно было требовать миллион рублей, что с откатом составляло не меньше пяти сотен тысяч рублей. Книга была необходима российскому читателю, и поэтому никто скупиться не собирался.
«Можно сделать ещё 12 тысяч долларов, - прикинул Щюра, - а книгу издам, когда они будут приносить доход…»
Чтобы получить деньги за книгу и перевести их в доллары, понадобился всего один день, но через два дня доллар начал падать.
Патриот Щюра должен был бы радоваться и ликовать, - Россия укрепляла свои позиции, но он скорбел о своём жалком капитале и ломал голову над тем, как бы добиться усиления позиций доллара.
В отчаянии Щюра поделился своим горем с Моней и Миной. Моня только нахмурился, а Мина сразу предложила связаться с известным ей лично агентом ЦРУ, который лихорадочно ищет поставщиков негативной информации о России.
- Завербует, как полагается, тебя, - с энтузиазмом объясняла Мина, - будешь его снабжать всякими гадостями о РФ и получать за это хорошие бабки в долларах, которые при твоей помощи будут расти как на дрожжах!
Доллар продолжал падать, и поэтому приходилось торопиться. Уже через неделю свежезавербованный Щюра передал региональному резиденту ЦРУ информацию о том, что гуманитарная помощь Донецку и Луганску – это закамуфлированная поставка оружия – в мешках с сахаром – автоматы и гранатомёты, а металлические банки с наклейкой «сгущённое молоко» набиты патронами и гранатами…
Щюра забросил свой записывательский труд. Он мотался по области, вынюхивая военные секреты, а во всех военных городках организовал литературные студии, где заставлял молодых офицеров писать стихи и рассказы о своей службе. Эти литературные пробы давали порой ценную информацию о российской авиации и ПВО.
Кипучая деятельность Щюры не могла не заинтересовать ФСБ. Рядового россиянина в подобной ситуации ждал бы стремительный арест, закрытый суд и тюрьма, но Щюра был орденоносным записывателем и автором многих книг. С ним просто вежливо поговорили и предложили работать против врагов России, сливая дезинформацию лохам из ЦРУ, получая за этот патриотический труд деньги из кассы ФСБ.
Но ЦРУ тоже не дремало и раскусило происки ФСБ. Региональный резидент лично встретился с Щюрой и договорился, чтобы тот, не прекращая сливать дезинформацию ФСБ, по другому каналу давал настоящую шпионскую информацию.
Маленький мозг Щюры не мог вынести такого напряжения. Щюра предложил своим друзьям-собутыльникам помочь ему. Моня занялся формированием дезинформации для ЦРУ, а Мина – информацией, которая по-настоящему порочила Россию, предоставив Щюре заниматься переводами стихов поэтов Севера.
Под книжным шкафом Щюру скопилось столько долларов, что он перестал следить за его официальным курсом.
Вечерами друзья-записыватели как обычно собирались в офисе и пили за Родину, за Президента и говорили гадости о политических деятелях Запада. Ни о чём другом говорить было нельзя, потому что в офисе работала прослушка ФСБ.
- За нашу героическую ФСБ! – поднял очередной тост Щюра.
Друзья дружно выпили.
Рос Эзопов, Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 37 (597), 26.09.2014 г.
